— Филька, ты где? Завтракать пора, — привычно позвала Марина, откидывая одеяло.
Тишина. Странно. Обычно пушистый рыжий комок уже крутился возле ног, напоминая о своём пустом животе.
Марина прошла босыми ногами по холодному полу. Их трёхкомнатная квартирка на втором этаже старой трёхэтажки была настолько маленькой, что найти кота было делом пары секунд. Она заглянула на кухню, под кровать, даже в ванную. Филя обнаружился у окна в гостиной.
Ничего необычного, если бы не его странная поза. Застывший, будто статуя, с напряжёнными лапами и хвостом, подрагивающим, как струна. Уши прижаты, глаза не моргают. Прямо гепард перед прыжком, а не домашний флегматичный кот, который в свои восемь кошачьих лет давно забыл о диких инстинктах.
— Фильчик, ты чего? — Марина подошла ближе, погладила его между ушами.
Кот даже не шелохнулся. Только тихо, почти неслышно замяукал — не привычное требовательное «мяу», а какой-то странный, надломленный звук.
— Птичку увидел? Или соседского кота? — она выглянула в окно.
Ничего интересного. Пустой двор, редкие прохожие спешат на работу, машины с работающими двигателями — водители прогревают перед поездкой. Самый обычный понедельник в самом обычном спальном районе.
— Ну и ладно, потом насмотришься, — Марина попыталась взять кота на руки, но тот впервые за все годы совместной жизни яростно дёрнулся и вывернулся из рук.
— Ого! Ты что это? С чего такая агрессия?
Филя вернулся в ту же позу. Взгляд устремлён вниз, в какую-то одну, только ему видимую точку. И снова это тихое, надрывное мяуканье.
— Ладно, сиди, раз приспичило, — пожала плечами Марина. — Пойду кофе сварю.
После развода прошло два года, но утренние ритуалы давались с трудом. Раньше кофе варил Олег, а она поливала цветы. Теперь никаких цветов, и кофе она готовит сама. На столе — только одна чашка и маленькая тарелка с бутербродом.
Насыпав корм в Филину миску, Марина решила ещё раз проверить кота. За полчаса он не сдвинулся с места. Всё так же вглядывался куда-то вниз и тихонько мяукал.
— Филь, твой завтрак на кухне. Не хочешь? Ну как знаешь.
Обычно слово «завтрак» действовало на кота магически — он мгновенно оживал и нёсся к своей миске, обгоняя саму хозяйку. Но не сегодня.
— Совсем заболел, что ли? — забеспокоилась Марина и потрогала пальцем носик и ушки кота. — Вроде не горячий.
Оставив кота в покое, она пошла собираться на работу. Краем глаза заметила, что Филя всё ещё не отходит от окна.
— Ну что с тобой такое? — она снова подошла и выглянула во двор.
Может, соседка выставила на подоконник цветы, и запах привлёк кота? Или внизу какая-то кошка? Но нет, всё было как обычно.
Весь день мысли о странном поведении Фили не давали ей покоя. За пять лет, что кот жил с ней, такого никогда не случалось. После того, как они вместе переехали от родителей, он стал её единственным близким существом. Молчаливый свидетель всех разговоров с бывшим, всех слёз по ночам, всех попыток начать жизнь заново.
Вернувшись домой, Марина обнаружила кота в той же позе. Нетронутый корм, вода, и этот взгляд — сосредоточенный и какой-то отчаянный.
— Это уже не шутки, — пробормотала она, набирая номер ветеринарной клиники.
В клинике ветеринар — невысокий мужчина с проседью в бороде — долго осматривал Филю, пока Марина нервно теребила ремешок сумки.
— Физически с вашим котом всё в порядке, — наконец сказал он, почёсывая Филю за ухом. — Температура нормальная, слизистые чистые, реакции адекватные.
— Но он же не ест! И сидит как приклеенный у окна уже второй день!
Ветеринар задумчиво посмотрел на кота, который даже здесь, на осмотре, казался напряжённым и беспокойным.
— Знаете, у животных бывают, скажем так, необъяснимые с нашей точки зрения поведенческие реакции. Иногда они чувствуют то, что нам не дано.
— Вы о чём? — нахмурилась Марина.
