— Валентина Станиславовна, вы меня когда-то с детьми на улицу в мороз выгнали, — твёрдо сказала Елизавета, глядя свекрови прямо в глаза. — Не помните? Как удобно! А я прекрасно запомнила, и сын тоже. Годовалый ребёнок тогда воспаление лёгких подхватил. Полгода лечили! Так что, извините, но даже стакана воды вы от меня не дождётесь! На сочувствие с моей стороны не рассчитывайте.
А ведь когда-то всё начиналось так тепло и радостно. Лиза, вся в предсвадебной суете, металась по магазинам в поисках идеального платья. Она собиралась выйти замуж за Колю, с которым встречалась уже три года. Познакомились они ещё в университете — вместе учились, потом устроились на работу, какое-то время жили в съёмной квартире. Родители Лизы Колю приняли сразу — простой, честный, без понтов. А вот его мать, Валентина Станиславовна, с самого начала не скрывала: невестка ей не по нраву.
Бывшая участница балетной массовки, громко именовавшая себя «примой советской сцены», вела себя как дама голубых кровей. Хотя по правде, Коля однажды признался Лизе: да, мать действительно выступала на сцене — всего несколько раз, да и то в кордебалете. Из труппы её быстро выгнали за конфликтный нрав. Но в её собственной версии жизни она блистала под софитами, собирала овации и была украшением любого спектакля.
Лизу и её семью Валентина Станиславовна презирала: мать — медик, отец — дальнобойщик. Когда Коля впервые привёл невесту домой, та устроила допрос с пристрастием.
— Ты только послушай, Коль, — фыркала она, — Лиза твоя не москвичка! Родом с севера. Что, других женщин в столице не осталось?
Колю бросало в краску, а Лиза не стала молчать:
— А вы, Валентина Станиславовна, можете напомнить, с какого года ваша семья живёт в Москве? Очень интересно узнать, кем были ваши дедушки и бабушки.
Свекровь сжала губы. Эту тему она предпочитала не поднимать — сама ведь когда-то приехала покорять столицу из глубинки. Разговор закончился холодно. Ни она, ни Лиза после этой встречи друг друга не взлюбили. Валентина Станиславовна не раз пыталась отговорить сына от брака, но Николай был непреклонен. Женился на Лизе, несмотря ни на что.
Вопрос, где жить после свадьбы, встал остро. Лиза категорически не хотела делить пространство с будущей свекровью. Но у её родителей не было возможности выделить отдельную комнату — помимо Лизы, у них подрастали ещё двое детей. Мама предложила снимать жильё, пообещала помочь с арендой. Но у молодожёнов был другой план.
— Мам, мы сейчас каждый рубль откладываем на собственную квартиру. Если начнём платить аренду — про сбережения можно забыть. Хотим хотя бы год где-то перекантоваться, а потом начнём оформлять ипотеку, — объясняла Лиза.
Светлана Андреевна вздыхала, но понимала: с двумя школьниками и взрослой дочерью в двухкомнатной квартире — тесновато.
— Ну если совсем некуда — может, пока к свекрови? — пожимала плечами Лиза.
Коля с неохотой согласился. Валентина Станиславовна тоже была не в восторге, но Николай напомнил ей:
— Мам, я совладелец этой квартиры. Половина — моя. Я не хочу доводить до суда, давай договоримся мирно: мы поживём пару лет, а потом съедем. Ты ведь всегда говоришь, что я для тебя — всё. Так ради меня потерпи немного. Лиза тебе зла не желает, наоборот — старается. А ты всё к её корням цепляешься. Ты ведь тоже не в Москве родилась.
— Я здесь уже сорок лет живу, значит, имею право называться москвичкой! — бурчала свекровь. — Но не в этом дело, Коля. Мне Лиза не нравится как человек. Видно же: хочет в мою квартиру вцепиться! Думаешь, она тебя любит? Да ей просто комната нужна! Ну ладно, живите. Только запомни: ровно два года. И никаких «мам, а можно ещё поживём?». Даже если у вас бетонные стены будут — переезжаете! Это моя жертва ради тебя.
