Он принёс его в зубах — крошечного, грязного, дрожащего от страха котёнка.
Большой, могучий, но уже очень старый сенбернар по кличке Годя с трудом передвигался по двору. Каждая прогулка давалась ему нелегко — он останавливался через каждые несколько шагов, тяжело дышал, опускал голову, будто прислушиваясь к себе. Хозяин, шагая рядом, терпеливо подбадривал:
— Годя, ну давай, старина. Надо немного пройтись. Доктор сказал — движение продлевает жизнь. Понимаешь? Чтобы суставы не застаивались, чтобы кровь шла. Надо, мой друг.
Пёс слушал человека и будто понимал каждое слово. Он вздыхал, устало поднимал глаза и всё же шёл дальше. Только ради него — своего любимого хозяина. Жил не ради себя, а ради человека, который много лет назад взял его щенком, растил, любил, заботился.
Годя был стар, по собачьим меркам — почти ветеран. Двадцать два года. И каждый день давался с усилием. Каждое утро начиналось со вздоха, но он всё равно поднимался и шёл. Потому что знал — его человек ждёт, и подвести его нельзя.
А потом однажды всё изменилось. Хозяин заметил, что пёс тащит что-то в зубах, аккуратно держа, стараясь не повредить. Уже в доме стало видно — в пасти у Годи был крошечный серый комочек.
— Это что ты притащил? — удивился мужчина.
Жена ахнула, прикрыв рот ладонью. На полу, прямо у лап пса, стоял крошечный котёнок. Грязный, колючий, с торчащими во все стороны шерстинками и огромными глазами. Он шипел, выгибался, выставив вперёд микроскопические коготки.
Мыли малыша вдвоём, в резиновых перчатках — кусался отчаянно, визжал, плевался. А Годя всё это время стоял у двери ванной и тревожно следил за происходящим. Тяжело вздыхал, поскуливал и заглядывал внутрь, словно переживал за своё спасённое создание.
— Не бойся, — говорил ему мужчина. — Мы аккуратно, вернём тебе твою находку.
Когда котёнок был вымыт, высушен и накормлен, он вырвался из рук людей и стрелой бросился к Годе. Забрался под его огромные лапы и, выглядывая из-за них, сердито шипел на всех подряд.
— Вот забавный, — рассмеялась жена. — Спрятался за спасителя и грозится.
— И что теперь с ним делать будем? — спросил мужчина.
Жена посмотрела на Годю, который уже улёгся и с заботой вылизывал крошечного подопечного, и тихо сказала:
— Оставим. Пусть будет. Кто знает, сколько ещё дней отпущено Годе… Пусть хоть немного радости будет у него под конец.
Так котёнка и назвали — Радость.
Радость оказался не подарок: шкодливый, упрямый, неугомонный. Но именно в его присутствии старый сенбернар будто ожил. Годя стал строже — басовито рычал, воспитывая малыша, показывал, что можно, а что нельзя. И тот слушался, как послушный сын.
Прошло несколько месяцев — и собака преобразилась. Шерсть заблестела, походка стала уверенней, глаза снова светились. Радость и Годя вместе выходили на двор, бегали, играли, и мужчина только качал головой, не веря глазам.
— Не иначе как второе дыхание открылось, — говорил он.
Однажды, во время летнего дождя, Радость, спрятавшись под большим тёплым животом Годи, спросил:
— Папа, а почему ты не прячешься от воды? Она же холодная и противная!
Годя улыбнулся, лизнул котёнка по голове и сказал:
— Подожди. Придёт весна — и пойдут другие дожди. Тёплые, пахнущие землёй. Вот тогда попрыгаешь под ними и поймёшь, какие они чудесные.
— Весенние дожди? — удивился Радость. — Они особенные?
— Очень, — ответил пёс, прикрыв глаза. — Когда я был маленьким, как ты, я обожал прыгать под ними…
— А когда придёт следующая весна, ты со мной попрыгаешь? Правда? Ты ведь ещё совсем молодой, да? Ну пожалуйста, папочка!
Годя вздохнул, ласково обнял котёнка лапой и тихо пообещал…
Годя ушёл тихо, в последние дни зимы, когда до первых тёплых весенних лучей оставалось совсем немного. Казалось, он ждал этого момента — чтобы не тревожить своих близких, чтобы уйти, когда снег уже начинает подтаивать, а воздух наполняется запахом жизни.