— Кошки могут слышать звуки, которые недоступны человеческому уху. Видеть в ультрафиолетовом спектре. Ощущать магнитные поля и приближение землетрясений. Может быть, ваш Филя что-то такое уловил?
— Землетрясение? — Марина нервно усмехнулась. — В нашем городе?
— Не обязательно природные катаклизмы, — терпеливо пояснил врач. — Возможно, под вашими окнами что-то происходит. Что-то, что вы пока не заметили.
С этими словами он выписал успокоительные капли и порекомендовал наблюдать за котом ещё день-два. Если ситуация не изменится — прийти снова.
Домой они вернулись затемно. Стоило переступить порог квартиры, как Филя вырвался из переноски и молнией метнулся к своему наблюдательному пункту. Марина тяжело вздохнула.
— Что же там такое, а? — она в очередной раз выглянула из окна.
Вечер, фонари, несколько припаркованных машин. В свете уличного освещения — ни движения, ни звука. Обычный двор многоэтажки.
Марина попыталась дать коту успокоительное, но тот ловко уворачивался от шприца, не покидая подоконника.
— Чёрт с тобой, — сдалась она. — Сиди хоть до второго пришествия.
Ночью Марина проснулась от тихого, но настойчивого мяуканья. Филя стоял на подоконнике и издавал странные звуки.
— Знаешь что, дружок? Завтра я выйду и как следует осмотрю всё под окнами. Если там что-то есть — я найду. А сейчас давай спать, а?
Но Филя не отреагировал. Он продолжал смотреть вниз, и в желтых глазах стояло почти человеческое беспокойство.
Утром Марина позвонила на работу и взяла отгул. Странное поведение кота не давало ей покоя — этот упрямый, обычно такой спокойный зверь словно пытался ей что-то сказать.
После завтрака (который Филя снова проигнорировал), она решительно надела куртку и вышла из квартиры. Обойдя дом, Марина остановилась прямо под своими окнами.
Ничего необычного. Узкая полоса земли между домом и тротуаром, заросшая высокой травой и редкими кустами. Сюда почти никто не заходил — зачем, если есть дорожка вокруг дома?
Марина медленно пошла вдоль стены, внимательно всматриваясь в каждый клочок земли. И вдруг замерла. Показалось или нет? Какой-то слабый звук, похожий на писк?
Она опустилась на корточки, раздвинула высокую траву. Тишина. Может, померещилось?
Но тут снова — еле уловимый звук, словно кто-то очень маленький и слабый пытается позвать на помощь. Марина опустилась на четвереньки, не заботясь о том, что пачкает джинсы, и поползла вдоль стены, раздвигая траву.
И вдруг увидела.
В небольшом углублении под водосточной трубой лежал крошечный щенок — такой маленький, что помещался бы на ладони. Грязный, с закрытыми глазами, он дрожал и издавал те самые слабые звуки, которые она услышала.
— Боже мой, — выдохнула Марина, осторожно беря его в руки. — Откуда ты тут взялся?
Щенок был ледяным на ощупь и почти не шевелился. Только едва заметно вздрагивал и тихо скулил.
И тут Марину осенило. Вот что слышал Филя всё это время! Этот крошечный, беспомощный комочек жизни, которого она, человек, не могла услышать даже стоя рядом, а кот уловил его зов сквозь стены и окна!
Марина быстро сунула щенка за пазуху, чтобы согреть, и поспешила домой. В голове крутились вопросы: как долго он тут лежал? Кто его выбросил? Сколько ему — дней или недель? Выживет ли?
Поднимаясь по лестнице, она думала о Филе, который всё это время пытался ей что-то сказать. Который слышал этот едва различимый писк и понимал, что там, внизу, погибает живое существо.
Открыв дверь квартиры, Марина сразу увидела кота.
— Я нашла его, Филя, — тихо сказала она, доставая крошечный, дрожащий комочек из-за пазухи.
Марина действовала быстро, как будто внутри включился какой-то древний механизм защиты слабых: согреть, накормить, сохранить жизнь. Она завернула щенка в мягкое полотенце и положила на диван.
— Так, нужно молоко, нет, нельзя молоко! — вслух рассуждала она, вспоминая обрывки информации из статей про бездомных животных.