Сожительство с невесткой оказалось Валентине Станиславовне неожиданно выгодным. Лиза взяла на себя весь быт. Свекровь расцвела: завела собачку, ходила на встречи с подругами, даже пыталась наладить личную жизнь. Правда, кавалеры долго не задерживались.
— Всё не то, — жаловалась она. — Вот мой Венечка был мужиком! А эти… один вообще заявил, что я должна работать! Смешно, правда? Меня сын полностью обеспечивает!
Это действительно было так. После смерти отца Николай оплачивал почти все мамины расходы. Семейный бюджет трещал по швам, но ради сбережений Лиза и Коля выбрали такую схему: жили на его зарплату, а её доход шёл в копилку. План был простой — накопить быстрее и уйти. И выглядел он вполне достижимым. До одного события, которое всё перевернуло…
Планы рухнули так внезапно, как только бывает в жизни. Спустя всего три месяца после свадьбы Лиза узнала, что ждёт ребёнка. Николай был искренне счастлив, а вот его мать — Валентина Станиславовна — отреагировала с раздражением:
— Вот именно сейчас-то и решили ребёнка заводить! — накинулась она на Лизу. — Ни угла своего, ни копейки за душой, приперлись ко мне на шею, а теперь ещё и младенец? Серьёзно? Коля — ладно, он мужик, с него что возьмёшь. Но ты, Лиза, чем думала? Пропишется малыш в этой квартире, и вы тут навечно засядете? Так, что ли?
— Мама, ну зачем ты опять? — возмутился Николай. — Ты разве не рада, что у тебя будет внук или внучка? Не переживай, никто на твою квартиру посягать не собирается. Ну пропишем временно, пока жилья нет, а потом выпишем, как только своё купим. Не нужно из-за этого конфликт устраивать.
Беременность только усугубила отношения с Валентиной Станиславовной. Свекровь будто нарочно выводила Лизу, провоцировала капризами, напоминала, что в её квартире те всего лишь временные жильцы. Николай пытался заступаться, но и ему доставалось — мать напоминала, что это её собственность, а он тут лишь сын, но не хозяин.
Вскоре родилась Машенька. Лиза только немного пришла в себя после родов, едва начала привыкать к роли мамы, как обнаружила — беременна вновь. Она была в ужасе, но Коля воспринял новость с оптимизмом:
— Ну и что? Отлично! Детки погодки — это же замечательно! Подрастут чуть-чуть — и можно будет третьего. Всё, как говорится, в одном заходе.
— Коля, а ты подумал, как мы будем жить? Твоя мама Машу с трудом выносит, постоянно ноет, что она кричит. А тут ещё один младенец. Как мы справимся? Где деньги, где силы брать?
— Всё получится, — уверенно сказал он. — Страшно сначала, но потом всё само собой устроится. Ты только не переживай.
На свет появился Толя. И если Машу Валентина Станиславовна ещё терпела, то внука невзлюбила сразу. Лизе приходилось невероятно трудно. Николай работал допоздна, а она целыми днями оставалась один на один с детьми и недовольной свекровью. Дел становилось всё больше, времени на дом — меньше, и Валентине Станиславовне снова пришлось чем-то заниматься по хозяйству, что ей совершенно не нравилось.
Готовить для семьи она категорически отказалась — то Николай по вечерам вставал у плиты, то Лиза, если муж сидел с детьми. При этом Валентина Станиславовна стала жаловаться на ухудшение здоровья, требовать всё больше денег на лечение, жаловаться на бедственное положение. Николай метался между работой, женой, детьми и матерью, а Лиза с трудом держалась на ногах. Напряжение в доме росло, и Валентина Станиславовна явно поджидала удобный момент, чтобы избавиться от неугодной снохи и её «плодородия».
Однажды Николая направили на сутки в другой город — проконтролировать отправку важного груза. В его отсутствие Валентина Станиславовна проявила себя во всей красе. Сначала она несколько раз довела Лизу до слёз своими язвительными замечаниями, а поздно ночью, когда Толя заплакал, ворвалась в комнату:
— Забирай своих орущих и вали отсюда! Надоели мне эти вопли! Или по-хорошему уйдёшь, или я вас всех вышвырну, как котят!
