В доме было тепло и уютно, в печи потрескивали дрова, по телевизору шёл любимый сериал, а за окном завывала метель. Антонина, женщина пожилого возраста, в прошлом местный фельдшер, устроившись в старом потёртом кресле, смотрела фильм и поглаживала кота Василия, свернувшегося клубком у неё на коленях.
Внезапно в окно громко застучали, затем в калитку, а во дворе пес Тошка залаял так громко, что чуть не охрип, но вскоре всё стихло.
«Кого это принесло в такую погоду? Может, показалось?» — подумала Антонина и нехотя, натянув валенки и кожух, отправилась посмотреть, кто там, заодно решив занести дров.
С трудом добравшись до калитки, снег намело изрядно, она открыла дверь и остолбенела. На лютом морозе, едва держась на ногах, привалившись к забору, стояла молодая девушка. Она была в одной ночной рубашке, босая, а сверху лишь накинута вязаная шаль. К тому же, она была беременна — живот выделялся довольно отчётливо.
Еле шевеля губами, девушка прошептала:
— Умоляю! Не гоните! Помогите мне, моего ребёнка хотят отобрать!
На раздумья времени не оставалось. Антонина быстро завела девушку в дом, накинув на неё свой кожух.
«Господи! Что ж это творится! Кто же мог выгнать беременную на мороз!» — причитала Антонина.
Как фельдшер, она прекрасно понимала, чем могла обернуться такая прогулка для девушки в её положении. Нагрев воды, Антонина начала отогревать ей ноги, потом растёрла спиртом, закутала, напоила горячим чаем с малиновым вареньем и уложила спать. Ничего не спрашивала и не допытывалась. «Утро вечера мудренее», — решила пожилая женщина.
Девушка моментально уснула, успев лишь прошептать:
— Спасибо.
Всю ночь во дворе был переполох — какие-то люди бегали, звали кого-то, машины кружили по округе.
Настя проснулась от волшебного запаха жареной яичницы на сале и свежей выпечки. Она ужасно хотела есть, ребёнок в её животе ворочался неспокойно. Осторожно выбравшись из-под одеяла, она заметила у кровати аккуратно приготовленный байковый халат и тёплые тапочки. Ей стало так тепло и спокойно, словно она вернулась в детство, к бабушке в деревню. Совсем не хотелось возвращаться в страшную реальность.
На кухне хлопотала пожилая женщина, выкладывая горкой румяные, дымящиеся оладьи.
— Ну что, беглянка, иди умойся да садись завтракать. Ребёнок-то голодный? А потом расскажешь, кто ты такая и что с тобой случилось, бедняжка.
С огромным удовольствием позавтракав, Настя глубоко вздохнула и начала свой рассказ:
— Я сирота, росла в детдоме. Родителей не помню, никогда их не видела. До пяти лет меня растила бабушка Варя, она меня любила и жалела, а потом умерла, и меня забрали в интернат. Позже отправили учиться на педагога. На дискотеке я познакомилась с очень богатым парнем. Саша был просто мечтой всех девчонок, они вешались на него, проходу не давали. Но он почему-то заметил именно меня, выбрал из всех. Я и устоять не смогла — влюбилась до беспамятства.
Все подруги завидовали мне, говорили, что я удачливая, раз такого жениха заполучила. А он, стоит только посмотреть на меня, — земля из-под ног уходит…
Мы стали жить вместе, в его коттедже. Сначала всё было хорошо, но как только я узнала, что беременна, он изменился. Начал обижать меня, оскорблять. Часто приходил домой под утро, пьяный. Я плакала, переживала, умоляла его опомниться, но всё было бесполезно.
А две недели назад он совсем с катушек слетел: привёл домой девушку и прямо при мне с ней развлекался. Я такого унижения никогда не испытывала. Собрала вещи, решила уйти от него, но он помешал.
