— Ты видела, на чём она приехала? Подарок от папаши на день рождения.
— А сумка? Не меньше двух сотен стоит!
— Это ладно. Ты на ногти глянь — одни стразы на маникюре стоят, как моя стипендия за два месяца!
Марина сдержанно нахмурилась, краем уха улавливая перешёптывания одногруппниц. На последней парте, как всегда в одиночестве, сидела Вика Соловьёва — дочка известного девелопера, с идеальной укладкой, безупречным мейкапом и телефоном в сверкающем корпусе, который больше походил на ювелирное изделие, чем на гаджет.
Белоснежные локоны ложились на плечи так, будто их укладывали в дорогом салоне, а ровный взгляд казался отрешённым, почти равнодушным.
«Что у неё вообще в голове? Наверное, думает только о брендах», — подумала Марина, невольно разглядывая сверкающую Вику. За два года учёбы она почти не общалась с остальными. Приезжала в университет на машинах, каждая из которых могла бы стать экспонатом автосалона, без труда сдавала все зачёты и исчезала до следующей сессии.
— Должно быть, только и живёт между Миланом и шопингом, — с усмешкой заметила Катя, сидевшая рядом. — Настоящая куколка в кутюрных ботинках.
Марина кивнула, хотя внутри ей было неспокойно. Были моменты, когда она ловила на себе взгляд Вики — не надменный, не скучающий, а какой-то другой… как будто та смотрела сквозь всех, словно искала выход из клетки, которую сама же и построила.
— А помнишь, как она диплом по экологии защищала? — вдруг напомнила Марина. — Про то, как исчезают дикие животные из-за вмешательства человека. Разве мажоры интересуются экологией?
— Да брось, — отмахнулась Катя. — Это кто-то за неё написал. Ей только накраситься да прочитать вслух.
Но Марина помнила, как Вика тогда говорила — не отстранённо, не по бумажке. А с дрожью в голосе, с искренним переживанием, когда на слайде появилась фотография истощённой собаки. Тогда в ней будто проснулась настоящая жизнь. А потом — снова холодная маска и тень прежнего равнодушия.
Истина открылась случайно. Вечером, когда Марина вышла из супермаркета с пакетом продуктов, она остановилась, увидев странную картину: Вика, сидя на корточках прямо у входа, кормила огромного бездомного пса. Дорогая одежда, аккуратный маникюр, шелковый шарф — всё это казалось чуждым в сером дворе, полном грязи и талого снега.
— Не спеши, малыш, вот, держи… — тихо говорила она, протягивая ломтики колбасы. Пёс — измученный, с запутанной шерстью и перебитой лапой — с жадностью ел, а Вика гладила его по голове и шептала: — Я знаю, каково это — быть ненужным.
Марина не могла поверить. Но воспоминания тут же нахлынули: как-то она видела у Вики в сумке пачку собачьего корма. Тогда показалось странным, но не более. А сейчас всё стало на свои места. Пропуски занятий, исчезновения между парами, быстрые телефонные разговоры с фразами типа: «Да, я успею, только нужно заехать в одно место».
Вика прижала морду пса к себе и заговорила с ним, словно с человеком:
— Я тебя понимаю, правда. Быть невидимым — это больно. Родители предлагали мне породистого пса, с бумагами, медалями. А я просто хотела друга. Настоящего. Который не оценивает по марке сумки или цене машины.
Марина почувствовала, как внутри сжалось. Перед ней стояла не холодная принцесса в глянце, а живая, уязвимая девочка, спрятавшая свою душу за блестящей бронёй.
— Поехали, дружище, — Вика встала, отряхивая пальто. Пёс, хромая, послушно пошёл за ней. Она открыла багажник, постелила плед и ласково позвала: — Залезай, едем к врачу, а потом найдём тебе дом.
— Что ты делаешь? — не сдержалась Марина.
Вика повернулась, её взгляд был глубоким, усталым.
— То, что давно должна была, — ответила она. — Иногда быть собой — это самое трудное.
С этими словами она села в машину и уехала.
На следующий день Вика не пришла в университет. Прошла неделя, и место на последней парте всё так же оставалось пустым. Марина пыталась не думать, но всё чаще вспоминала тот вечер.
В конце концов, она расспросила ребят, с кем Вика хоть немного общалась. Один из них, Антон, сказал:
— Её недавно видели у старого склада на окраине. Часто туда наведывается. Говорят, теперь она не тусуется, а что-то делает с животными.
Через час Марина уже была там. У заброшенного здания стояла та самая машина. Изнутри доносился лай. За забором, в просторном дворике, бегали десятки собак. А посреди них — Вика. В джинсах, свитере, с собранными в хвост волосами. Она раскладывала корм, играла с щенками, подбирала миски.
— Ну наконец-то, — сказала она, не поворачиваясь. — Я ждала, когда ты придёшь.
Марина сделала шаг вперёд:
— Сколько ты уже этим занимаешься?
— Год почти, — Вика села рядом с пожилой собакой. — Сначала подкармливала, потом не смогла смотреть, как они умирают на улицах. А отец… Он дал мне деньги на новую машину — я купила этот склад. Всё здесь делала сама.
— Поэтому тебя никто не видел на вечеринках? — догадалась Марина.
— Я не из этого мира, — Вика пожала плечами. — Мне ближе те, кто не носит масок. Эти собаки настоящие.
В тот вечер Марина осталась помогать. Так началась их дружба — настоящая, как и те животные, что теперь окружали Вику. Постепенно Марина узнавала о приюте, о судьбах его обитателей, о тихом подвиге, который Вика вершила каждый день без огласки и славы.
— Я хочу построить большой приют, — сказала она как-то вечером. — Современный. Чтобы не только кормить, но и лечить, обучать, давать шанс.
— Почему не сейчас?
— Отец. Он считает, что я должна работать с ним. Считает собак «пустой тратой ресурсов».
Марина долго молчала. Потом тихо сказала:
— А может, ты просто покажешь ему, чем ты живёшь?
И на следующий день Вика решилась. Отец приехал в приют. Строгий, деловой, сдержанный. Он молча осматривал вольеры, слушал, как дочь рассказывает о каждой собаке. И вдруг, к его ногам подошёл Малыш — старый пёс с седой мордой. Он прижался к нему, и мужчина, неожиданно для всех, погладил его.
— Прямо как мой Джек… — прошептал он. — Когда-то, давно, у меня был такой же пёс. Я мечтал открыть приют. А потом… работа, контракты…
Он посмотрел на дочь и добавил:
— А ты — сделала это. Покажи мне чертежи нового центра.
Спустя полгода открылся центр помощи животным «Верный друг». Его построили на деньги Соловьёва, но идея и сердце проекта принадлежали Вике. На открытии она стояла рядом с отцом, а тот с гордостью рассказывал журналистам, как дочь изменила его взгляд на жизнь.
— Видишь, — прошептала Марина, — ты всё же стала успешной. Только по-своему.
— Да, — улыбнулась Вика, — иногда, чтобы найти себя, нужно сначала потеряться в чужих ожиданиях. А потом — выйти из них. В свой свет.
Малыш залаял, как будто подтверждая её слова, и публика рассмеялась.
Так закончилась история девушки, которая не побоялась показать свою душу. А вместе с ней началась новая — история спасения, дружбы и настоящей человечности.
