Олю Микола Аркадьевич не полюбил с самого начала. Простая деревенская девушка с громким смехом.
Её заботы ограничивались хозяйственными вопросами: где лучше купить рыбу, когда вытряхнуть ковры, как правильно стирать бельё.
Для него же, преподавателя в третьем поколении, важнее всего в человеке были интеллект и начитанность. В этом Микола Аркадьевич был уверен твёрдо, и его убеждение казалось непоколебимым.
Оля стала третьей невесткой в их семье, женой младшего сына Алексея.
– Чем она только могла понравиться Алексею? – часто размышлял он. Хотя ответ был очевиден: хорошая фигура, большие красивые глаза, длинные волосы.
Старшие невестки внешне уступали ей, но только до того момента, пока она не начинала говорить.
С Олей было совершенно не о чем разговаривать, в отличие от Аллы, жены старшего сына, и Лидии, супруги среднего. Те всегда уделяли внимание свёкру, советовались с ним, слушали внимательно.
– Видно, сразу, что образованные дамы, выросли среди книг и умных разговоров, а не на картофельных грядках, – размышлял он.
Наталья, его жена, с такими взглядами мужа не соглашалась.
– Оля – замечательная девочка, и Алексею с ней больше всего повезло! – часто говорила она.
Оля была частым гостем на их кухне. С Натальей они могли долго беседовать, и Оля даже научила свекровь нескольким хитростям: то как лучше отстирать одежду, то как до блеска начистить зеркало.
Микола Аркадьевич не вникал в эти разговоры. Ему казалось, что Оля – не пара его сыну.
Когда у Оли родился третий ребёнок, надежда на то, что они с Алексеем разведутся, окончательно исчезла.
– Оля крепко держит его, разумеется, из-за детей, – думал он, глядя на то, как молодая семья получила новую двухкомнатную квартиру с высокими потолками, тогда как старшие сыновья всё ещё снимали жильё.
Он не скрывал своего отношения к Оле, позволяя себе делать замечания за столом:
– Оля, говорить нужно правильно! А не твоим суржиком!
– Хорошо, тату… – мягко улыбалась она.
– Я тебе не отец! Я – Микола Аркадьевич! Сколько можно повторять?
– Микола, перестань, – вмешивалась Наталья.
– Тату, хватит уже! – поддерживал мать Алексей.
– Да пусть учит меня уму-разуму, – примирительно отвечала Оля. – Я ведь живу среди образованных людей, значит, и говорить красиво научусь.
Рано или поздно, все замечания Миколы Аркадьевича оборачивались в добрую шутку. И хотя он злился, Оля продолжала улыбаться и помогать по дому.
Когда Натальи не стало, Оля оказалась единственной, кто стал о нём заботиться. Приносила еду, мыла посуду, помогала по хозяйству.
– Оля, я могу сам за собой ухаживать! – ворчал он.
– Конечно, тату. Но я только немного помогу. Вот и всё, – отвечала она.
Старший сын редко приезжал, средний был занят работой, а вот Оля каждый день находила время.
С годами здоровье Миколы Аркадьевича ухудшилось. Он стал больше нуждаться в помощи, но признавать этого не хотел.
– Тату, вам нужно сделать упражнения! – напоминала ему Оля, засовывая эспандер в его руки.
Он злился, отказывался, но в итоге делал всё, что она просила. А потом, за ужином, рассказывал ей о своей молодости, а она внимательно слушала, спрашивала, дополняла его истории.
Когда она уехала в село на неделю, Микола Аркадьевич почувствовал её отсутствие особенно остро.
Алла, старшая невестка, была на его месте, но она не стремилась его радовать. Её помощь ограничивалась разогревом еды.
– Что Оля, что Алла – невестки, но такие разные, – думал он.
Когда Оля вернулась, старик не смог сдержать слёз.
– Тату, что с вами? Всё хорошо? – заботливо спросила она, подавая горячий чай с вареньем.
Он молча кивнул, а потом взял ручку и написал на листке одно слово: «БАТЬКО».
– Конечно, тату! Я всегда вас так называла, – прошептала она, крепко обняв его.
Микола Аркадьевич понял, как сильно ошибался в ней.
– Наталья была права. Сердцем нужно видеть людей, – подумал он, засыпая с лёгким сердцем.
