Людмила Петровна сияла. Она с восторгом носилась между гостями, щебетала о том, какой у неё идеальный сын: заботливый, внимательный, всегда советуется, не принимает решений без её мнения. – А вот взгляните! Видите этот браслет? – она выставила запястье вперёд. – Это Андрюшенька мне подарил! На прошлой неделе, между прочим!
Марина застыла. В свете люстры поблёскивало хорошо знакомое украшение – золотой браслет с замысловатой гравировкой. Тот самый, что Андрей вручил ей на юбилей.
Марина как раз ставила последнюю тарелку на стол, когда в дверь позвонили. На пороге стояла свекровь – вся с иголочки: строгий костюм, прическа, лёгкий аромат духов. За её спиной маячил Андрей с полными пакетами.
Их «новоселье» свекровь настояла отпраздновать, хотя переехали они уже месяц назад. – Надо же благословить новое жильё! – заявила она с таким видом, что возражения были бесполезны. Андрей, как всегда, поддержал.
– Мариночка, дорогая! – чмок в воздухе возле щеки. – Как ты? Я так скучала! – И вдруг, её взгляд метнулся вглубь квартиры. – Ах, вы и правда повесили ту картину? А я ведь Андрюшке говорила – в гостиной она будет смотреться неуместно. Ну ничего, потом выберем что-нибудь посолиднее.
Марина сдержанно улыбнулась. Ту картину они с Андреем выбирали вдвоем – лаконичный пейзаж в мягких тонах. Она придавала уют комнате. Но свекровь, как всегда, знала лучше.
Тут Марина заметила, как у Людмилы Петровны на шее блеснула цепочка. Та самая, которую она искала уже месяц. А в ушах… нет, не может быть! Но это были они – мамины серьги. Золотые капельки с крошечными бриллиантами. Подарок бабушки на свадьбу. Тот, что Марина бережно хранила в шкатулке.
Она кинулась в спальню, опрокинула содержимое шкатулки – серёжек не было.
– Андрей, – голос её прозвучал спокойно, но внутри всё дрожало. – Поговорим?
Они отошли на кухню. Марина встала у холодильника, сжимая руки в кулаки.
– Объясни мне, почему у твоей мамы мои серьги?
Андрей повернулся, пожал плечами:
– А, заметила, да? Я их маме отдал. Ты же их никогда не носила. Зато ей понравились.
Он произнёс это так, будто речь шла о лишнем платке. Просто и без раздумий. Марина побледнела.
– Ты… подарил их? Без спроса? Это бабушкин подарок. Единственная вещь, что осталась на память…
– Ну чего ты заводишься? – он усмехнулся. – Маме они идут. И серьги, и цепочка, и браслет. Не будь такой жадиной.
– Жадиной?! – Марина едва сдерживала крик. – Это МОЁ. Как ты мог!
– Мариночка, всё в порядке? – послышался голос свекрови, и через секунду она появилась в дверях. – О, речь обо мне? – она дотронулась до серёжек. – Прелесть, правда? Андрюша у меня просто сокровище. Всегда помнит о маме. А ты, милая, могла бы быть щедрее.
Марина зажмурилась. Всё внутри неё кричало. Но она взяла себя в руки.
– Верните серьги, пожалуйста.
– О, какие страсти! – Людмила Петровна фыркнула, но серёжки сняла.
И всё же это был только первый раунд.
Через неделю исчезла любимая блузка Марины – «слишком молодёжная, а маме очень даже к лицу». Потом – сумочка, подарок подруги: «Ты ж всё равно с рюкзаком ходишь!» Марина пыталась поговорить с мужем:
– Мы должны решать сами, без вмешательства.
– Да ты просто маму не понимаешь. Она всё от души!
Но с каждой неделей её мнение всё меньше учитывалось. Андрей советовался с матерью даже в выборе дивана. Марина чувствовала себя лишней в собственной жизни.
Апофеоз случился на вечере в честь новой должности Андрея. Свекровь устроила приём.
– А браслетик-то какой он мне подарил! – щебетала она, поднимая руку.
И Марина не выдержала. Голос её прозвучал неожиданно громко:
– Это не твой браслет. Это мой.
Все замерли. Момент, казалось, длился вечность. Людмила Петровна попыталась обернуть в шутку:
– О, дорогая, разве в семье что-то может быть «моим» и «твоим»? Всё общее!
– Правда? Тогда почему «общее» отдают только вам? – Марина поднялась из-за стола. – Сначала серьги, потом сумка, теперь браслет. А дальше что? Квартира?
Гости в панике начали расходиться. Остались трое.
– Как ты могла нас опозорить?! – свекровь была вне себя.
– Это вы нас опозорили, – Марина смотрела прямо в глаза. – Я не молчала, потому что надеялась, что ты поймёшь. Но ты не хочешь понимать. Ты привыкла получать всё.
– Хватит, мама, – тихо сказал Андрей. – Марина права.
– Что?!
– Я не должен был отдавать её вещи. Это было неправильно.
Людмила Петровна замерла, словно её ударили.
– Я благодарен тебе за всё. Но теперь у меня своя семья. И я должен её защищать.
Марина шагнула ближе:
– Я хочу вернуть все свои вещи. Сегодня.
Свекровь, дрожащими руками, сняла браслет и цепочку. Положила на стол.
– Такси мне вызовите. Я ухожу.
Когда она ушла, Андрей долго стоял у окна, а потом опустился перед Мариной на колени:
– Прости меня. Я был слеп. Я просто хотел… ну, чтобы все были довольны.
– А в итоге – довольна была только она, – ответила Марина. – А я – забыта и унижена.
– Я всё исправлю. Обещаю. Мама больше не будет вмешиваться. Я научусь быть мужем, не только сыном.
Марина вздохнула. Всё внутри неё, сжатое в комок, начало отпускать.
– Главное, что ты понял.
– Понял. И серьги… ты обязательно их наденешь. Они на счастье. И оно у нас будет, если мы будем держаться друг за друга.
Марина впервые за долгое время улыбнулась.
– Тогда начнём всё с начала.
