Нет, он не звал её, не бросался вслед машине, уносившей женщину в темноту. Он просто сидел и молча провожал её взглядом, стараясь сохранить в памяти этот последний момент. Потом поднялся, не спеша повернулся и пошёл прочь. Всё было ему ясно. Абсолютно всё…
Он никогда не принял её нового спутника. Более того, атаковал его, кусал, оставлял метки в ботинках, шипел и прятался под диван, стоило ему появиться на пороге.
И пришёл день — а он рано или поздно должен был прийти — когда ей пришлось сделать выбор. Между котом и мужчиной. Особенно после того, как тот прямо сказал:
— Я не смогу переехать к тебе. Мы с Баксом друг друга не перенесём. Придётся решать — либо я, либо он. Так дальше быть не может…
Она была подавлена, хотя в глубине души давно понимала — решение придётся принять. Но всё откладывала. Не хотелось. Страшно было признаться себе, что пришла к этой развилке.
Ей тридцать пять. И будет ли ещё шанс на любовь? Этот мужчина дарил ей тепло, говорил о совместных детях, радовал подарками. Что ещё нужно женщине, которой уже не двадцать?
Она плакала, сидя на кухне, а Бакс тёрся об её ноги и тихо мяукал, словно извиняясь. Он чувствовал. Он знал. Он вырос у неё на руках, с крошечного котёнка, и прожил с ней десять лет. Бессонные ночи, тяжёлые дни, одинокие вечера — всегда рядом.
Он утешал её в праздники, которые она ненавидела. Лизал слёзы, толкал носом, согревал тёплым боком. Он был её миром.
И вот он стоял внизу и смотрел вверх, на окно. Потом — звонок. Мужчина. Она открыла, обняла его, он ответил на объятие, поцеловал. И тут…
Как фурия, Бакс вылетел из комнаты и вцепился в его ногу. Мужчина вскрикнул, упал. Кровь. Боль. Конец.
Она помогла ему на диван, перевязала ногу. А потом, не раздумывая, схватила кота и понеслась вниз. Без пальто, без слов. На нервах.
— Кто ты вообще такой, а?! — шептала сквозь зубы, мчась по лестнице. — Как ты мог такое сделать?!
Прыгнула в первое попавшееся такси. Кот тихо жалобно мяукал, прижимаясь к ней. Он всё понимал…
— Здесь остановите, — сказала она водителю, не глядя на кота.
Это был оживлённый район, магазины, огни. Она открыла дверь, поставила Бакса на асфальт и выдохнула:
— Ты сам виноват, Бакс. Сам… Прости.
Она так и не посмотрела на него. Просто захлопнула дверь, и машина унеслась, оставив в воздухе только след бензина и горькую, душащую обиду.
Он не бежал за машиной, не кричал. Просто сидел, следил глазами, пока огни не исчезли. А потом… просто пошёл.
Накрапывал дождь. Он спрятался под ящиком у магазина. Вспоминал, как она когда-то кормила его из соски, как они были счастливы. И ему становилось тепло. Он улыбался. Он помнил всё…
Тем временем она вернулась. Мужчина сидел на диване, улыбаясь.
— Тебе не больно, милый? — прошептала она. — Всё нормально?
— Уже не кровит, — ответил он. — Этот кот… А куда ты его?
— Выбросила, — сказала она твёрдо. — Он сам виноват, я не могла позволить ему тебя покалечить…
Она ждала похвалы. Одобрения. Улыбки. Она верила, что теперь всё станет правильно, спокойно. Но…
Он будто потускнел. Взгляд ушёл в сторону. Он открыл сумку и начал доставать оттуда баночки с кормом.
— Я хотел наладить с ним отношения… Мы оба любим тебя. Он просто ревновал. Это моя вина. Надо было поговорить, как двум взрослым мужчинам…
Она глядела на консервы, на бинт, пропитанный кровью, на пустой лежак Бакса. И её захлестнуло. Как волна. Ощущение пустоты и ужаса.
Она не могла дышать. В груди что-то застряло. Тело обмякло.
Когда она пришла в себя, он был рядом.
— Ты упала. Я испугался. Может, вызвать скорую?
В его глазах были забота и любовь. Это сделало только хуже. Она оттолкнула его, вскочила и выбежала.
Снова — лестница, пролет за пролетом.
Выскочила на улицу, бросилась под машину.
— Ты что, жить надоело?! — заорал водитель, выскочив из машины.
— Я тройной тариф заплачу! Только поехали! — умоляла она, сжимая его куртку. — Я выбросила кота. Он там, один. Он не виноват!
Водитель на секунду задумался. Потом сказал:
— Так чего ты медлишь? Поехали.
Они летели сквозь ночь, под дождём. Она молилась. Вслух. Как в детстве. И будто кто-то вторил ей…
Они остановились. Она кинулась искать. Падала, хваталась за стены, ломала ногти.
— Бакс! Баксик! — звала она, не замечая, как дождь вновь усилился.
И вдруг — тишина. И в этой тишине — еле слышное «мяу».
Она рухнула на колени. Он был там. Под ящиком. Живой.
Она схватила его, прижала:
— Мой мальчик… Прости меня! Прости…
Такси ждало. Она села на переднее сиденье, сжимая кота.
— Я его нашла, — прошептала.
— Ну и хорошо, — кивнул водитель.
— Сейчас вынесу деньги…
— Не нужно. Всё уже оплачено.
Она поднялась. Мужчины не было.
— Ну и ладно, Баксик. Значит, так нужно… Мы справимся, — прошептала она.
Но за спиной вдруг прозвучал голос:
— А меня вы тоже собираетесь выбросить?
Она обернулась. Это был он. Весь мокрый, с костюма капало. Он ехал с ней. Он молился с ней…
Она бросилась к нему и зарыдала. А напряжение этих часов стекало по полу вместе с каплями дождя.
Бакс наблюдал и подумал:
“Вот только бы не придавили. Хотя… может, мужик и не так уж плох.”
А когда заметил горку консервов, понял: “Неплохой. Даже очень.”
И только она… она всё ещё не могла простить себя. Но в глазах обоих — и кота, и мужчины — она находила главное: любовь и прощение.
И этого было достаточно.
