У выхода из метро в зимнюю стужу стоял мальчишка лет семи. Одет был не по погоде — курточка тонкая, шапка сбилась набок. Возле его ног лежала спортивная сумка, из которой доносились шорохи — явно кто-то шевелился. На согнутом картонном листе крупными буквами красовалась надпись: «Продаю кота, дешево».
Прохожие, укутанные в шарфы, спешили мимо, не задерживая взгляд. Ветер налетал порывами, в лицо сыпал мелкий, злой снежок — не до жалости и тем более не до котов. Но мне стало не по себе: ребёнок мерз, зябко переступал с ноги на ногу, сжимал пальцы в рукавицах.
— Денег хочешь? — спросил я сочувственно, протягивая сотню.
Он покачал головой:
— Нет, не надо. Лучше кота возьмите. Одна гривна всего.
Я удивлённо поднял брови, пожал плечами — как хочешь. И тут из сумки послышалось жалобное, протяжное мяу. Что-то в этом звуке зацепило. Я кивнул:
— Ладно. Показывай, кто у тебя там.
Из сумки он достал рыжего, плотного кота с уязвлённым выражением на морде. Глянул тот на меня с укором — будто хотел спросить: «Серьёзно? Это теперь моя судьба?»
— Хулиганит дома? — спросил я, присматриваясь.
— Нет, — покачал головой мальчик. — Тихий. Почти всегда дремлет. Или телек смотрит.
— Тапки метит?
— Ни в коем случае! — паренёк даже возмутился. — Чистоплотный он. Ходит, куда надо.
— А тогда зачем продаёшь?
Мальчишка пожал плечами, глядя в сторону:
— Да так… просто надо.
Кот мне был особо не нужен. Я животных не держал — то ли привычки не было, то ли характера. Но тут что-то ёкнуло. И мальчик с глазами, полными какой-то взрослой усталости, и кот, обиженный на весь мир… В общем, я достал всё ту же сотню.
— Одна гривна, — упрямо повторил парень.
Пришлось искать мелочь. Нашёл в кармане блестящую монету, отдал. Он схватил её, сунул мне в руки сумку — и исчез в толпе. Я заглянул внутрь и вздохнул:
— Ну что, товарищ. Пошли домой. Надеюсь, ты — Василий?
Кот протяжно мяукнул. Имя, по-моему, подошло идеально. Я привёл Василия в квартиру, выпустил из сумки. Тот прошёлся по комнатам с важным видом, будто осматривал новые владения. А я отправился варить макароны и жарить котлеты — холостяцкий ужин. Всё просто и быстро. Пока возился на кухне, Василий вернулся, сел напротив и строго мяукнул:
— Ну, ты как, долго ещё?
— Сейчас, подожди, — ответил я и наложил ему порцию в миску.
Он поел чинно, с достоинством. Потом мы вместе смотрели телевизор. И, правда, кот был настоящий киноман — залипал на всё, что двигалось на экране. Я ему и лоток соорудил из пластиковой коробки, всё показал, как полагается. На ночь Василий пришёл ко мне в кровать, прыгнул рядом и удобно устроился у бока. Было неожиданно приятно — тепло и не одиноко.
Утром я позавтракал яичницей, оставил коту колбасу, налил воды — и на работу. Вернулся вечером с пакетом угощений: праздновать новое знакомство. Нарезал всего вкусного, позвал Василия. Тишина. Стал звать громче — нет. Начал искать: под диваном, в ванной, на балконе, в шкафах — пусто.
Не верилось. Уходя, я точно видел его на кресле. Может, вылез на балкон и прыгнул вниз? Шестой этаж… Я пулей выскочил на улицу, стал осматривать снег под окнами — всё чисто. Ни следа. Ни примятого снега, ни крови, ни шерсти.
В голову начали лезть странные мысли — а был ли он вообще? Или всё показалось? Нет, вот же — миска, лоток, сумка. Всё есть. Просто… исчез.
