— А ребёнок? — его голос прозвучал глухо. — Он чей?
— Не знаю, — она отвела взгляд. — Может, твой. А может, его. Сейчас уже нет никакого значения.
— Нет значения? — Марк вскочил, стул с грохотом полетел набок.
Татьяна молча стояла у окна, водя пальцем по запотевшему стеклу. За стеклом моросил мелкий октябрьский дождь, размывая очертания деревьев во дворе престижного жилого комплекса. На её пальце тускло поблёскивало кольцо с россыпью камней — подарок Марка к пятой годовщине их брака.
— Снова задерживается, — пробормотала она, глянув на часы. — У них на работе вечно аврал, расчёты, эксперименты…
В прихожей щёлкнул замок. Татьяна обернулась.
— Танюш, я дома! — донёсся радостный голос мужа. — Ты не представляешь, какой у нас прорыв!
Он ворвался в гостиную, взволнованный, с каплями дождя на пиджаке. Подхватил жену, закружил по комнате.
— Поставь меня, — с упрёком в голосе сказала она. — Ну ты же знаешь, мне не нравится, когда ты с улицы сразу ко мне лезешь.
— Прости, — Марк аккуратно поставил её на пол. — Просто я так рад. Мы с Виктором, похоже, решили проблему с квантовой запутанностью. Если подтвердится — нас ждёт международная конференция в Вене!
— В Вене? — глаза Татьяны тут же загорелись. — Когда?
— Через три недели. Разве не круто?
Она прикусила губу, мысленно примеряя то шикарное бордовое платье, что давно засмотрела в витрине.
— А я с тобой поеду? — она мягко обняла его за шею.
— Ну конечно! — рассмеялся он. — Ты же мой счастливый талисман. На всех встречах блистаешь, затмеваешь научных дамочек.
Татьяна усмехнулась. Её это всегда забавляло — среди учёных жён она была как актриса на сцене.
— Помнишь профессора Штайна? — подмигнул Марк. — Он в прошлый раз в Праге просто млел от твоего французского.
— Ещё бы не помнить, — скривилась она. — Весь вечер пытался меня лапать под видом светской беседы.
Она прошла к дивану и села, поджав ноги. Пора. Сейчас или никогда.
— У меня тоже новость, — тихо сказала она.
— Да? — он ещё улыбался.
— Я беременна.
Улыбка на его лице застыла. Он опустился в кресло, растерянный.
— Ты уверена?
— Три теста. И врач в клинике подтвердил. Уже шесть недель.
Он некоторое время молчал, затем с силой выдохнул:
— Это… потрясающе.
Вскочив, он кинулся к ней, прижался щекой к её животу.
— Танюшка, это же невероятно!
— Значит, Вена? — как бы невзначай спросила она.
— Какая Вена! — он тут же нахмурился. — Никаких перелётов.
— Да я отлично себя чувствую! — попыталась возразить она.
— Не обсуждается! — резко отрезал он. — Ни тебе, ни малышу рисковать нельзя.
— Ну и что мне тогда делать одной целую неделю? — в её голосе зазвучали слёзы.
— Может, маму попросим приехать? — предложил он.
— Нет, — тут же взвилась она. — Пусть отдыхает, не хочу её тревожить.
— Ну хорошо, как скажешь, — он поцеловал её и ушёл в душ.
А она осталась на диване, стирая пальцем сообщение от Виктора: «Жду завтра в два. Скучаю».
Когда Марк уехал, в квартиру без предупреждения нагрянула его мать — Валерия Сергеевна. Сын попросил присмотреть за беременной женой, пока он в командировке.
Открыв дверь запасным ключом, она услышала голоса из спальни.
— Витя, прекрати! — шептала Татьяна. — А если кто услышит?
— Не услышат, все на работе, — лениво отозвался мужской голос.
Через мгновение в коридоре появился взъерошенный Виктор, бледный, как полотно. За ним в халате вышла Татьяна.
— Вон! — прошипела Валерия Сергеевна.
Виктор выскочил пулей. Татьяна осталась, не скрывая вызова в глазах.
— Ты расскажешь? — спросила она.
— А ты как думала? — с презрением ответила свекровь. — Покрывать тебя, что ли?
— Он всё равно не поверит, — горько усмехнулась Татьяна. — Он меня боготворит.
— Боготворил, — с холодом в голосе ответила Валерия Сергеевна.
Когда Марк вернулся, всё узнал.
— Сколько это длилось? — спросил он.
— Какая разница? — пожала плечами она.
— А ребёнок чей? — голос его стал тихим.
— Не знаю. Может, твой. Может, нет. Что теперь меняет?
— Всё! — он вскочил. — Всё меняет!
— Да, я такая! — закричала Татьяна. — Лёгкомысленная! Живая! В отличие от тебя и твоих уравнений!
— Виктор? Он теперь твоя опора? — зло процедил Марк.
— Да! Хоть он и не превращает жизнь в сплошную формулу!
— Беги к нему, — холодно сказал он.
Она хлопнула дверью. Вернулась через пару часов — разбитая, со следами слёз.
— Ну и что? — спросила свекровь. — Обнял, приласкал?
— Он сказал, что я для него — просто месть тебе, — еле слышно прошептала Татьяна. — И что беременная… не входит в его планы.
Марк смотрел на неё холодно.
— Я предупреждал.
— Я поеду к родителям, — выдохнула она, застёгивая чемодан. — Они всё равно сейчас на даче.
Она ушла, даже не попрощавшись.
Прошло семь месяцев.
Иногда её замечали в компании разных мужчин, но вскоре она исчезла — приближались роды.
А потом из роддома позвонили Марку: Татьяна родила и отказалась от ребёнка.
— Я заберу его, — сказал он.
— С ума сошёл? — ахнула мать. — Ты уверен, что он твой?
— Какая разница? Он — один. И он — ребёнок.
— Ладно, — сдалась Валерия Сергеевна. — Я помогу.
Через месяц мальчик был дома. С теми же серыми глазами, что у Марка.
— Похож, как две капли, — удивилась свекровь. — Может, правда твой?
— А мне уже всё равно, — улыбнулся Марк, поправляя одеяло на кроватке. — Теперь он точно мой.
Порой, чтобы обрести самое дорогое, нужно потерять всё остальное.
