Проснулся. Ну наконец-то, а то ты долго сегодня спал! Мы тебя все уже заждались. Первое, что я увидел в это утро, — глаза мамы, наполненные радостью.
— Вставай, именинник! Все уже ждут только тебя!
Наш дом стоит на возвышенности в небольшом поселке среди тайги. Отсюда открывается вид на реку и её гладкую поверхность, сверкающую на солнце, на могучие горы, укрытые хвойным лесом, и на туманные облака, вьющиеся над хребтами. А за ними — бескрайняя тайга, где живут дикие звери: волки, бурые медведи, олени и глухари.
\
Я давно решил, что стану охотником, как мой отец, братья и дед Василий Никитич. В нашей семье это было традицией: все мужчины из поколения в поколение добывали зверя, чтобы прокормить родных. И как по-другому, если ты живёшь в Сибири? Жесткий климат, отдаленность, невозможность жить иначе. Я собирался ловить соболя, сдавать его мех — ведь шкурка соболя по цене не уступает золоту.
Но случилось то, чего я никак не ожидал. Тогда я еще не понимал, насколько детские мечты могут не совпадать с реальной жизнью…
— Ура! Сегодня я становлюсь взрослым! — с этой мыслью я подскочил с кровати, аккуратно свернул одеяло, быстро натянул рубаху и штаны и выскочил из дома. На дереве висел умывальник — туда я и направился. Но едва успел облить лицо холодной водой, как во двор вышли дед с отцом и братьями. Они громко обсуждали что-то, а потом дружно рассмеялись.
— Ну иди же сюда, молодой человек! — позвал меня дед Василий с озорной улыбкой. — Сейчас будем делать из тебя настоящего мужчину!
Он подошел, крепко сжал мою руку — еще тонкую, мальчишескую — и торжественно объявил: «Совет семьи постановил: с сегодняшнего дня ты посвящаешься в охотники!» И тут же один из братьев протянул ему настоящее охотничье ружьё, которое дед вручил мне.
У родителей нас трое. Старшие братья почти ровесники — когда я появился на свет, им уже было по пятнадцать и шестнадцать. Я был поздним ребёнком, но от этого не менее любимым. Братья уже жили со своими семьями в отдельных домах, а я — с мамой, отцом и дедом в старом родовом доме.
Сегодня мне исполнилось пятнадцать. У нас в селе существует обычай: в этот день мальчику дарят его первое ружьё, считая его взрослым. Это день посвящения в охотники, с которого начинается обучение ремеслу под руководством старших мужчин.
Наше хозяйство было большим и крепким, как и положено сельским людям: просторные загоны, скотный двор, мастерская, сеновал. Мы держали корову, овец, кур, гусей, кроликов — для себя, для жизни.
У братьев в тайге были заимки, построенные еще дедом. Каждый год весной они отправлялись их чинить, готовить к сезону. В этом году было решено пожить на каждой заимке по несколько дней, приводя всё в порядок. С нами пошёл и дед — человек с огромным опытом, хорошо знающий лес и его законы.
Сборы были основательными. Нужно было взять припасы, одежду, инструменты. Хоть и на заимках всегда оставляли резерв, но всё равно следовало подготовиться к жизни в тайге.
И вот мы добрались. Из трубы лесной избы вылетали искры и, кружа в лунном свете, исчезали в небе. Лес, залитый холодным сиянием, казался волшебным. Эти танцующие искры настраивали на покой и гармонию.
Мне нравилось быть частью мужской компании, рядом с теми, кого я люблю, среди этой красивой, дикой природы.
С утра решили разделиться. Отец с братьями ушли на дальнюю заимку. А мы с дедом остались здесь — на той, где ночевали. Мужики должны были вернуться дней через пять. А пока дед начал учить меня стрельбе. И, надо сказать, мне это неплохо удавалось.
После обеда дед прилёг отдохнуть. У пожилых такое бывает. А мне, наоборот, не сиделось — энергии было хоть отбавляй. Казалось, мог бы горы свернуть! Я решил пройтись по округе, разведать местность.
Отошёл довольно далеко, как вдруг услышал два выстрела. Они доносились с другой стороны, не там, где могли быть дед или братья. Я удивился. Может, это знакомые охотники? Их в тайге хватает, часто заходят на заимки — чай попить, поболтать.
Я ещё был наивным, опасности не чувствовал. Любопытство взяло верх, хоть ружья с собой и не было. Ещё один выстрел — ближе. Я поспешил туда.
На поляне стоял человек с ружьём и целился в яму. День был солнечный, небо — без облачка. В траве копошился маленький медвежонок. Он жалобно поскуливал, не зная, что сейчас его может настичь смерmь. Мужик уже поднял ружьё. Малыш смотрел на него, ничего не подозревая.
Это зрелище врезалось мне в память навсегда. Всё внутри сжалось. Я должен был остановить его.
— Не стреляй! Не смей! — крикнул я и, не раздумывая, прыгнул в яму, накрыв медвежонка собой.
В тот же миг раздался выстрел. Пуля вонзилась в плечо. Боль ударила с такой силой, что я потерял сознание.
Очнулся я в избушке. Рядом был дед.
— Он убuл медвежонка? — выдохнул я, едва открыв глаза.
— Лежи спокойно, говорить нельзя, — мягко сказал дед. — Всё с ним хорошо. Как же он его убьёт, если у малыша такой защитник? Ты спас его, сынок. Хоть и мог погибнуть. Пуля прошла навылет, опасности нет. Нам всем повезло: ты жив, мужик тот — не убийца, хоть и сбежал, бросив тебя. Я услышал выстрел, прибежал — и нашёл вас.
Это происшествие сломало меня. Мир потерял краски. Я понял, что охота — не моё. Не могу я больше смотреть в глаза живому существу и прицеливаться. Это не по банкам стрелять. Это совсем другое.
Братья, отец и дед долго говорили, и решили, что мне нужно остаться в тайге. Чтобы душа зажила. Природа поможет, дед останется со мной, а еду будут приносить по очереди.
Тем более — остался тот самый медвежонок, которого я спас. Его нужно было вырастить. И мы с дедом остались до самой осени.
Там, в лесной глуши, я обрёл покой. Душа ожила, мысли стали яснее. Я почувствовал, как живёт природа, как всё взаимосвязано. Научился ценить тишину, движение листвы, рассветы.
И больше никогда не прикасался к оружию.
Понравилась история? Поддержите лайком и комментарием — впереди ещё много удивительных рассказов. Всего доброго!
