В окрестностях китайского Чанша один из сотрудников местного зоопарка, Цзи Линн, почти случайно стал спасителем маленькой лабрадорши по кличке Лу. Щенок едва не оказался под колёсами машины, но судьба распорядилась иначе — её подобрал человек, к которому будто магически притягивались все заблудшие животные. Благодаря вниманию Линна и заботе ветеринаров, Лу быстро окрепла, набрала вес и, как и полагается лабрадору, проявила себя не просто как преданный друг, но и как удивительно чуткое существо.
Обычно лабрадоров обучают специальным задачам — поисковым, спасательным, терапевтическим. Но Лу ждала совсем иная, неожиданная судьба.
Ранней весной в зоопарке, как всегда в это время года, было особенно много дел. И именно тогда Линн получил тревожный звонок: в соседнем зверинце умерла тигрица, оставив сиротами троих крошечных тигрят. Детёнышам не исполнилось и двух недель — глаза ещё мутные, на лапах едва держатся. Все прекрасно понимали: если срочно не найти им приёмную мать, малыши не только могут ослабнуть без молока, но и вообще не выжить. В природе такие крохи без мамы не доживают до месяца.
Но с другой тигрицей кормящей заменить мать невозможно — у зоопарков нет «резервных» хищниц. Искусственное вскармливание подходит далеко не всем — маленькие хищники отказываются брать бутылочку, теряют иммунитет, отстают в росте.
И тут Линн вспомнил: ведь недавно Лу ощенилась. У неё молока предостаточно, щенки здоровы, да и сама она в прекрасной форме. После обсуждения с ветеринаром и недолгих колебаний решили попробовать. Вопрос был непростой — можно ли доверить собаке таких необычных приёмышей?
Поначалу Лу проявила настороженность: чужие запахи, незнакомые движения, непонятные малыши. Она прижала хвост, занервничала. Но материнский инстинкт оказался сильнее страха. У учёных это называется сенсибилизацией — когда пролактин и окситоцин буквально переполняют организм, и животное способно заботиться даже о чужих детёнышах. Такая черта встречается у социальных видов — от волков до человекообразных обезьян. Это повышает выживаемость не только рода, но и всего сообщества.
Так Лу стала для тигрят всем: кормящей матерью, опорой, источником тепла и безопасности. Малыши быстро освоились: ели с её щенками, засыпали в куче, подражали ласковым движениям. Для них Лу была не только «единицей питания», но и первым примером заботы.
Прошло несколько недель — полосатые «шарики» стали уверенно стоять на лапах, подросли, окрепли. Но всё равно слушались свою собаку-маму. Лу строго следила за их поведением, не позволяла шалить, оберегала от опасностей — даже не позволяла им забираться за пределы площадки.
Именно тогда сотрудники зоопарка заметили: тигрята перенимают собачьи повадки. Это не единичный случай — известно, что хищники, вскормленные собаками, иногда начинают лаять, играть по-собачьи. Это результат импринтинга — процесса, когда поведение и даже восприятие «модели родителя» закрепляется у малыша в раннем возрасте.
Лабрадорская дисциплина и душевность Лу позволили ей стать для тигрят настоящим авторитетом.
Но всё имеет свой конец. Тигры стали взрослыми, крупнее Лу, с острыми когтями и зубами. По правилам безопасности взрослые хищники не могут находиться с собаками в одном вольере. Лу пришлось переселить, а её тигриных «детей» — перевести в просторные вольеры для взрослых особей.
Первые дни были тяжёлыми. Лу скулила, тигры метались, искали маму. Известны случаи, когда в природе детёныши помнили приёмных родителей годами. И здесь чувства оказались не менее глубокими.
Прошёл год. Наступил сезон дождей, и над городом навис серьёзный циклон. Ураган, молнии, раскаты грома — всё это всегда пугало Лу, но в этот раз страх был особенно сильным. Обезумев от грохота и вспышек, промокшая собака перелезла через стену, и оказалась не там, где хотела.
Она попала прямо в загон к взрослым тиграм.
Из зарослей начали выходить шесть могучих хищников. Их взгляды были настороженными, движения — бесшумными, повадки — охотничьими. Они видели перед собой чужака, мокрого, дрожащего. Лу замерла, внутренне прощаясь с жизнью.
Цзи Линн, едва заметив, где находится его собака, бросился к ограждению, в панике зовя её. Он не знал, возможно ли изменить хоть что-то — слишком велика была угроза.
Тигры сближались полукольцом, обступая Лу. Уши прижаты, хвосты напряжены, глаза прищурены — всё говорило о том, что в любой момент они могут напасть. Шестеро против одной.
И вдруг трое из них вырвались вперёд и встали между Лу и остальными. Это были те самые тигрята, которых она вырастила. Без колебаний они встали на защиту своей приёмной матери.
Что-то изменилось. Остальные тигры замерли, насторожились, будто услышали немой призыв. И, не найдя в Лу угрозы, разошлись по сторонам.
Ливень продолжался, но в центре вольера стояли трое тигров, оберегающих дрожащую собаку, как свою семью. Они не забыли, кем она была для них в самое трудное время.
Когда гроза утихла, сотрудники зоопарка ещё долго не могли забыть случившееся. Все думали об одном: насколько сильной бывает связь между существами, столь разными с виду, но едиными душой.