На следующее утро я вернулся домой, приоткрыл дверь — и вот он, Василий. Сидит, как ни в чём не бывало, смотрит укоризненно:
— Ну и кормёжка у тебя. Я голодный!
Я даже глаза протёр — не привиделось ли? Нет. Всё по-настоящему. Наверное, спрятался где-то, уснул. Сам вылез. Или… просто ушёл по своим делам. Кот же. У них свои законы.
— Ладно, друг, ужин готов, пошли.
С того вечера всё стало повторяться. Василий встречал меня, требовал еду, спал под боком. Иногда исчезал — на день-два. Я уже не волновался. Знал: вернётся.
Пытаться понять кота — дело бесполезное. Он сам по себе. Но теперь у меня дома была жизнь. И если бы кто спросил, зачем я тогда купил кота — за гривну — я бы ответил: чтобы больше не быть один.
Спустя день я заметил в прихожей странный металлический ящик. Он был небольшой, с экранчиком и двумя лампочками — красной и зеленой. Коробка тихонько гудела и лежала рядом с Василием, который сидел, словно сторож, рядом.
— Это что еще такое? — подозрительно спросил я кота. — Ты зачем это притащил?
Кот спокойно подошел, мявкнул и как бы ответил: «Раз принес — значит, пригодится. Пользуйся!» Он даже прошелся кругами вокруг коробки, слегка задевая ее хвостом, как бы намекая: «Не бойся, безопасно». Я осторожно поднял коробку. Удивительно тяжелая. На экране высветилось: «Вставьте банкноту». Из корпуса выехала узкая щель, наподобие банкоматной.
Мне стало интересно — что за фокус? В кармане завалялась сотня — решил рискнуть. Купюру тут же втянуло, механизм загудел, экран мигнул, и вскоре появилась надпись: «Заберите деньги». Из щели аккуратно выехали две одинаковые купюры по сто.
Я их внимательно рассмотрел: абсолютно идентичные, даже серийные номера совпадают. Получается, этот прибор клонирует деньги! А что, если попробовать что-то крупнее? Я вытащил тысячную, но щель уже закрылась, а красная лампочка сигнализировала: на сегодня лимит.
Наутро лампочка снова загорелась зеленым. Я вставил пятисотку — опять вернулось две. Проверил одну из них в банке — приняли без вопросов. Купюра прошла проверку. Я облегчённо вздохнул и, радуясь удаче, решил закатить себе с Василием пир: понакупил вкусностей, устроил настоящий ужин. Но кота дома не оказалось. Ну да ладно, отпраздную один. Пожарил картошку, нарезал мясо, устроился в кресле перед телевизором. Уснул прямо там.
Где-то в середине ночи я проснулся от странных звуков. Кто-то явно ворочался в гостиной, тяжело дышал. Я включил торшер — и тут у меня сердце чуть не выпрыгнуло из груди: посреди комнаты возвышалось огромное существо, похожее на синеватого слона с длинным хоботом.
— А-а-а! — в панике крикнул я.
— Успокойтесь, — произнесло существо миролюбивым голосом. — Я ваш гость.
— Кто… кто вы? — еле выдавил я.
— Разве Проводник вам ничего не рассказал? — удивился он. — Видимо, нет. Придется объяснять самому. Раз вы используете дубликатор (он кивнул в его сторону), значит, автоматически соглашаетесь принимать гостей. Это часть соглашения.
— Какое еще соглашение? — спросил я в полном недоумении.
— Простое: вы получаете копии денег, а взамен предоставляете жильё для путешественников из других миров. Мы сотрудничаем с разными цивилизациями и налаживаем контакты.
— А кто вы… вообще? — спросил я.
— Не «что», а «кто», — с легким раздражением поправил он. — Я разумное существо. А родом я из места, которое вам ни о чём не скажет. Главное — я прибыл в рамках договора.
— Но почему именно я?
