Пожилой мужчина сидел на нагретом солнцем валуне. Он щурился от удовольствия, подставляя лицо тёплым лучам. Рядом покоилось старое охотничье ружьё, давно ставшее пустой формальностью. Супруга ежедневно отправляла его на охоту — не за добычей, а по настоянию врача, который после перенесённого инфаркта рекомендовал обязательные долгие прогулки. Он привык: ранним утром брал верную старую двустволку и овчарку, прожившую рядом с ним почти всю жизнь.
Они уходили гулять по лесу и лугам. Долго ходили, любовались природой, слушали птичьи трели и радовались редким встречам с лесными зверями — рыжей лисицей или зайцем. Они вдыхали аромат высокой травы, луговых цветов и растворялись в тишине.
Особенно хорошо было уединяться на этом каменном выступе, похожем на природный диван с идеальной спинкой. Сюда мужчина возвращался снова и снова со своей собакой. А в последнее время за ними неизменно тянулся маленький котёнок, которого домой притащила жена. Отвязаться от него было совершенно невозможно.
Он семенил сзади и жалобно пищал, пока…
Пока мужчина и пёс не останавливались и не ждали его. А когда охотник и овчарка устраивались рядом на камне и наслаждались покоем, котёнок…
Начинал прыгать, кувыркаться, гоняться за бабочками и стрекозами. Весело пищал, мяукал, то и дело метался по траве. Иногда подбегал к овчарке и легонько хватал её за лапы. И старый пёс, увлечённый, вдруг вспоминал молодость и бросался в весёлую погоню. Они резвились, как дети.
А после игр усаживались рядом с хозяином, счастливо улыбавшимся под солнцем, и старый пёс говорил малышу:
— Шалишь и мешаешь нам слушать. Деревьям это не нравится. Тогда они молчат.
— Папочка, папочка, — прижимался котёнок к огромному псу, — разве деревья разговаривают?
— Конечно, — удивлялся старый пёс. — У них есть свой голос. Надо просто уметь слушать.
И котёнок замирал на несколько минут, направляя ушки то в одну сторону, то в другую. Но кроме шелеста листьев не мог уловить ничего. Тогда он снова срывался и нёсся по лугу, забывая о попытке услышать невидимый разговор.
— Молод ещё, — с мягкой улыбкой говорил мужчина собаке, когда она тревожно следила за малышом. — Не беспокойся. Всё у него впереди. Когда-нибудь он поймёт, что тишину нужно уметь слышать.
И морщинистая рука мужчины опускалась, гладя голову верного друга.
Прошли годы, и однажды прекрасным летним днём мужчина глубоко вдохнул, погладил своего пса в последний раз, улыбнулся небу, деревьям и родной поляне — и сердце его остановилось. Без боли. Без борьбы. Просто тихо замерло.
Овчарка с надрывным визгом бросилась к хозяину и прижалась всем телом, дрожа от отчаяния.
А подросший кот носился по залитой солнцем поляне, не понимая, что изменилось в этот день.
Вечером он вернулся домой один, испуганно и горько мяукая. Жена мужчины и взрослые сыновья побежали в лес — и нашли отца, сидящего на камне, и собаку рядом с ним. Они словно охраняли друг друга в последнем покое.
Их похоронили вместе. Рядом. И пусть так не принято — разве могло быть иначе?
А кот загрустил. Почти перестал есть и гулять. Тогда жена мужчины надела через плечо старую двустволку, позвала кота и сказала:
— Пойдём. Не отпустишь же меня одну?
И пошла.
Кот нехотя потрусил за ней. Повсюду мерещились образы старого пса и мужчины, но…
Постепенно запахи, шорохи и тёплое солнце снова пробуждали его характер. Он стал бегать вокруг женщины, иногда останавливался и внимательно заглядывал ей в глаза — словно спрашивал подтверждения.
Она наклонялась, гладила его, и они вместе приходили к тому самому камню. Сидели рядом и молча слушали ветер в листве.
А через время один из сыновей принёс щенка овчарки.
Кот сначала насторожился, наблюдая за неуёмным малышом. Но тот быстро прилип к ним. Теперь он, как прежде котёнок, носился по поляне, смешно взмахивая лапами, пытаясь достать стрекоз.
Уставая, садился рядом, и большой седой кот говорил ему:
— Слишком суетишься, мешаешь слушать. Деревья не любят шум. Тогда они затихают.
— Папочка, папочка, — смеясь, прижимался щенок. — Деревья говорят?
— Конечно, — отвечал кот. — Но слышит их только тот, кто умеет молчать и слушать.
И щенок замирал на несколько минут, напрягая слух. Но различал лишь шелест листвы.
Потом снова бросался бегать, а женщина…
Она улыбалась, глядя на него, гладила кота и говорила:
— Не переживай так. Он ещё ребёнок. Потом всё поймёт. Деревья умеют рассказывать чудеса — надо лишь научиться слушать.
И они сидели рядом, прижимаясь плечом к плечу, и вдыхали запах нагретой земли и трав.
Их окружала тишина, наполненная шёпотом листьев.
Это и был их язык. Без слов. Когда понимаешь всё с одного взгляда — и тогда даже деревья начинают рассказывать свои истории.
