Когда мне было 20 лет, я стала вдoвoй — сmрашная авmокаmасmрофа разрушила моё семейное счастье. Я осталась без мyжа и единственного кoрмильца, а моя дочь — без oтца.
Мы тогда жили в съёмной квартире, за которую платил Тарас. После его смерти хозяйка отказалась дать отсрочку на оплату, а у меня не было денег, ведь я находилась в декретном отпуске. Обратиться за помощью к родителям я тоже не могла, так как была сиротой и выросла в детском доме.
Единственной надеждой на приют оставалась свекровь.
— Кто ты такая, чтобы ко мне идти? Думаешь, это бесплатная гостиница? — кричала Лидия Николаевна, увидев меня с вещами у своей двери.
— Нам нужно хотя бы на несколько ночей… Я потом всё возмещу, честное слово! У нас ведь общее горе!
— Как ты смеешь говорить мне о горе? Я сына потеряла, единственного! А ты? Поплачешь день-другой и побежишь другого мужика искать. Уходи! И эту забирай, кто знает, где ты её нагуляла! — она ткнула пальцем в мою дочь.
Я хотела что-то сказать, но не смогла. Лидия Николаевна начала выбрасывать наши вещи из окна, и мне пришлось бежать за ними, чтобы не остаться и без одежды.
Дочка плакала, я замёрзла, соседи собрались посмотреть на этот бесплатный спектакль. В итоге мы пошли на вокзал.
По дороге рядом остановился автомобиль, из которого сигналили. Сначала я хотела отправить водителя подальше, но потом поняла, что это Вадим, мой одноклассник. Он вышел, увидел нас и, не задавая лишних вопросов, отвёз к себе домой. Он накормил нас, успокоил, а потом разрешил пожить у него, сколько потребуется.
Несколько лет мы жили у Вадима как у доброго знакомого. А спустя время между нами зародились чувства, и через год мы поженились.
Я наконец смогла оставить прошлое позади и начать жизнь заново.
На 20-летие моей дочери к нам пришли неожиданные гости. С букетом пионов и большим плюшевым мишкой на пороге стояла Лидия Николаевна.
— Внученька моя золотая, привет! Как же ты выросла, а какая красавица! Ну посмотрите — вылитый мой Тарасик, — улыбалась бывшая свекровь, то поглядывая на меня, то на моего мужа.
Я стояла молча. Конечно, я не хотела её видеть, особенно в такой день. Но настраивать дочь против родни — это не мой метод воспитания. Я всегда рассказывала Маргарите и о её родном отце, и о бабушке, не говоря о них ни одного плохого слова.
Все замерли. Каждый пытался угадать, что будет дальше.
— Добрый день. Простите, но разве я ваша внучка? Разве я не «эта нагулянная»? — наконец произнесла Маргарита.
Лидия Николаевна побледнела, бросила цветы и игрушку и выбежала на улицу. А я стояла и думала: «Как же сильно она травмировала мою дочь, раз Маргарита спустя 17 лет до сих пор помнит её слова?»