— Пожалуйста, Валентина Станиславовна, не выгоняйте нас ночью, — умоляла Лиза. — Третий час, за окном мороз, куда мне с двумя детьми? Утром Коля приедет, мы вместе всё решим…
— Ждать его и будешь на улице! — рявкнула свекровь. — Я дважды повторять не собираюсь. Пятнадцать минут — и чтобы вас не было! Исчезли из моей квартиры!
Рыдая, Лиза оделась сама, укутала малышей и вышла в ночь. Отец не отвечал — видимо, снова уехал в рейс. Лишь с третьего звонка брат Виктор ответил, разбудил мать. Светлана Андреевна вызвала такси, и Лизу с детьми забрали. Почти час она провела на морозе, стоя у подъезда с двумя крохами на руках.
Николай узнал о случившемся ещё до утра и сразу выехал назад. С матерью он поговорил жёстко. Валентина Станиславовна даже не пыталась оправдываться:
— Да, выгнала! Я что, должна всё время этот ор слушать? Мы с тобой договаривались, что вы временно. А вы у меня тут осели. Только и ждёте, когда я окочурюсь, чтоб всё себе забрать. Нет, Коля, со мной такие трюки не проходят. Живите где хотите, а меня оставьте в покое!
Николай снял жильё, перевёз туда семью и начал процедуру раздела квартиры. Мать упиралась, не хотела терять просторную жилплощадь, но квартиру всё же продали. Свою долю Николай вложил в покупку новой трёшки, добавил сбережения и оформил ипотеку. Валентине Станиславовне пришлось довольствоваться однокомнатной.
После этого мать и сын несколько лет не разговаривали. Николай так и не смог простить матери то, как она обошлась с Лизой и детьми. Маленького Толю потом лечили от пневмонии, несколько месяцев он провёл с матерью в больницах.
Спустя годы Валентина Станиславовна внезапно объявилась. Пенсия оказалась мизерной, накопления закончились, а на жизнь не хватало. Где она взяла адрес сына — неизвестно. Никого не предупредив, она вдруг заявилась в гости:
— Ну и устроились вы тут неплохо, — протянула, оглядываясь. — Ремонт, видно, за мои денежки сделали. Которые у меня хитростью отжали.
Открыл ей Николай. Увидев мать, он опешил. Из комнаты выглянула Лиза.
— Что тебе нужно? — спросил он.
— Прямо в коридоре разговор вести будем? — процедила Валентина Станиславовна. — Может, хотя бы стул дадите, ноги не держат.
Устроившись в кресле, она вновь осмотрелась и заявила:
— Я хочу жить здесь. Ты тогда вынудил меня продать квартиру, а теперь у меня ничего нет. Пенсия — слёзы. Одной не выжить. А у тебя трёшка, комната лишняя — пустите меня сюда!
— У нас нет лишних комнат, — спокойно сказал Николай. — Дети в одной. Планируем расселять. У тебя же есть своё жильё. Почему не живётся?
— Потому что трудно, — вспылила мать. — Я твоя мать, ты обязан заботиться! Я два года твою жену терпела, теперь её очередь заботиться обо мне. Если согласитесь меня содержать — я, может, тебе квартиру свою перепишу. Если, конечно, не будете огрызаться.
— Вы в своём уме? — не выдержала Лиза. — Вы забыли, как выгнали меня и детей ночью зимой на улицу? Вы что, думаете, я это прощу? Я тогда чуть детей не потеряла, сына еле выходили! Я вас видеть не хочу! Даже если вы окажетесь на улице — я пройду мимо!
— Я разговариваю не с тобой, — холодно бросила свекровь. — Ты кто вообще? Нищая, безродная, к нам в дом просочилась. Квартира моя, ты здесь никто. Твои родители, видать, только рожать умели — трое детей в двухкомнатной! А тебя спихнули побыстрее, чтоб место освободить!
Николай не выдержал — он выставил мать за дверь. От помощи отказался. Та подала в суд и теперь получает алименты. Денег ей не хватает, поэтому устроилась няней у соседей. С внуками она не общается, с сыном и невесткой — тоже.
