– Опять деньги? Сколько можно? Я же в прошлом месяце отправила тебе тысячу евро. Куда ты их дела? – спрашиваю у дочери.
Людмила звонит мне только тогда, когда ей нужны деньги. Она не стесняется называть такие суммы, что у меня аж дух захватывает.
В Грецию я уехала 17 лет назад. Тогда дочери тоже было 17 лет, только школу окончила. Я решила, что дома меня больше ничего не держит: дочь взрослая, мужа у меня нет, а я еще полна сил. Это был лучший момент, чтобы заработать денег и для себя, и для нее.
Тогда еще была жива моя мама, которая поддержала меня в этом решении. Она пообещала присмотреть за Людмилой и помочь мне обустроиться.
Так и сделали. Я уехала в Грецию, стала зарабатывать. Людмила поступила в колледж, но проучилась только год, после чего вернулась домой с округлившимся животом.
Мне пришлось вернуться, чтобы устроить свадьбу. Хорошо, что будущий зять мне понравился – хороший парень, хоть и молодой, всего на два года старше моей дочери.
Сваха тоже оказалась хорошей женщиной – тихой, скромной. Они никогда не жили в богатстве, но были честными людьми.
Если уж так вышло, что будет ребенок, мы не стали перечить, устроили свадьбу, и молодые остались жить в моем доме.
Сначала они жили в тех условиях, которые были. Потом я начала пересылать деньги, и мы стали расширять дом. Зять, хоть и молодой, оказался умелым и хозяйственным. Он сам руководил строительством и многому научился.
Деньги, которые я высылала, шли строго на стройку. Зять даже завел специальный блокнот, в который записывал все расходы, чтобы отчитываться передо мной. Хотя я этого и не требовала – я ему доверяла.
Когда дом был почти достроен, моя дочь позвонила мне в Грецию и заявила, что хочет развестись.
– Как развестись? У тебя же такой хороший муж. Что ты себе придумала? – спрашиваю.
– Я его разлюбила. Была молода, не понимала, что делаю. А теперь я встретила настоящую любовь и хочу развода, – твердо сказала она.
Что бы я ни говорила, Людмила меня не слушала. Она развелась, и зять ушел от нас. Мне его было ужасно жаль, но что я могла сделать?
Кто был тем самым «настоящим любовником», я так и не узнала, потому что вскоре они тоже расстались. Людмила осталась одна и растила ребенка.
Я предлагала ей вернуться к мужу, ведь он так и не женился, но она категорически отказывалась. Работать Людмила тоже не хотела, жила на деньги, которые я ей высылала. Так продолжалось 17 лет.
Наконец я устала и заявила, что больше ни одного евро она от меня не получит. Тысячи евро в месяц ей стало мало. Пусть работает, тогда поймет цену деньгам.
Людмила вместо того, чтобы задуматься, заявила, что уезжает во Францию к какому-то мужчине, а свою 15-летнюю дочь оставляет одну.
Я позвонила бывшему зятю, с которым все это время поддерживала связь, и предложила ему переехать в мой дом вместе с внучкой. Чтобы он не оказался в дураках, я переписала на него половину дома.
Когда Людмила узнала об этом, она начала меня упрекать:
– Как ты могла? Он тебе чужой, а я – твоя родная дочь! Ты даже не знаешь, как у меня сложится во Франции. Вдруг придется вернуться?
Но я твердо сказала, что менять свое решение не буду. Половина дома теперь принадлежит зятю.
А как вы считаете, правильно ли я поступила?