Для всех это стало тяжёлым ударом. Никто не мог сказать, что не ожидал этого — все понимали, что двадцать два года для пса — целая вечность. Но знание не облегчало боль. Дом вдруг стал странно пустым, тише, чем раньше. Даже часы будто тикали медленнее.
Больше всех переживал кот Радость — тот самый маленький серый котёнок, которого когда-то принёс Годя в зубах. Теперь это был взрослый, сильный кот, но горе сделало его беззащитным. Он перестал есть, почти не двигался и сутками лежал на старом матрасике, где когда-то спал его пёс-отец. Мужчина и женщина, его хозяева, не знали, чем помочь. Они пытались его подбадривать, уговаривали, но кот будто не слышал. Он просто ждал — чего-то или кого-то.
Через пару дней мужчине пришла в голову необычная мысль. Он поделился ею с женой, и та только пожала плечами:
— Делай, что считаешь нужным…
Тогда он достал старый поводок Годи, аккуратно прикрепил его к небольшой шлейке, сделанной из старого ошейника пса. Надел это на кота и, опустившись на колени, сказал тихо, почти шепотом:
— Мы все loved Годю. Давай прогуляемся, как раньше, в его честь. Вернёмся потом — твой матрасик никуда не денется. Пойдём, малыш?
Радость посмотрел на человека долгим взглядом, будто понял, и нехотя поднялся. Сил у него было немного, лапы дрожали, но он сделал шаг. Ради Годи. Ради памяти.
Когда они отошли подальше от дома, небо неожиданно посерело, и пошёл тёплый весенний дождь. Тонкий, почти прозрачный. Солнце всё ещё светило, и капли сверкали, как стеклянные бусинки. Птицы не прятались, наоборот — запели громче, словно приветствовали кого-то.
И вдруг Радость понял — это тот самый дождь. Тот, о котором рассказывал Годя. Тёплый весенний дождь, под которым он мечтал попрыгать. Кот застыл, потом резко подпрыгнул. Неуклюже, неловко — упал, поднялся и снова прыгнул. Ещё, и ещё, и ещё! Казалось, что вместе с каждой каплей он выдыхает боль. Прыгал так, словно от этого зависела жизнь, словно где-то рядом, в этих брызгах, был его Годя.
Мужчина стоял, поражённый до глубины души, а потом вдруг засмеялся, отбросил зонтик и сам запрыгал рядом с котом. Как мальчишка. Соседи, выглядывая из окон, улыбались — кто-то даже махал рукой, но им было всё равно. В тот момент они будто жили заново.
Когда они вернулись домой, мужчина держал в руке ошейник и поводок, а Радость шёл рядом без всяких привязей. Уверенно, спокойно. Жена, увидев их, хотела уже сказать что-то, но вдруг замерла:
— Это ещё что такое? — воскликнула она, глядя вниз.
В зубах у Радости висел крошечный щенок — ещё слепой, едва открывший глаза. Он тихо поскуливал, беспомощно дрыгая лапками. Мужчина растерялся:
— Радость, где ты его взял?
Но кот ничего не ответил. Просто понёс малыша в ванную, словно всё помнил. Мыли и сушили его так же, как когда-то маленького котёнка. Щенок, едва ощутив тепло, вырвался и побежал к своему спасителю. Радость аккуратно лизнул его, обнял хвостом. Женщина стояла рядом и тихо плакала, глядя на эту сцену.
С тех пор они гуляют вместе. Если идёт дождь — играют, прыгают, бегают по лужам, как когда-то делал Годя со своим котёнком. Иногда Радость останавливается, поднимает голову и долго смотрит вверх, в солнечные лучи, преломляющиеся в каплях воды. Ему кажется, что там, в сиянии, он видит силуэт своего пса — большого, доброго и родного.
Он улыбается и шепчет:
— Папочка, ты был прав. Весенние дожди — особенные.
А щенок, не понимая, весело тявкает и облизывает своего кошачьего папу. Он чувствует — тот, кого они оба любили, рядом. Просто теперь он в каждом луче солнца, в каждом дожде и в каждом дне их новой жизни.