— Вас выбрал Проводник. Он первым устанавливает контакт, приносит дубликатор. Если вы им воспользовались — соглашение вступает в силу. Далее приезжаем мы — гости.
— И сколько всё это будет длиться?
— Пока вы соблюдаете условия. Откажетесь — прибор исчезнет. Но вы можете передать права на дубликатор другому. Цена символическая — одна гривна. Вместе с Проводником, разумеется.
— А ваши гости… все такие большие?
— Не все, — признался он. — Некоторые гораздо габаритнее. Но мы стараемся учитывать местные условия. У вас, например, две комнаты — одну можно отдать под приём.
— Понял. А дополнительные услуги — экскурсии, трансферы?
— Нет, — мотнул он хоботом. — Только жильё и немного вежливости. Больше ничего не требуется. Да, и, разумеется, полная конфиденциальность. Это важно.
— А где сам Проводник? Я хотел бы познакомиться.
— Вы уже с ним знакомы, — весело фыркнул «слон». — Только звать его по-настоящему иначе. Но вам достаточно и вашего имени.
И с этими словами он исчез, оставив меня в полнейшем ступоре. Я сел обратно в кресло, долго переваривал происходящее. Похоже, кот мой — не совсем кот. Вернется — поговорим.
Ответ пришёл утром: из комнаты доносилось мягкое бульканье. Я осторожно заглянул — на полу переливались три полупрозрачных шара: два побольше и один маленький. Наверное, семейство.
— Добро пожаловать на Землю! — произнёс я, собрав остатки бодрости. — Моя квартира к вашим услугам.
— Спасибо, человек, — булькнул один из шаров. — Мы обойдёмся.
Я закрыл дверь и первым делом позвонил начальству: увольняюсь. Завел собственный бизнес — домашняя гостиница. В тот же день оформил кредит на сто тысяч гривен — свежими купюрами. Каждый день — новая копия, долг верну быстро.
В хорошем настроении вернулся домой — а там Василий! Сидит, как ни в чём не бывало.
— Ну, Проводник, мог бы предупредить! Чуть от страха не умер!
Кот недовольно фыркнул и побежал на кухню. Я не обиделся — всё-таки это он привёл меня к такому «бизнесу».
С тех пор всё шло по заведённому порядку: каждое утро — копирование одной купюры, каждый вечер — ужин с Васей. Гости прибывали регулярно. Некоторые выглядели пугающе, другие издавали сильные запахи, третьи гремели и топали. Но я уже не удивлялся. Моя задача — принять, накормить, не задавать вопросов.
Были, конечно, и сложности. Например, с соседкой — бабой Маней. Старушка, как обычно, с подозрением всматривалась в мою дверь.
— У тебя опять воняет. Мясо протухло?
— Ошибаетесь, Марья Степановна, — улыбался я. — Просто варю суп.
— А что гремит у тебя ночью?
— Ремонт, — соврал я.
Купил целую упаковку освежителей и разложил их по углам. Старушку успокоил, но на всякий случай стал почаще проветривать подъезд.
В общем, жил я теперь хоть и нервно, но стабильно. Деньги — каждое утро. Пять тысяч. Правда, дубликатор плевался, если пытался скормить ему доллары или евро. Только гривны. Почему — неизвестно. Но меня это не волновало. Главное — схема работала.
Серьёзного разговора с Васей так и не получилось. Он продолжал разыгрывать из себя самого обычного кота и ни в какую не хотел переходить на человеческий язык. Я даже слегка на него затаил обиду: ну мы же с тобой друзья, неужели сложно рассказать хоть что-нибудь о себе, о своей планете? Любопытно ведь! Но нет, Василий предпочитал сохранять образ. Максимум, что он позволял себе — это фырканье, мяуканье и, если настроение было особенно хорошим, глубокое мурчание, больше похожее на работу трактора, чем на повадки домашнего питомца.
