Трудно сказать, по какой причине именно это зернохранилище включили в экскурсионный маршрут, но факт оставался фактом: объект считался местной достопримечательностью. Скорее всего, дело было в его масштабах — они действительно поражали воображение.
Здание тянулось почти на сотню метров в длину и по высоте напоминало десятиэтажку. А объём хранившегося внутри зерна был таким, что представить его в цифрах было практически невозможно — нули терялись ещё на середине подсчёта.
Экскурсовод, специально назначенный для работы с группами, имел странную привычку: он часто поднимал туристов на крышу, особенно тех, кто уже успел насытиться и видами, и угощениями, и алкоголем. Оттуда действительно открывалась впечатляющая панорама — и, по его мнению, это было единственное, чем ещё можно было удивить искушённых гостей.
Так произошло и в этот раз. После плотного обеда группа отправилась наверх, чтобы полюбоваться зимним пейзажем с высоты. Ели все основательно, а мороз стоял приличный, поэтому большинство туристов кутались в тяжёлые дублёнки и кожаные куртки на меху.
Среди них был один мужчина, который оказался в этой компании совсем не по интересу и не по достатку. Его пригласил знакомый гид — просто потому, что не хватало людей, а последние билеты решили отдать за полцены. Так он и попал в окружение обеспеченных путешественников.
Дома у него остались животные — коты, собаки, морская свинка — и жена, с которой он собирался расстаться после возвращения. Их отношения давно зашли в тупик: он словно перестал её замечать, и она уже не возражала против развода.
Поездка должна была помочь ему отвлечься, собраться с мыслями и принять решение.
Это был самый первый день путешествия. Люди знакомились, немного перебрали с выпивкой, и большинству хотелось одного — быстрее закончить экскурсию и добраться до тёплой гостиницы. Возможно, именно поэтому никто толком не слушал гида, который настойчиво просил идти строго по центру крыши, где располагались самые прочные металлические балки, и ни в коем случае не шагать в ногу.
Выйдя из большого туристического автобуса, люди зябко поёжились, глядя на вечерний снег и не понимая, зачем их привезли в эту глушь, к какому-то огромному промышленному сооружению.
Поднимаясь на верхний этаж на грузовом лифте, они пропускали мимо ушей инструкции, думая лишь о том, когда всё это закончится. Нужно было дойти до восточной части крыши — оттуда открывался вид на закат.
И вот именно там толпа совершенно случайно выстроилась в линию и пошла синхронно. Осознание пришло слишком поздно — когда под ногами послышался тревожный скрип, затем глухой гул.
Экскурсовод закричал и рванул назад. Люди, обезумев от ужаса, бросились за ним, сбились в кучу — и это стало последней точкой. Крыша словно вздохнула и обрушилась вниз вместе почти с пятью десятками человек.
Миллион тонн зерна в таком здании — это почти как вода в гигантском аквариуме. И никого не удивляет, что камень, брошенный в воду, уходит ко дну мгновенно.
То же произошло и здесь. Тяжёлые, нетрезвые люди в дорогой одежде начали тонуть в зерне, размахивая руками и лишь ускоряя своё погружение.
Все — кроме того самого мужчины. На нём была лёгкая дешёвая куртка, и он не пил. Мысли о разводе не оставляли места для веселья.
Оказавшись в бескрайнем зерновом потоке, он сумел сохранить трезвость рассудка. Вместо паники он мгновенно сбросил куртку, бросил её на поверхность зерна и улёгся сверху, распластав руки.
Падение замедлилось. Не прекратилось — но он выиграл время.
В голове пронеслись сожаления: о прожитых впустую годах, о словах, которые он так и не сказал жене, о странах, где не побывал, о животных, которые будут ждать его у двери.
Кто объяснит им, почему он не вернулся?
И тут в нём вспыхнула злость. Настоящая, жгучая.
Нет, решил он. Я не сдамся. Если мне суждено погибнуть — сначала я должен всё исправить.
Он снял рубашку, брюки, ботинки, разложив всё рядом, и начал звать на помощь — негромко, осторожно, волнами, делая паузы, чтобы зерно успокаивалось.
Внизу ещё работали люди. Они не слышали его голос, но услышали грохот рухнувшей крыши. Спустя полчаса на краю платформы появились спасатели. Его крик помог определить точку.
Ещё через полчаса он стоял на твёрдом полу — голый, охрипший, дрожащий от холода и пережитого ужаса.
В больнице, придя в себя, он первым делом позвонил жене и сказал, что давно хотел сделать ей предложение.
— Какое ещё предложение? — удивилась она.
— Выходи за меня замуж.
На том конце рассмеялись, а потом ответили:
— Ещё раз? Я согласна.
Когда он вернулся домой, журналисты буквально окружили его.
— Как вы выжили? Как удержались? Почему только вы?
Он ответил просто:
— У меня не было выбора. Меня ждали дома.
И дома действительно ждали. Животные не подпускали жену, прыгая и прижимаясь к нему, словно чувствовали, что он вернулся с того света, дабы обнять их.
Позже, за ужином, жена сказала:
— В тот вечер они будто с ума сошли. Кричали, дрались, метались.
— Они пытались меня спасти, — улыбнулся он.
И добавил, глядя на неё:
— Прости. Я понял, как был неправ.
Она погладила его по щеке:
— Поживём — увидим.
И они пожили. И поездили. И были счастливы.
Теперь каждый год они отмечают его второй день рождения. И всегда в этот день угощение готовят всем — котам, собакам и даже морской свинке.
Потому что главное он понял.
Не важно, за что. Важно — от души. И с любовью.