Он взбесился, ударил меня и сказал:
— Ты куда собралась? Никуда ты не пойдёшь. Ребёнка мне родишь, а потом я сам тебя выкину! А сына ты больше никогда не увидишь, поняла?
Закрыл меня в комнате, велел домработнице приносить еду, и всё. Я плакала, умоляла выпустить, но это ничего не изменило. И вот вчера вечером домработница, Инга, сжалилась надо мной, оставила дверь незапертой. Я, как была, выбежала, мчалась, сколько хватило сил, и оказалась у вашего дома. Спасибо вам большое… — Настя всхлипнула.
— Какой ужас! Разве такое бывает? А что ты теперь будешь делать? — сокрушалась Антонина.
— Не знаю, честно. Пожалуйста, не гоните меня! Саша отнимет ребёнка после родов, а меня выкинет. Я же никто, даже женой его не являюсь, сирота, заступиться некому. А я тогда… покончу с собой, ей-богу! — Настя разрыдалась.
— Брось ты эти мысли! Видишь, что надумала? У меня есть сын Григорий, он местный участковый, скоро вернётся с дежурства. Всё ему расскажешь. Может, поможет чем, — твёрдо сказала Антонина.
Гриша шёл домой после дежурства и думал, почему жизнь так несправедлива. Недавно он развёлся с Ириной, своей женой. Ей не понравилась его работа участковым — платят мало, проблем много, никакого шика. Она требовала, чтобы он уволился, занялся бизнесом и возил её по модным курортам. Пилила его нещадно, и в итоге они развелись. Потом она нашла себе богатого мажора и уехала с ним за границу, а Гриша переехал к матери, в дом отца.
«Ну их, женщин! Все они сейчас корыстные», — подумал он, заходя в дом.
— Привет, мамуль! — крикнул он и прошёл на кухню, ведомый вкусным ароматом.
— Сынок, познакомься. Это наша гостья, Настя. У неё случилось несчастье. Выслушай её, может, вместе придумаете, как помочь, — сказала Антонина.
— Это не вас ли всю ночь искали?
Настя смертельно побледнела. Она была похожа на испуганного оленёнка с огромными голубыми глазами, обрамлёнными густыми ресницами. Длинные волосы пшеничного цвета были небрежно собраны в хвост, а острый, слегка выпирающий животик добавлял ей уязвимости.
— Не выдавайте меня, умоляю! — прошептала девушка.
Узнав, что произошло, Гриша был в шоке. «Какой подонок! Как можно так поступить?» — думал он. Но главное, как теперь помочь Насте? Пока он не знал, что делать, но твёрдо решил, что не бросит её в беде. Его совесть не позволит этого.
Смотря на Настю, Гриша ощущал, как внутри разливается странное тепло, а глупая, но добрая улыбка не сходила с его лица.
— Не плачь, Настя, никто тебя этому упырю отдавать не собирается. Где твои вещи и документы?
— Всё у Саши в коттедже, — всхлипнула девушка. — Паспорт он забрал, чтобы я не сбежала, и ключи от квартиры тоже у него. Но я не пойду туда! Я боюсь! — из её глаз покатились крупные, словно жемчужины, слёзы.
Гриша задумался на минуту, затем твёрдо сказал:
— Слушай, давай сделаем так. Пока поживёшь у нас. А я сейчас поеду в город, куплю тебе одежду и всё необходимое. Потом попробую через свои каналы узнать, что за фрукт этот твой Саша, и заберу у него твои вещи. Идёт?
— Это слишком опасно! Я сама виновата… Простите, что втянула вас, — пролепетала Настя.
— Хватит себя винить! В конце концов, это моя работа — помогать людям! — уверенно ответил Гриша.
Через коллег по службе он выяснил, что Александр Малявин действительно богатый мажор, сын крупного городского бизнесмена. Правда, бизнес этот, по слухам, был построен на весьма сомнительных делах, связанных с наркотиками. На отца Александра у полиции давно был «зуб», но доказательств всё никак не хватало.