Тем временем мои финансы уверенно росли — как на банковском счёте, так и в виде наличных. Часть денег я решил припрятать: сделал на даче тайник и надежно туда сложил запас купюр. Вдруг что — пусть будет подстраховка. Сначала собирался купить автомобиль, но передумал: не хотелось лишнего внимания. Соседи ведь всё замечают, а баба Маня — та вообще из любой слежки выйдет победителем. Спросит же потом с пристрастием, откуда у меня деньги.
Соседей, кстати, гости начали нервировать всё сильнее: кто-то из них громко булькал, другие — свистели пронзительно, как чайники, а порой раздавались такие жуткие завывания, что волосы на затылке шевелились. Бабка Маня уже пару раз пыталась вломиться ко мне, стучала, звонила, но я стоически держал оборону. Все валил на ремонт. А запахи, мол, от лака и строительной пыли — скоро проветрится. Но старуха не унималась — в итоге нажаловалась участковому, и однажды ко мне действительно постучали.
— Лейтенант Первухин. Могу я войти?
Я кивнул: заходите. К счастью, на тот момент гости уже убыли. Первухин прошёл в квартиру, принюхался.
— Что за аромат? — подозрительно поинтересовался он.
Я привычно начал свою песню о капитальном ремонте, краске и штукатурке. Даже показал ему ту самую маленькую комнату. Она была в соответствующем состоянии — обои сорваны, мебель отсутствует, пол вздулся. Гости, конечно, приложили руку, но выглядело это вполне как последствия ремонта.
— А где рабочие? — уточнил лейтенант.
— В магазин пошли, за обоями, — быстро придумал я.
— Жалуются на вас соседи. Говорят, вы тут черт-те чем занимаетесь.
— Да ну, — развёл я руками, изобразив искренность. — Обычный ремонт!
Я провёл участкового по остальным комнатам — показал ванну, кухню, гостиную. Всё выглядело в меру захламлённо, как и положено в квартире, где что-то ремонтируют.
— Ну что ж, — кивнул Первухин, — только давайте заканчивайте побыстрее, а то у вас тут прямо целый штаб партизан, судя по звукам.
— Обязательно! — пообещал я, почти проводив его к двери.
Но тут он заметил Василия. Тот развалился в кресле, развлёкся, как обычно, и с блаженством щурил глаза. Рыжий мех, мягкие подушки, сытый живот — всё при нём.
— Ух ты, красавец какой! — умилённо сказал участковый. — Рыжие — мои любимые.
И потянулся к Васе, чтобы погладить. Видимо, хотел наладить контакт. Но кот резко вскочил, выгнул спину и шикнул, как сковорода на раскалённой плите. И, на беду, вдруг выдал фразу абсолютно человеческим голосом:
— Руки убери, Первухин! Не пачкай мне шёрсть!
Участковый отпрянул, как будто его током ударило, и ошарашенно стал оглядываться по сторонам.
— Он… он у вас говорит?! — потрясённо спросил он.
Я скрипнул зубами. Вот ведь… со мной этот усатый не хочет говорить, а при первом встречном — пожалуйста!
— Да вы что, — начал я заливать, — вам показалось. Может, телевизор включён? Или воображение разыгралось.
Но было уже поздно. Первухин явно был в шоке, и мне стоило огромных усилий выставить его за порог. Когда он наконец ушёл, я повернулся к Василию и, сдерживая раздражение, спросил:
— Ты вообще с ума сошёл? Не мог промолчать?
Кот лишь пренебрежительно фыркнул и не спеша отправился на кухню — молоко попить.
— И что теперь делать, а? — бормотал я вслед.
Первухин — не тот человек, кто забудет подобное. Он обязательно вернётся. А вдруг в этот момент у меня в квартире очередные инопланетные гости? Объяснить такое будет невозможно. Потерять такой бизнес очень не хотелось, да и к Васе я привязался… Но выхода не было. Я тяжело вздохнул, взял чистый лист, маркером написал: «Продаю кота. Недорого». Посадил Василия в сумку и направился к метро.
На всякий случай.
