Сначала она просто наблюдала за мужчиной, который вёл себя в храме странно и непредсказуемо. Он приходил каждый день: ставил две свечи, потом уходил в дальний угол и что-то взволнованно бормотал, размахивая руками, словно объясняя свои слова плохо понимающему собеседнику. Затем несколько раз крестился — сначала правильно, потом путано, будто не знал, как это делать.
Её заинтересовало его поведение, и она решила с ним заговорить. Подкараулив его у выхода из церкви, она представилась и предложила помощь, уверенная, что поступает правильно. Она по-доброму спросила, что он так настойчиво пытается доказать и почему крестится отличным от принятого образом. Она сказала: если он не умеет правильно обращаться с молитвой, она с радостью объяснит и даже даст религиозную литературу — ведь ещё с бабушкой в детстве ходила в этот храм.
Он благодарно кивнул и, немного смутившись, предложил присесть на скамейку в старом, заросшем парке, что вёл к церкви. Там он признался, улыбнувшись почти виновато, что человек он вовсе не религиозный. Она от такого признания слегка опешила. Он продолжил: у него живёт кот — крупный, величавый таец с удивительными глазами. А несколько лет назад, в промозглую, сырость и стылую осень к нему прибился крошечный щенок. Пожалев беднягу, он принёс его домой, думая, что коту будет веселее. И не прогадал — щенок оказался невероятно живым, ласковым, шумным существом.
Она отметила, что улыбка у мужчины была беззащитной, чистой, почти детской. Он продолжал: щенок решил, что кот и есть его единственный папа. И стал ходить за ним хвостом, стараясь повторять всё: от движений до повадок. Когда кот взлетал на диван, щенок тщетно пытался подпрыгнуть следом, но сил не хватало. Тогда малыш начинал плакать, поскуливать. И однажды коту это надоело — он спрыгнул, ухватил щенка за загривок и затащил на диван сам. Там братья устроились, прижавшись друг к другу.
Так это и закрепилось. Теперь кот, которого он называл Тянучкой, регулярно поднимал малыша на диван. Но со временем щенок вырос в крупного пса, и таскать его стало куда труднее. Тогда происходила обратная игра: взрослый пёс делал вид, что он беспомощный кроха, клал голову на край дивана и жалобно скулил, пока кот не начинал его тянуть. Пёс притворно пыхтел, делал вид, будто забраться ему невероятно тяжело. А потом, оказавшись на диване, подпрыгивал от счастья и сворачивался клубочком вокруг кота, как в детстве. А Тянучка сидел рядышком с усталым видом мудрого родителя и словно думал: «Ух, как нелегко растить детей!»
Мужчина на секунду умолк, закурил и затем продолжил: кот уже стареет. Почти беззубым ртом тащит огромного пса на диван, а глаза у него — счастливые, сияющие. Но недавно кот заболел. Перестал есть, мучился от боли. Ветеринар оказался бессилен. Тогда мужчина и пришёл в церковь. Он сказал честно: в Бога не верит, креститься толком не умеет, молитв не знает. А две свечки — это он просто видел, как делают пожилые женщины. И теперь он словно заключил устный договор с небом: если его кот выздоровеет, он готов поверить, готов больше ничего не просить, кроме одного — чтобы Тянучка жил.
Она слушала, не перебивая. И в этот момент она почувствовала: вера этого человека — совсем не в обрядах и не в словах. Вера его была в любви, в преданности, в искренней просьбе. Она ощутила, что её возмущение его «неверием» растаяло, уступив место уважению.
Она смахнула слезу и сказала: с молитвами и наставлениями она помочь не будет. Это ему не нужно. Но она хирург, и хочет взглянуть на кота — может быть, сможет чем-то помочь. Он вскочил, благодарил её, пока они шли сквозь аллею под шорох падающих листьев и тёплые лучи осени.
Она тщательно обследовала кота, взяла анализ крови. Вернулась через час. И, как это ни удивительно, ей удалось помочь. Она провела коту операцию прямо дома. А затем осталась у мужчины присматривать за пациентом. И вскоре они переехали жить вместе — точнее, он перебрался в её просторную квартиру.
Теперь они вдвоём снимают видео, где старый кот Тянучка тянет огромного Щена на диван. И неважно, что диван покрывается шерстью — зато семья счастлива. Пёс повизгивает от восторга, а кот, сидя рядом, тяжело вздыхает и выражает своим видом благородное терпение родителя, закалённого жизнью и заботами.
В храм они больше не ходят. Возможно, потому что их главные просьбы уже были услышаны. А может, потому что ему не нужно учиться вере — ведь она уже живёт в нём, и такова, какой её принять невозможно ни по книгам, ни по правилам. А Бог — ну пусть Он смотрит доброжелательно и улыбается этим двоим. Думаю, Он точно простит их обоих. Честное слово.
