Когда-то давно, в подростковые годы, у меня жила чудесная собачка по имени Лада. Небольшая телом, но невероятно быстрая и подвижная. То была простая дворовая собачонка с рыжеватым брюшком, блестящей чёрной спиной и торчком стоящими ушами, будто всегда готовыми уловить малейший звук. Попала она к нам совершенно случайно, и после первого же дня в квартире имелся вполне реальный риск, что её вернут туда, откуда привезли — обратно в лес.
Да, да — Лада действительно была лесной собакой. В деревне у бабушки собака знакомого лесника принесла щенков, которых потом пытались передать в руки желающих. До сих пор не могу понять, какими доводами руководствовались мои родители, когда привезли в наш дом абсолютно дикого щенка. Она до появления у нас видела из людей только лесника и привыкла жить без ограничений — носиться по лесу, где захотела и когда пожелает.
Кто-то скажет, что слово «зверюга» ни к чему — мол, маленькая собачка, чего от неё ожидать? Но поверьте, за характер она могла постоять. Наша первая встреча так въелась в память, что забыть её невозможно. Представьте себе взбудораженный клочок шерсти, который, словно молния, кидается к ногам и рвёт когтями колготки. Единственное спасение было в том, что на мордочке был намордник — иначе укусов точно бы не избежать.
В тот момент мама, не выдержав, заявила резко и жёстко: «Хватит! Увозим назад! Мне ещё не хватало, чтобы она по ночам выла и ребёнка покалечила».
Я замерла в прихожей, не зная, куда спрятаться. Коленки жгло от царапин, сердце колотилось так быстро, что казалось — выпадет наружу. Медленно доходил смысл её слов. До меня дошло, что пока я гостила у родни, собака появилась в доме… и так же быстро может исчезнуть.
От окрика мамы Лада тоже пришла в ужас. Она бросила нападать, проскользнула в комнату и спряталась под стол. Наступила звенящая тишина. Я боялась к ней приблизиться, но в то же время почему-то не хотела её терять.
Минут через тридцать покусанные колготки канули в мусорное ведро, раны были обработаны зелёнкой, а за столом на кухне началось настоящее заседание. Мама с жаром утверждала, что такую собаку нельзя держать в квартире, тем более рядом с ребёнком. Она справедливо говорила, что домашний питомец должен уметь взаимодействовать с людьми, а не жить инстинктами дикого зверя.
Но на другой чаше весов лежал вопрос логистики и затрат — поездка туда-обратно с собакой до деревни требовала времени, билетов, освобождения одного из родителей от работы — и всё это ради того, чтобы вернуть животное обратно.
Какое-то время спустя я вышла открыть дверь сестре — и увидела Ладу, которая наблюдала за мной из-под стола тревожно, почти обречённо.
Тот взгляд невозможно стереть из памяти — тёмные глаза собаки светились страхом, печалью и одновременно мольбой. Под глазами — влажные следы, будто она тихонько плакала.
Она больше не рычала, не лаяла. Она будто приняла судьбу — стояла, молча ожидая приговора. И внутри меня что-то оборвалось. Я впервые толком видела этого зверёнка, и первая встреча было далека от приятной… но этот взгляд вызывал сострадание, словно она просила: «Дай мне шанс».
Мы немо посмотрели друг другу в глаза. Она вышла из-под стола и просто стояла рядом — тихая, напряжённая, но без злобы. Сестра, наблюдая, сказала коротко и команда прозвучала почти как волшебство: «Лада, играть!»
И вдруг эта маленькая забияка развернулась и стала ловить свой хвост, пытаясь ухватить его зубами, но намордник мешал. Сестра немного боязливо сняла его, повторила команду, и Лада с азартом защёлкала зубами по собственному хвосту, стараясь поймать его за шерсть.
Позже сестра объяснила, что это лесник её научил. Но ключ был в другом — мне рядом с Ладой было уже совсем не страшно. Она не нападала, не рычала, не проявляла агрессии. А родители в этот момент всё ещё спорили о её участи, даже не видя, что собака уже к нам адаптируется.
Мама у меня человек крепкого характера — прямолинейная, решительная, к тому же разъярённая. Поэтому вердикт вынесли быстро: в понедельник собака отправляется обратно. И если бы не рабочая неделя, Лада уехала бы сразу. В эти дни её выводили гулять и затем закрывали на балконе, ставя там воду и еду.
Она чувствовала looming приговор: почти не ела, не выла — только тихо лежала, будто смирилась. Сестра ходила как в воду опущенная — она уже привязалась к Ладе. Мне тоже было больно — я мечтала о собаке много лет, и теперь теряла её почти не успев познакомиться.
Мы с сестрой уже почти простились с ней морально. В пятницу вечером пошли выгулять Ладу в последний раз — утром её должны были увезти. Всё складывалось бы по плану… если бы не вмешалась судьба. Мама сама стала свидетелем сцены, которая полностью изменила её взгляд на эту «дикарку».
Мы уже подходили к дому, когда из-за угла гаражей выскочила огромная бездомная собака и с рыком направилась к нам. И тут Лада показала свой настоящий характер. Маленькая телом, но храбрая сердцем, она встала между нами и агрессором, бросаясь защищать нас и не отступая ни на шаг, хотя противник был почти втрое крупнее.
О той драке можно рассказывать отдельно — позже Лада ещё не раз вставала на защиту семьи. Но главное было сделано — мама увидела, что эта собака не опасность, а опора. В тот момент она смягчилась и решила оставить Ладу — храбрую защитницу, которая стала частью нашей семьи.