Гриша решил для начала попытаться поговорить с Сашей. Надеялся взывать к его совести, хотя понимал, что это вряд ли даст результат.
Подъехав к коттеджу, он постучал. Дверь открыл холёный молодой человек и недовольно спросил:
— Ты кто и что тебе надо?
— Не «ты», а «вы». Я ваш участковый, Григорий. Хотел бы поговорить, — начал Гриша.
— Ну, говори быстрее, у меня гости, — грубил Саша.
— Мне известно, что вы незаконно удерживали у себя Анастасию Кожевникову и забрали её документы. Верните их.
Мажор разозлился, сжал кулаки и закричал:
— Нашлась, стерва малолетняя! Жива ещё! Я уж думал, окочурилась на морозе. Скаржиться решила? Да она мне сто лет не нужна, побаловался — и хватит. А вот ребёнка я у неё всё равно заберу! Что эта нищенка ему даст? И вообще, кто её просил беременеть? Дура!
— Это незаконно! Вы не имеете права отбирать ребёнка у родной матери! — возмутился Гриша.
— Да мне плевать! У моего папы всё схвачено! Она ничего не получит, только в обмен на сына! Так и передайте ей! — Саша хлопнул дверью перед носом участкового.
Григорий был взбешён поведением Саши и решил действовать через его отца. Несколько недель он собирал компромат на бизнесмена, выяснил немало интересного. Наконец, обдумав всё, он отправился прямо в офис к предпринимателю.
Ворвавшись в приёмную, он отстранил возмущённую секретаршу, вошёл в кабинет и без церемоний рассказал мужчине всю правду о его сыне. Затем добавил:
— У меня есть серьёзный компромат на ваш бизнес. Если ваш сын не оставит Анастасию в покое, я передам эти данные куда следует. Вам мало не покажется. — Он положил на стол копии документов.
Гриша ожидал угроз или хамства, но ошибся.
— Я вас понял. Приму меры. Мне лишние проблемы не нужны. Честно говоря, этот сынок уже сидит в печёнках со своими выходками. Вещи и документы девушки вернут по её прописке. Если ребёнок мой внук, я буду помогать. Простите ещё раз, — спокойно ответил бизнесмен.
Гриша ошеломлённо пробормотал:
— Спасибо за понимание…
Он вылетел из кабинета, а затем бегом отправился домой, чтобы порадовать Настю.
Зайдя в дом, Гриша увидел трогательную сцену: его мать учила Настю лепить пирожки. Девушка старалась изо всех сил, аккуратно защипывая края теста. Кончик её носа был в муке, выбившиеся из-под платка волосы торчали смешными прядями.
— Ну, Настя, радуйся! Ты свободна. Завтра можешь возвращаться в свою квартиру. Не бойся ничего, я всё уладил, — сказал Гриша.
Девушка выронила пирожок, громко вскрикнула и, неловко поднявшись, кинулась обнимать своего спасителя.
— Спасибо тебе, Гриша! Всю жизнь буду благодарна! Я уже думала, что мне не выбраться… — залепетала Настя сквозь слёзы.
Тут вмешалась Антонина:
— Как это завтра уезжать? Я к ней уже привыкла, мы с Настенькой так ладим, да и живой души в доме давно не было! Как же она, бедная, одна с ребёнком, без работы? Ей ведь некому помочь… — с горечью проговорила пенсионерка.
— Вот об этом я и хотел поговорить. Настя, может, попробуем найти твоих родственников? Может, у тебя есть братья, сёстры? — предложил Гриша.
— Я об этом всю жизнь мечтала, только не знаю, с чего начать… — растерянно ответила девушка.
Гриша и Настя принялись за поиски. Они нашли старую няню из детского дома, узнали адрес и фамилию бабушки Насти, и, распутывая ниточку за ниточкой, открыли целый клубок тайн.
