Бабушка Лиза не находила себе места без дедушки Миши, когда его положили в больницу, да еще и закрыли отделение на карантин. Тоска поселилась в доме сразу — и у нее, и у маленькой кошечки. Даже она, казалось, чувствовала разлуку.
Лизе было чуть легче: каждый день они созванивались, слышали голоса друг друга, а по вечерам, перед сном, переписывались, вспоминая строки стихов из юности. А вот кошка металась по квартире, переходила из комнаты в комнату и жалобно мяукала, словно спрашивала: куда он пропал и почему так долго не возвращается.
Дедушка тоже скучал по своим девочкам. Он уговаривал врачей отпустить его домой при первой же возможности, уверяя, что чувствует себя прекрасно и лечение ему больше не нужно. Так уж устроены многие мужчины: стоит полегчать — и душа рвется обратно, к привычной жизни.
Когда его наконец выписали, радость была такой, будто вернулась целая эпоха. Он обнимал Лизу, потом кошку, потом снова обеих сразу. Долгая разлука напомнила, как дороги ему заботливые руки, теплый взгляд и мягкий пушистый хвост. Кошечка не отходила от него ни на шаг, бесконечно терлась о ноги и всем своим видом показывала, как сильно скучала.
Но счастье оказалось недолгим. Спустя полгода дедушке резко стало хуже, и он снова оказался в больнице. Диагноз был тяжелым: неизлечимое заболевание мозга. Врач сразу предупредил Лизу — состояние будет постепенно ухудшаться.
Со временем он перестал тосковать — просто потому, что перестал помнить. Дом, жену, прожитые годы словно стерли из его памяти. Когда Лиза, как раньше, отправляла ему строки стихов, он отвечал коротко и вежливо: «Красиво».
Теперь бабушка приезжала к нему каждый день. Она садилась рядом и заново рассказывала всю их жизнь — с самого начала. Как они учились в одной школе и сидели за одной партой, как он объездил почти всю страну, как она ждала его из каждой поездки. Она говорила о детях, внуках, показывала фотографии, одну за другой.
Он слушал внимательно, кивал, удивлялся. Без снимков, наверное, и не поверил бы, что все это когда-то было с ним. Но эти рассказы ему нравились, и к вечеру в его памяти словно всплывали обрывки прошлого. Тогда они склонялись друг к другу и тихо пели знакомую мелодию:
— Ты у меня одна, словно в ночи луна…
Однажды он вдруг спросил:
— А как там Мусечка?
У Лизы перехватило дыхание, слезы хлынули сами собой. Она торопливо заговорила, боясь спугнуть момент:
— Родной мой, Мишенька, как же я рада… Ты вспомнил! Мусечка очень скучает, ходит по дому, спит на твоей стороне кровати и ждет тебя.
Он улыбнулся, глаза его наполнились влагой. Но через несколько минут он снова растерянно огляделся и тихо спросил:
— А где я сейчас?
Лиза вытерла слезы и решительно направилась к заведующей отделением. Она просила, почти умоляла разрешить приходить к мужу с кошкой, уверяла, что это может помочь, что другого выхода у нее нет.
Заведующая была человеком строгим и скептичным, но понимала, как иногда работает память у таких пациентов. В конце концов она согласилась.
С тех пор Лиза приходила в больницу вместе с Мусечкой. Иногда дедушка будто узнавал кошку, а иногда просто гладил ее машинально, так, как она любила, словно срабатывала какая-то глубинная память. Бабушка радовалась каждому такому мгновению, надеясь на чудо, хотя понимала, что состояние мужа продолжает ухудшаться.
Она не хотела мириться с неизбежным. Каждый день приезжала, привозила кошку, говорила, рассказывала, надеялась. Однажды усталость взяла свое — Лиза задремала у изголовья кровати. Кошечка тихо спрыгнула с ее колен, забралась на подушку и свернулась калачиком прямо над головой дедушки.
Когда бабушка проснулась, она не поверила глазам. Михаил сидел на кровати, смотрел на нее ясным, теплым взглядом и крепко держал за руку. Кошки рядом уже не было.
Слезы сами потекли по щекам. Еще совсем недавно он почти не вставал, а теперь гладил ее руку, будто боялся отпустить, словно они не виделись долгие годы. И вдруг тихо сказал:
— Лизонька, забери меня домой.
Врачи были поражены. Обследования показали: развитие болезни остановилось. А спустя несколько месяцев опухоль исчезла совсем, будто ее никогда и не было.
Бабушка и дедушка прожили вместе еще десять счастливых лет, душа в душу. Дети и внуки стали чаще приезжать, ценя каждую минуту рядом с ними. А вот кошку Мусю после тех событий больше никто так и не видел.
