Иван Андреевич быстрым, уверенным шагом двигался по давно знакомому маршруту — от дома к фабрике. Этот путь он знал наизусть: мог пройти его хоть с закрытыми глазами, не сбавляя темпа, ведь десятилетиями, каждый будний день, ходил здесь туда и обратно.
За тридцать лет работы он прошёл путь от молодого специалиста до настоящего профессионала, признанного мастера своего дела. Профессия была редкой, «штучной», и потолок возможностей он достиг уже давно, но это его вполне устраивало. Карьерные лестницы не манили: куда важнее было ощущение нужности, уверенность в собственной значимости и уважение со стороны всех — от директора до вчерашних учеников у станка.
Дом, построенный когда-то отцом на окраине города, находился совсем рядом с фабрикой. Дорога занимала не больше десяти минут и пролегала через аллею фабричного парка. Сейчас дорожки и лавочки были щедро усыпаны жёлтой и рыжей листвой берёз и рябин.
Раньше за порядком в парке следила фабрика, но в непростые времена штат дворников сократили, и листья лежали повсюду плотным ковром, словно никто больше не считал нужным их убирать.
На одной из скамеек, прямо на влажной подстилке из листвы, сидел кот. Иван Андреевич отметил, что видит его уже не в первый раз, и каждый раз этот кот почему-то цеплял взгляд.
«Демонстративное безразличие», — вдруг понял он. С виду кот был совершенно отрешённым, будто ему нет дела до всего мира, но полуприкрытые глаза внимательно следили за прохожими, словно выжидая: вдруг кто-нибудь остановится, посмотрит, заметит. «Гордый», — мысленно улыбнулся Иван и пошёл дальше.
— Иван Андреевич! — окликнули его у проходной.
Начальница отдела кадров стояла у входа. Он уже собирался бросить привычную шутку, но, заметив её напряжённое, хмурое лицо, понял: сейчас не до улыбок. Она молча протянула ему распечатанный лист и попросила расписаться.
Он прочитал текст один раз, затем второй, прежде чем смысл окончательно дошёл. «Уволить в связи с сокращением штата».
— Это… розыгрыш? — растерянно спросил он, глядя на неё и не решаясь поставить подпись.
— Увы, нет, — тихо ответила она.
Отводя глаза, кадровик объяснила, что «наверху» решили оптимизировать расходы и полностью закрыть одно из направлений производства — то самое, где работал Иван Андреевич.
— Сорок восемь человек… — она потрясла пачкой уведомлений. — Даже не знаю, как всё это людям объяснять.
Привыкнуть к новому статусу оказалось непросто. Однажды он вышел из дома и пошёл, как обычно, привычной дорогой. Лишь на половине пути осознал, что снова направляется к фабрике.
Иван остановился, огляделся с растерянным видом и, смахнув листву с ближайшей скамейки, сел. Он старался выглядеть независимым, но взгляд блуждал, следя за редкими прохожими.
Мимо проходили бывшие коллеги — кто-то торопился на смену, кто-то бросал короткое «здравствуйте», а некоторые отворачивались, словно не замечая. Аллея постепенно опустела. Напротив, на другой лавочке, всё так же сидел тот самый кот, изредка поглядывая на Ивана Андреевича боковым взглядом.
Теперь у него было время рассмотреть его получше. Сомнений не оставалось: кот когда-то был домашним. Людей он не боялся, наоборот — явно тянулся к общению, пусть даже таким незаметным способом: просто сидеть рядом, смотреть, ждать. Может, кто-то заговорит, остановится, проявит участие.
По виду было понятно, что без дома он остался примерно пару месяцев назад — как раз тогда Иван и заметил его впервые. За это время кот заметно сдал: стал худее, шерсть утратила блеск, а в глазах поселилась тихая тоска и какое-то взрослое, тяжёлое понимание безысходности.
Иван вдруг отчетливо понял, что в глазах кота отражается то же самое, что сейчас творится у него внутри. Та же пустота, то же ощущение ненужности, та же тревога перед неизвестным будущим. Они будто смотрели друг на друга, узнавая родственную душу в этой неожиданной беде.
— Ну что, приятель… — тихо произнес Иван. — Попали мы с тобой под одно колесо. И выбраться, похоже, непросто…
Он поднялся со скамейки, перешёл дорожку и сел рядом с котом. Тот сразу же откликнулся на внимание, тихо мяукнул и, словно поддерживая, замурчал:
— Не повезло и тебе? Ничего… может, ещё всё изменится…
Иван решился:
— Слушай, Кот… можно я так тебя буду звать? Похоже, мы оба теперь никому не нужны. Так давай будем нужны друг другу. Пойдем ко мне. Жить-то как-то надо, а вдвоем — всё же легче, чем одному…
Он погладил худую спину, поднялся и направился к дому. Через пару шагов обернулся — Кот шёл рядом, не отставая. Понял, значит. Бродяга.