Филя, впервые за три дня, спрыгнул с подоконника. Осторожно, почти на цыпочках, он подошёл к дивану и замер в нерешительности. Принюхался, не решаясь подойти ближе.
— Не бойся, дружок, — сказала Марина, возвращаясь с кухни с шприцем и тёплой водой. — Ты же сам мне о нём рассказал.
Кот не шелохнулся, наблюдая, как хозяйка пытается влить немного жидкости в крошечный рот. Щенок был настолько слаб, что едва мог глотать. Большая часть воды стекала по подбородку и шее.
— Давай, малыш, — шептала Марина, аккуратно массируя его горло. — Тебе нужно выпить хоть немного.
Когда несколько капель всё же попали внутрь, щенок чуть заметно облизнулся. Марина улыбнулась сквозь внезапно навернувшиеся слёзы:
— Вот и молодец! Сейчас ещё немножко.
Она не заметила, как Филя бесшумно запрыгнул на диван и устроился в ногах, не сводя глаз с маленького существа.
После получаса борьбы за каждую каплю воды, Марина поняла: надо ехать к ветеринару.
— Поехали, малыш, — сказала она вслух, заворачивая щенка в тёплый шарф. — Филя, ты побудь тут один, ладно?
Кот проводил их взглядом и, когда дверь закрылась, впервые за эти дни, подошёл к своей миске и начал есть. Его миссия была выполнена.
В клинике был тот же ветеринар с проседью в бороде. Он удивлённо поднял брови, когда увидел Марину:
— Опять проблемы с котом?
— Нет, — она аккуратно развернула свёрток. — Теперь со щенком. Я нашла его под окнами, там, куда всё время смотрел Филя.
Доктор присвистнул:
— Вот оно что! Я же говорил — кошки чувствуют то, что недоступно нам.
Он осторожно взял щенка на руки, и крохотное тельце почти исчезло в его широких ладонях. Осмотр был недолгим, но тщательным.
— Ему около трёх недель, — наконец сказал ветеринар. — Сильное обезвоживание, истощение, гипотермия. Удивительно, что он вообще выжил. Сколько, говорите, ваш кот сидел у окна?
— Два дня, — прошептала Марина, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.
— Два дня… — задумчиво повторил доктор. — Знаете, люди часто недооценивают животных. Думают, что они действуют только инстинктами. А на самом деле…
Он не закончил, занявшись обработкой щенка. Поставил капельницу, измерил температуру, сделал укол. Марина молча наблюдала, сцепив руки.
— Знаете, — вдруг сказал ветеринар, — ваш кот — удивительное существо. Он услышал писк щенка даже через стены. И не просто услышал — понял, что это зов о помощи, и пытался сказать вам. Два дня подряд.
Марина кивнула, не в силах произнести ни слова.
— Вы планируете оставить щенка? — спросил врач, заканчивая процедуры.
Она замерла. В голове пронеслись мысли: маленькая квартира, работа. Но потом вспомнила глаза Фили.
— Да, — твёрдо сказала она. — Оставлю. Иначе кот не простит.
Когда они вернулись домой, щенок уже мог самостоятельно пить из пипетки специальную смесь, заменяющую материнское молоко. Он всё ещё был слаб, но тельце согрелось, а дыхание стало ровнее.
Марина устроила ему гнёздышко из одеяла в коробке и поставила у батареи. Филя тут же подошёл, запрыгнул на край коробки и осторожно заглянул внутрь. Принюхался.
— Это твоя заслуга, приятель, — сказала Марина, почёсывая кота за ухом. — Без тебя я бы никогда его не нашла.
Филя мягко муркнул в ответ. Ничего общего с тем надрывным мяуканьем, которое не давало Марине покоя все эти дни.
Прошло несколько часов. Марина задремала на диване, утомлённая переживаниями. Проснулась от странного ощущения. В комнате было тихо и спокойно.
Она посмотрела на коробку у батареи — и замерла.
Филя лежал рядом со щенком, плотно прижавшись к нему своим пушистым телом, осторожно вылизывая ему ухо. Щенок, свернувшись калачиком, доверчиво уткнулся мордочкой в кошачью шерсть. Оба спали — маленький и большой, слабый и сильный.