То, что выяснилось, потрясло всех. Антонина, её сын и Настя сидели за столом и плакали. Антонина причитала:
— А я ведь сразу почувствовала в тебе родную душу и думала, где же я могла тебя раньше видеть? А теперь всё поняла! — Она дрожащими руками достала старый альбом с выцветшими фотографиями.
— Вот, смотри, глаза её, волосы… Ах, эта Валька! Беспутная была с детства: учиться не хотела, гуляла напропалую. Да, она забеременела тогда, но из роддома вернулась одна, сказала, что ребёнок умер при родах. А сама, оказывается, подкинула ребёнка под дверь родственнице своей бабушки и сбежала. Господь её наказал: через два года её сбила машина, была пьяна.
— Значит, сама судьба привела тебя, Настенька, к родным людям! Прости меня, девочка, я ведь ничего о тебе не знала! — Антонина гладила девушку по руке.
Гриша опустил голову и тихо проговорил:
— Значит, мы с тобой двоюродные брат и сестра? Вот как… — Затем молча вышел на улицу.
Он прислонился к забору, сполз на землю, стукнул кулаками по земле и разрыдался.
«Почему? За что? Я же полюбил Настю всем сердцем… Как теперь это пережить?»
Парень чувствовал, что жизнь сломалась, и от этой боли не было спасения.
Жизнь шла своим чередом. Настя родила крепкого сына Семёна и вернулась в свою квартиру. На выходных она с сыном навещала Антонину, которая с удовольствием нянчилась с внуком, пела ему песни.
Но Гришу словно подменили. Он замкнулся, похудел, стал часто пить. Парень избегал встречаться взглядом с Настей, а тем более её касаться. Но забыть её он не мог, несмотря на все усилия.
Настя тоже страдала. Она понимала, что это неправильно, что им нельзя быть вместе, но сердце рвалось к нему. Она краснела при его взгляде, опускала глаза, но чувства не исчезали.
Антонина всё видела, всё понимала. Её сердце обливалось кровью. По ночам она молилась:
«Господи, дай мне сил рассказать всю правду! Я больше не могу скрывать это! Ломаю судьбы детям!» — И тихо плакала.
Она хранила страшную тайну долгие годы, никто о ней не знал. Но теперь она решилась, не в силах больше видеть страдания своего сына.
В очередной приезд Насти Антонина уложила маленького Семёна спать на веранде и позвала Гришу и Настю в дом.
— Гришенька, сынок мой. Думала, унесу эту тайну с собой в могилу, но не судьба. Не могу больше смотреть, как вы мучаетесь. Дети мои, любите друг друга. Вы не родня! — сказала она, сдерживая слёзы.
Гриша нахмурился:
— Мам, что ты такое говоришь? Как это возможно? — недоверчиво спросил он.
— Муж мой, Иван, умер рано, я осталась вдовой в тридцать лет. Работала в роддоме. Однажды там девушка оставила младенца, даже не взглянула на него, через окно сбежала. Как я взяла тебя на руки, сразу поняла, что ты мой, родной. Завотделением помогла оформить документы, и я тебя усыновила. Прости, сынок, что молчала. Боялась, что ты отвернёшься от меня, — сказала Антонина, заливаясь слезами.
Гриша встал на колени, обнял мать и прошептал:
— Мамочка, спасибо, что рассказала. Ты для меня всегда была и будешь самой родной!
Настя была поражена и не могла сказать ни слова.
Гриша подошёл к девушке:
— Настя, я полюбил тебя с первой секунды, как увидел. Скажи, ты выйдешь за меня? Я буду любить тебя всю жизнь, а Семёна воспитаю, как своего сына. — Он смотрел на неё с надеждой и трепетом.
Настя залилась румянцем и тихо произнесла:
— Я согласна.
Она понимала, что о лучшем мужчине ей и мечтать не приходилось. Ужасы её прошлой жизни остались далеко позади, и теперь она была уверена — впереди её ждёт только счастье. Настя знала это наверняка.