С появлением Кота дни вынужденного бездействия стали переноситься легче. Иван, который раньше относился к животным довольно равнодушно, вдруг осознал, насколько важно присутствие рядом живого существа. Все знакомые словно растворились — никто не звонил, соседи перестали заходить даже по мелочам, будто опасались заразиться чужой неудачей.
Когда хотелось выговориться, поделиться болью или просто подумать вслух, Кот всегда был рядом. Ивану казалось, что тот действительно понимает сказанное: внимательно слушает, шевелит ушами, а потом долго смотрит в одну точку, будто делая собственные выводы.
По вечерам, поужинав, Иван устраивался в кресле, Кот — рядом, и начинались их долгие разговоры. Иван рассказывал о жизни с женой, о двадцати с лишним годах брака, о том, как вырастили дочь, выдали её замуж и вдруг обнаружили, что между ними больше ничего не осталось, кроме обид и усталости.
По обоюдному согласию квартиру он оставил бывшей супруге, а сам переехал в родительский дом, который раньше служил дачей. У дочери — своя жизнь, и он старался не вмешиваться, помогал лишь по мере возможности. Теперь, правда, с этим придётся повременить.
— Зиму мы с тобой как-нибудь переживём, — рассуждал он, обращаясь к Коту. — Сбережения ещё есть, фабрика пособие выплатила, в центре занятости зарегистрировался. Может, что и предложат. А весной найду хоть какую работу — сторожем, вахтёром… До пенсии всего несколько лет осталось.
Но, как это часто бывает, все планы рухнули в одночасье. Иван Андреевич серьёзно заболел. С вечера чувствовал слабость, а утром уже не смог подняться. Температура была высокой, сил не хватало даже на звонок в скорую. Временами он проваливался в забытьё и в редкие минуты ясности понимал: дело плохо.
В бреду он видел тревожные глаза Кота, ощущал его тёплый бок рядом. Вдруг навалилось удушье — и реальность снова исчезла. Очнувшись, Иван обнаружил Кота, лежащего у него на груди.
Дышать стало легко, жар спал. В ушах слегка звенело, но это была слабость. Он впервые за всё время поднялся с кровати. Кот мягко соскользнул на одеяло и даже не открыл глаз.
— Спит крепко, бродяга, — улыбнулся Иван и, почувствовав зверский аппетит, отправился на кухню.
Поев, он вернулся в комнату — Кот не просыпался. Включив телевизор, Иван машинально посмотрел на дату: шестнадцатое, понедельник. Он замер. Ведь вечером было четырнадцатое, суббота… Значит, два дня он провёл без сознания? А как же Кот?
Иван вызвал врача. Участковая терапевт, уставшая женщина в возрасте, осмотрела его, прослушала лёгкие, измерила температуру.
— По всем признакам — перенесённая пневмония. Но чтобы за два дня, без лечения… такого не бывает.
— Бывает, — тихо ответил Иван. — Если рядом Кот. Он меня лечил. А теперь сам еле жив…
— Вам необходимо в стационар, — настаивала врач. — Капельницы, уколы, наблюдение.
— Невозможно, — Иван указал на Кота. — Я его не оставлю. После всего, что он для меня сделал.
Доктор внимательно посмотрела на него, выписала лекарства, оставила номер фельдшера для уколов на дому и назначила приём через неделю.
Фельдшер — доброжелательная женщина лет пятидесяти — застала Ивана за попыткой напоить Кота молоком с ложечки. Покачав головой, она забрала животное, велела налить молоко в бутылку и приспособила соску.
Дело пошло на лад. Сначала Кот пил нехотя, потом жадно. На следующий день уже лакал сам, неуверенно держась на дрожащих лапах. Оба шли на поправку.
А через пару недель в доме появился неожиданный гость. Представитель фирмы сообщил, что предприятие решило возродить закрытое производство и собирает команду из уволенных специалистов.
— Все сказали, что без вас дело не пойдёт. Готов обсудить любые условия.
Иван посмотрел на Кота. Тот встал на задние лапы, положил передние ему на колени и бодро мяукнул.
— Условие одно, — улыбнулся Иван, поглаживая Кота. — Работать будем вдвоём. Этот хвостатый специалист — мой помощник. Так что готовьте кабинет на двоих.
…На службу Иван Андреевич вышел заранее. Теперь дорога занимала не десять минут, а все тридцать — Кот шёл неспешно, часто останавливался и внимательно разглядывал прохожих. Вдруг он сорвался с места и бросился к женщине, идущей навстречу, радостно потерся о её ноги.
— Здравствуй, Кот! Узнал меня! — рассмеялась она. — Вижу, вы оба в порядке. Я хотела зайти, узнать, как вы…
— Спасибо, всё хорошо, — Иван узнал фельдшера. — Мы спешим, но вечером ждём вас на ужин. К шести.
Получив обещание прийти, Иван и Кот под шутки и приветствия направились к проходной, уверенно и спокойно — как люди, которые снова нашли своё место.
