Машины проносились мимо — сверкающие, дорогие, уверенные в себе. БМВ, Мерседес, огромный внедорожник. Видимо, у них всё в порядке. Наверное.
И вдруг Игорь заметил странное движение впереди.
У обочины металась собака. Она выбегала на трассу, тут же отскакивала обратно. Машины гудели, объезжали, водители ругались сквозь приоткрытые окна.
— Тупая псина! — выкрикнул кто-то из проезжающей Тойоты.
Игорь тоже собирался проехать мимо. Бродячих псов полно, может, и бешеная.
Но в следующий миг собака встала прямо перед его машиной и посмотрела в глаза. Вот чёрт!
Он ударил по тормозам. Машина заскрипела, остановилась резко. Сзади сразу затрубили — мол, ты что творишь, старик?
Пёс не двигался. Стоял и смотрел. Потом повернулся и неспешно побежал. Не вдоль дороги, а вниз, под откос, оглядываясь на Игоря.
— Ну и дела, — пробормотал он, включая аварийку. Открыл дверь. — Эй! Что тебе надо-то?
Собака остановилась, гавкнула, шагнула в сторону высокой мокрой травы за кюветом. Снова оглянулась.
Игорь вышел. Пёс залаял ещё раз и скрылся в зарослях.
— Да чтоб тебя…
Он пошёл следом. Трава была выше пояса, колючая, мокрая от недавнего дождя. Вдруг он заметил человека.
Мужчина лежал лицом вниз, одна рука вывернута, волосы в крови. Собака лизала его лицо и жалобно скулила.
— Эй, мужик! Ты жив?! — Игорь упал рядом на колени. — Слышишь?
Тот не реагировал. Игорь перевернул его — старик, лет под семьдесят, лицо в ссадинах, губы синие. Но грудная клетка поднималась — жив!
— Держись, дед! Сейчас!
Телефон… где он? Карман, другой… вот!
— Алло, скорая? У нас человек! Примерно пятнадцать километров от города, не на трассе — в траве. Похоже, сбит, выброшен. Без сознания, но дышит. Я пришлю координаты.
Пока Игорь говорил, собака улеглась рядом, уткнулась мордой в грудь хозяина. В её глазах была такая тоска, что у Игоря сжалось сердце.
— Всё будет хорошо, слышишь? — погладил он её по спине. — Потерпи.
Хотя сам не верил. Старик истекал кровью, рука сломана — кость наружу. Сколько он тут лежал? Час? Больше?
Собака вдруг вскочила и залаяла — скорая мчалась по дороге с воем сирены.
— Молодец! Видишь — едут!
Фельдшеры работали быстро.
— Давно он тут? — спросил один из них, не отрываясь.
— Без понятия. Нашёл только что. Пёс привёл.
— Повезло. Час — и могло быть поздно. Внутреннее кровотечение, по всем признакам. Михалыч, носилки давай!
Старика подняли. Собака суетилась, пыталась залезть в машину.
— Эй! — фельдшер остановил её. — Нельзя. Мы везём хозяина в больницу.
— А с ней что? — спросил Игорь.
— Не наша забота. Мы не можем взять. Может, родственники найдутся.
Скорая уехала. Игорь остался с собакой. Она села и не сводила глаз с уехавшей машины.
— Что теперь? Домой тебя везти? А где ты живёшь?
Пёс посмотрел на него. Взгляд был и настороженный, и с оттенком надежды.
Игорь вздохнул. Он жил один, после смерти жены ни кошки, ни собаки. Сын далеко, внуков нет. Да и зачем?
Но оставить её…
— Ладно, поехали. Разберёмся как-нибудь.
В машине собака села на заднее сиденье, не отводя глаз от окна. Игорь посматривал в зеркало.
— Как тебя звать-то? Жучка? Найда?
Молчание.
Дома он промыл ей лапы. Собака терпела, лишь иногда вздрагивала.
— Есть будешь?
Достал курицу из холодильника, воду налил. Она понюхала, отвернулась.
— Ну и ладно.
Игорь включил телевизор. Новости, сериалы. Собака легла у двери, голова на лапах. Ждала.
Ночью он проснулся от её скулежа. Та царапала окно лапой.
— Да спи ты уже…
Но сам не спал. В голове крутилась та сцена — старик в траве. А если он умер?
Утром он позвонил в больницу.
— Да, поступал. Крылов Сергей Петрович, 73 года. Состояние тяжёлое, но стабильное. Вы кто?
— Я его нашёл.
— Приходите после обеда, с двух до четырёх.
Он глянул на собаку. Она сидела у двери, не отводя взгляда.
— Пойдём хозяина навестим.
Пёс махнул хвостом. Совсем немного. Но Игорь заметил.
В больнице пахло хлоркой и… чем-то безысходным. Собаку привязал у ворот — внутрь не пустят.
— Крылов? Четвёртая палата направо, — даже не глядя сказала медсестра.
Игорь замер у двери. Зачем он пришёл?
В палате — четверо. Крылов — у окна. Голова в бинтах, рука в гипсе. Глаза закрыты.
— Дед? Ты слышишь?
Старик открыл глаза. Смутные, потерянные.
— Кто вы?
— Я вчера нашёл вас. У трассы.
Он нахмурился, вспоминая.
— Я ходил за кормом для Джессы. Потом удар. А Джесса?! Где она?
Он попытался подняться, застонал.
— Тихо! Она в порядке. У меня. Она и привела меня к тебе.
Старик разрыдался. Без стыда, навзрыд.
— Я думал — конец. А она не ушла.
Игорь не знал, куда себя деть.
— Спасибо… Как вас звать?
— Игорь.
— Спасибо, Игорь. Я один. Жена умерла, сын далеко. А Джесса — всё, что у меня есть. Спасибо!
— Да не за что…
— Вы не могли бы…
— Что? Забрать её?
— На время. Пока я не встану. Я заплачу.
— Не надо. Я присмотрю.
— Серьёзно? Вы даже не представляете…
Вечером Игорь сидел дома. Джесса лежала у ног. Телефон завибрировал.
— Пап? Это ты выложил фото с собакой?
— Да. Но она не моя. Пока просто у меня.
— Расскажи!
Он рассказал всё. Про трассу. Про собаку. Про старика.
— Пап… Я приеду на выходных. Хорошо?
— Конечно! — Игорь не поверил. Сын не был дома год.
Ночью он не спал. Думал. Утром был никому не нужным таксистом. Теперь — спаситель. Рядом собака. Сын едет. Может, всё только начинается?
Джесса во сне подёргивала лапами, тихо тявкала. Наверное, ей снилось, как она бежит за помощью. Или что хозяин жив. Что есть тот, кто не проехал мимо.
Игорь укрыл её пледом. Подумал: может, это он её ждал. Чтобы вспомнить, каково — быть нужным.
Через месяц Крылова выписали. Игорь приехал на «Логане», Джесса в машине дрожала от нетерпения.
— Подожди, дай хоть выйти!
Но едва старик появился — она вырвалась, подбежала, встала на задние лапы.
— Джессочка! Скучала?
В дороге Крылов молчал, гладил её. Потом сказал:
— Думаю, продам квартиру. Возьму дом с участком. Джессе просторно будет.
— А я вот решил. Пойду волонтёром. Помогать старикам. Бесплатно. День в неделю. Как думаешь?
— Думаю — правильно. И я с тобой! Мне всего семьдесят три — ещё поработаем!
Через год в газете написали о «Серебряном такси» — двух пенсионерах, которые возят одиноких по делам. С ними всегда — собака.
А всё началось с того, что одна собака не дала проехать мимо.
