Нашли его случайно — по дороге обратно из приюта для собак. Муж с женой ездили туда выбрать себе сенбернара, давно мечтали о такой собаке. И вот, следуя домой, жена на переднем сиденье прижимала к себе забавного щенка с ушами-пропеллерами, который всё норовил потрогать её язык своим розовым, мокрым, липким носом.
Хорошо ещё, что муж оказался за рулём человеком выдержанным: не отвлекался на визги жены, а продолжал следить за трассой. И благодаря этому крошечный, серенький комочек, внезапно оказавшийся на дороге, не оказался под колёсами. Водитель резко притормозил, остановился прямо у котёнка.
Выбежав из машины, мужчина поднял это крохотное существо — кожа да кости, шерсть сбита, глаза заплывшие, всё тело зудит от блох. Его положили в машину, и домой отправились уже втроём: муж, жена… и две новых судьбы.
При всём своём незавидном виде котёнок орал, шипел и огрызался так, как будто был тигром.
— Вот характер! Настоящий воин, — уважительно хмыкнул мужчина. — Такой не сдаётся.
И так оно и оказалось. Его назвали — Боец. И не зря: за стойкость, за отчаянную тягу к жизни… и за исцарапанные пальцы хозяина. Но, по правде говоря…
Боец оказался вовсе не злобным типом. Он мог быть нежным, подолгу сидеть на руках. Но главной привязанностью его жизни стал сенбернар по имени Лапа — тот самый, с которым они впервые приехали домой. Для Бойца Лапа был как брат, защитник, единственный настоящий друг.
И взаимность была полной. Сенбернар принимал кота почти как своего щенка. Они спали вместе, терлись друг о друга мордами, могли часами лежать рядом. Но эта трогательная дружба распространялась далеко не на всех: двух других котов из дома Боец терпеть не мог и к Лапе близко не подпускал.
Нет, он их не ненавидел. Просто считал, что один сенбернар — один кот. А остальные — лишние претенденты на внимание и любовь. И когда хозяева не видели — гонял их прочь, рыча и прижимая уши.
Домик их был небольшой, с крошечным палисадником, где животные могли играть и бегать. Но Бойцу было не до простых игр. Его манил мир за пределами забора, где по соседству жили другие коты — такие же уличные сорвиголовы. С ними он сражался ежедневно, не щадя ни себя, ни противников.
И когда Лапа слышал вдалеке котячьи вопли, визги и шипение, он мгновенно узнавал голос Бойца. Тогда огромный сенбернар устремлялся к забору, проламывал доски и нёсся туда, где бушевала драка. Он раскидывал всех противников кота, брал самого Бойца за шею и, как котёнка, перетаскивал обратно домой.
Хозяевам пришлось оставить в заборе специальную щель, через которую «спасатель» и «бедолагa» могли возвращаться обратно.
В тот момент, когда Лапа нес валяющегося в зубах Бойца, весь район выходил поглазеть. Картинка была впечатляющая: огромный сенбернар, тащащий извивающуюся пушистую молнию, которая визжит, как сирена, царапается наугад и щёлкает зубами в воздухе. Кот грозил всему миру. Но Лапа был непоколебим.
Оказавшись дома, Боец устраивал цирк: загонял двух котов на шкаф, носился по комнатам, переворачивал коврики. А потом, обессилевший, со всего размаху влетал в тёплый мех Лапы и мгновенно засыпал, мелко подергиваясь во сне.
Лапа укладывался рядом, накрывал кота лапами и тяжело выдыхал: ему достался родственник горячий, непоседливый и бесконечно драчливый.
Так было долго, пока в один ненастный осенний день не случилось непоправимое. На сей раз издалека донёсся не обычный боевой ор кота, а отчаянный, пронзительный крик. Лапа не задумывался — он перелетел забор, словно невесомый, и помчался туда, где работала смерть.
На столбике Боец отбивался от пяти чужих собак. Больших. Злобных. Он даже не отступал — просто бился до конца.
Лапа вступил в схватку мгновенно. Он разогнал всех разом, рвал их пасти, кусал их круп. Он спас кота. Но сам получил тяжёлые ранения.
Соседи доставили обоих домой. Муж немедленно отвёз Лапу к ветеринару. Целую неделю собака балансировала между жизнью и уходом. Когда её привезли обратно, еле дышавшую, — Боец затащил себя на Лапу и не отходил от него ни на шаг.
Он перестал есть. Перестал пить. Дни напролёт он лежал, прижавшись к груди своего собаки, словно отдавая ему последние силы.
Через несколько дней Лапа смог подняться. Он пошёл к миске — но первым допустил к ней Бойца, мягко подтолкнув его головой. После этого началось выздоровление.
И вот снова — дом полон жизни. Коты бегают, собака виляет хвостом. Но Боец… стал другим.
Он больше не выходил на улицу. Никогда. Стоило Лапе выйти — кот начинал выть, как потерявший мать детёныш. И не успокаивался, пока его друг не возвращался.
Только в одном случае Боец соглашался выйти наружу — когда напротив дома собиралась компания друзей, жарила мясо, куриные крылышки, колбаски. Запах жареного был сильнее страха.
И тогда кот шёл, но не открыто — он прятался за боком Лапы, словно за крепостной стеной. Люди смеялись, крошили ему кусочки в лапу. Он ел с осторожностью, быстро и взволнованно.
После — снова в дом. В мягкую уверенность. В тепло шерсти. В безопасность.
А когда Лапа приходил домой позже — он всегда подходил к коту, подтягивал его к себе лапой, клал голову рядом. Так они и лежали, уткнувшись друг в друга.
Люди часто заходили посмотреть на них, сделать фотографии.
Зачем я всё это рассказал? Да, пожалуй, ни зачем.
Просто вспомнилось.
