Такси мягко катилось по блестящей от дождя осенней дороге. Пожилой шофёр вёл машину привычным маршрутом и время от времени смотрел в зеркало заднего вида на своих пассажиров.
На руках у молодой женщины мирно дремал младенец — не больше полугода. Водителя слегка озадачил адрес, названный клиентами: городской детский дом.
Супруги выглядели счастливыми и гармоничными. Мужчина — подтянутый военный, высокий, в форме старшего лейтенанта ВВС. Его спутница — молодая, светловолосая красавица с голубыми, сияющими глазами.
— Паша, цветы! — напомнила она, обращаясь к мужу.
— Конечно, Настюша, помню, — кивнул он и обратился к водителю: — Батя, приостанови у цветочного.
Военный вышел из машины, не обращая внимания на дождь и ветер, и направился к витрине магазина. Шофёр, следя за ним взглядом, спросил пассажирку:
— Муж, поди?
— Муж, — счастливо подтвердила женщина и поправила шапочку на головке ребёнка.
— Малыш у вас красивый, вы и сами хороши. Так почему дорога в детдом? — прозвучало с оттенком укора.
Женщина растерянно моргнула, потом до неё дошёл подтекст, и она только выдохнула:
— Господи… Вы правда подумали?..
— Да я так, к слову, — развёл руками водитель. — Сейчас ведь чего только не бывает. Но всё же, зачем туда?
— Я там выросла. Семь лет… потом удочерили. А мой муж, Павел, четыре года там же воспитывался.
— У Галины Ивановны, что ли? — оживился таксист. — Ну так это ж святое дело! Значит, к ней сразу с поезда? Вот молодцы!
— А вы её знаете? — с интересом спросила Настя.
— Кто ж её не знает? — улыбнулся он.
Но договорить он не успел: в машину вернулся Павел, неся в руках огромный букет роз.
— Смотри, Настя, какая красота в нашем городе! — с гордой улыбкой сказал он.
— Пашка! — восхищённо воскликнула жена. — И мне таких не дарил!
— Не обижайся, любимая. Это особенные розы, только здесь такие растут. Вспомни, когда мы вдвоём здесь были в последний раз?
— Одиннадцать лет назад… — тихо ответила Настя.
В это время Галина Ивановна сидела в своём кабинете, кутаясь в мягкую пуховую шаль. В детдоме стояла тишина: старшие на уроках, малыши — на тихом часе. Лишь на кухне звенела посуда.
Перед ней лежал старый альбом с фотографиями. Лица детей, мальчиков и девочек, многие уже взрослые, но в её памяти каждый оставался тем самым Сашенькой, Лизой, Мишуткой. Вот Настя Найденова — ныне Бабаян, удочерённая много лет назад добрым человеком Арменом Саркисовичем. А вот Павлик, в детстве мечтавший быть ветеринаром. Теперь — курсант, офицер…
Тихий стук в дверь.
— Войдите! — позвала она.
И тут кабинет заполнил аромат роз. За букетом показался Павел.
— Паша, дорогой мой! — воскликнула Галина Ивановна. — Где же ты пропадал?
— Я здесь, Галина Ивановна, — улыбнулся он. — Простите, не всегда было возможно писать. Но я пришёл не один. Вот жена моя, Настя. И дочь — Галя.
— Настенька! Неужели? — Галина Ивановна всплеснула руками. — Дай-ка внучку, Павлик, а сама иди сюда, обнимемся!
Когда все немного пришли в себя, уселись за стол. Настя рассказала, что окончила мединститут, стала педиатром, братья её всегда рядом. Павел подтвердил, что сдержал слово и сохранил верность. Ребёнка назвали Галей — даже не обсуждали.
— Здравствуй, Галюша, — Галина Ивановна погладила малышку. — Пусть твоя жизнь будет счастливой.
И вдруг Павел заметил у своих ног трёхцветную кошку. Сердце екнуло: Мамочка, та самая, что согревала его в сиротские годы. Она подошла, запрыгнула к нему на колени, уткнулась мордочкой в плечо и замурлыкала.
— Мамочка… — прошептал он, гладя её шерсть. — Я всегда помнил тебя…
— Она полдетдома вырастила, — улыбнулась Галина Ивановна. — Год назад у неё нашли раk, но весь детдом молился — и Алексей Сергеевич её спас.
Малышка Галя заплакала во сне, и Мамочка, мягко спрыгнув, устроилась рядом, успокоив ребёнка своим мурлыканьем.
— Вот и мы с ней скоро на покой, — вздохнула Галина Ивановна. — Время…
Настя и Павел остались до вечера. Обедали вместе с детьми, Павел рассказывал ребятам о службе и полётах. Те загорелись мечтой стать лётчиками.
— Главное — не профессия, а то, чтобы людьми хорошими стали, — наставлял он. — Чтобы Галина Ивановна могла гордиться вами.
А кошка Мамочка сидела рядом, щурила зелёные глаза и тихо соглашалась своим мурлыканьем.
Прощаясь, Павел пообещал приезжать каждый раз, когда будет в городе.
— Слово даю! — твёрдо сказал он.
Галина Ивановна улыбнулась, а Мамочка проводила его взглядом — так же, как когда-то провожала многих воспитанников, которых согревала в долгие одинокие ночи…
