– Алло, Павлуша… Павел, сынок, когда ты приедешь? Печка задымила, подмазать бы. Ты в прошлый раз так хорошо сделал, всю зиму топилась без дыма, – голос матери звучал с волнением.
– Мам, ну что ты? Я же недавно был, почему тогда не сказала?
– Как недавно, Паша? Уже месяц прошёл… А что же вы, к Гавриловым с Таней ездили, мне Людка сказала. На соседнюю улицу был, а к матери не заехал.
– Ну мам, там же сестра Тани, Ирка, живёт.
– У Тани сестра, а у тебя мать. Разве ничего внутри не ёкнуло?
– Ладно, мама, приеду потом. Сейчас некогда.
– Что, твоя мама звонила? – уперла руки в бока Татьяна.
– Да.
– Уже доложила? Что мы у Ирки были? Опять жалуется?
– Да.
– Шагу без тебя ступить не может. Что у неё там на этот раз?
– Говорит, печка задымила.
– Ой, не дымила, а как узнала, что мы были у Ирки, так сразу всё у неё развалилось. Наверное, сама расковыряла. Зачем только ей телефон подарили? Теперь названивает целыми днями.
– Ну, поеду, посмотрю.
– А дома дел нет? У нас, что, ничего делать не надо?
Когда Павел приехал, мать встретила его у порога.
– Пашенька, я глину уже развела, печь надо подмазать.
– Ладно, мам, покажи.
Мать суетилась, накрывая на стол.
– Мам, я не голодный, не надо. Мы ненадолго.
– Как же это, Паша? Я пирогов твоих любимых напекла.
– Дома поем. Тань, пойдём.
– Да, мам, мы поедем.
Мать молчала, а Павел почувствовал внутри укол вины.
Через несколько дней Татьяна вернулась домой одна.
– Паша, ты что, решил жить у своей матери?
– Да, Таня, там ещё много дел осталось.
– Ну и оставайся!
– Ладно, как скажешь.
Мать Павла тяжело заболела. Пока она была в больнице, её навещали дочери, а Павел приходил после работы.
– Паша, ты девочек не обижай, – шептала мать. – Катю и Веру. Одни вы остались.
– Мам, ну что ты? Всё будет хорошо.
– Простите меня, если что не так…
Но она уже не слышала.
Павел остался один, с чувством вины за то, что уделял матери мало времени. Теперь он живёт с воспоминаниями, но изменить уже ничего нельзя.
