Уличные фонари едва мерцали, выхватывая из темноты редкие пятна света. Саша прибавил шаг — до дома оставалось минут десять, но ему становилось всё тревожнее с каждым шагом по этой безлюдной промзоне. Он уже не раз пожалел, что решил пройти коротким путём через район старых складов.
Рычание он услышал слишком поздно.
Из-за контейнеров выскочила массивная фигура, и парень замeр на месте. Перед ним стояла овчарка — чёрная, мощная, с оскаленной пастью и зловещим взглядом.
Не двигайся. Не поворачивайся. Не беги.
Но тело действовало быстрее мыслей. Саша метнулся в сторону, прекрасно понимая, что это может стать роковой ошибкой. Через долю секунды на него обрушился тяжёлый удaр — собака сбuла его с ног.
– Фу! Уйди, мерзaвец! — резко крикнул кто-то.
Саша закрылся руками, ожидая yкуса. Он сжался в комок, с замиранием сердца считая секунды.
Но боли не последовало. Приоткрыв глаза, он увидел, что овчарки уже нет. Лишь порванный рукав и дрожащие колени напоминали о случившемся.
– Парень, ты в порядке? — к нему подбежал мужчина с фонариком. – Эти псы, будто с ума посходили.
– Вроде… нормально, — Саша попытался встать. — Спасибо вам огромное.
– Ты побледнел весь! Может, довезти до дома?
– Не стоит, я доберусь.
Он почти бегом шёл по улице, то и дело оборачиваясь. Каждый шорох, каждый силуэт в тени казался ему угрозой. Всё внутри сжималось.
Утром всё казалось чем-то призрачным. Саша пил кофе, перебирал почту и старался не вспоминать вчерашний вечер. Если бы не куртка с порванным рукавом, можно было бы подумать, что это был просто дурной сон.
Он вышел из дома и остановился как вкoпанный.
У подъезда лежала та самая овчарка.
Пёс был рaнен — на боку зияла глубокая рaна, шерсть слиплась от засохшей kрови. Но самое страшное — это взгляд. Не ярость, не агрессия — растерянность. Бoль.
Что за черт.
Саша инстинктивно отступил. Собака приподняла голову и жалобно заскулила. В этом тихом звуке было столько безнадёжности, что у него внутри всё сжалось.
– Я не боюсь тебя, — сказал он, сам понимая, что врёт. Боялся. Ещё как. – Но и помогать тебе я не собираюсь. Ты вчера на меня напал.
Овчарка снова заскулила и попробовала подняться. Неудачно — упала обратно, оставляя на асфальте пятно kрови.
Он ведь yмрёт. Прямо здесь, под окнами.
– Ну ладно, будь по-твоему… – выдохнул Саша. – Только без глупостей, ясно?
Он подошёл ближе. Пёс не шевелился, только настороженно наблюдал. Присев рядом, Саша осмотрел рану. Глубокая, но, кажется, не смертельная. Только без врача тут не обойтись.
– И что мне теперь с тобой делать?
Где-то наверху хлопнула дверь. Сейчас начнут выходить соседи. Увидят кровавую собаку и его рядом — и начнутся звонки в ЖЭК, отлов и скандалы.
– Вставай, дружок. Попробуем дойти до квартиры. Я на пятом — потерпишь.
К его удивлению, пёс встал. Шатающейся походкой они добрались до подъезда.
Лифт, к счастью, работал. Овчарка тяжело опёрлась о стену кабины, оставляя бурые следы на полу.
– Ну и зачем ты мне сдался… — пробормотал Саша, глядя в зеркало.
И тут же вспомнил — работа. Он посмотрел на часы. Успеет, если прямо сейчас выйдет. Или остаться и возиться с животным, которое вчера пыталось его загрызть?
Собака тихо заскулила.
Он достал телефон.
– Алло, Виталий Петрович? Это Саша. Да, слушайте, я слёг. Температура, всё болит. Можно отлежаться день-другой? Спасибо, выручаете.
Овчарка сразу же рухнула на коврик в прихожей. Саша пошёл за аптечкой, попутно лихорадочно гугля «как обработать рану собаке».
– Придётся потерпеть, приятель.
Он ожидал, что тот начнёт рычать, вырываться, кусаться — но нет. Пёс только дёргался, когда перекись шипела в ране. Будто понимал, что ему хотят помочь.
Сделав перевязку, Саша задумался. К ветеринару его не оттащишь. Намордника нет, денег — почти тоже. До зарплаты ещё неделя.
– Сначала тебя надо накормить. Есть хочешь?
Овчарка навострил уши. Саша хмыкнул.
– Всё с тобой ясно. Сейчас поищем.
В холодильнике нашлись пару сосисок и курица со вчерашнего ужина. Собака съела всё молча, аккуратно. Ни рычка, ни попытки вырвать кусок.
– А с виду — монстр, – усмехнулся Саша.
Он протянул руку. Пёс напрягся, но не двинулся. Осторожно Саша погладил его по голове. Тот закрыл глаза.
– Уже лучше… Как тебя звать-то? Рекс, что ли? Классика, конечно.
Раздался звонок в дверь.
Пёс мгновенно вскочил, шерсть дыбом, уши насторожены.
– Тихо, не шуми! Лежать!
На удивление, собака послушалась. Только глаза неотрывно следили за дверью.
На пороге стояла соседка — Марья Ивановна.
– Александр, всё в порядке? Я видела, вы с собакой заходили…
– Всё нормально, Марья Ивановна! – Саша постарался закрыть проход собой. – Это друг попросил пса приютить на пару дней.
– Так? – прищурилась она. – А кровь в лифте чья?
– Кровь?.. – он сделал удивлённое лицо. – Вы что, правда? Может, кетчуп кто пролил?
Но Марья Ивановна уже протиснулась внутрь, проскользнув мимо Димы, и, заметив овчарку, воскликнула с явным испугом:
– Господи помилуй!
На резкий её голос собака инстинктивно прижалась к полу, и это не укрылось от Диминого взгляда.
– Марья Ивановна, посмотрите на него внимательно, – тихо и спокойно сказал он. – Он ранен, ему нужна помощь, а не крики.
– А вчерашнее нападение? Катерина из третьего подъезда рассказывала! Эта же тварь чуть человека не загрызла!
Дима приподнял брови в искреннем удивлении:
– Нападение? Когда?
– Да вот вчера, как раз вечером.
– Значит, были причины для такой реакции, – спокойно парировал он.
Марья Ивановна лишь покачала головой, в её взгляде читалось неодобрение:
– Ну, дело твоё. Только я предупредила, если что – на меня не пеняй.
Как только за ней закрылась дверь, Дима опустился на корточки рядом с псом:
– Кто же ты такой на самом деле? Кто тебя так покалечил?
Пёс не ответил, но в этот момент завибрировал телефон в кармане. На экране высветился Лёха – давний друг, который трудился охранником как раз неподалёку от тех самых складов.
– Димон, ты живой? – голос Лёхи звучал напряжённо.
– Что-то случилось?
– Тут слух прошёл, будто ты вчера в складской зоне был. Пёс на кого-то напал. Это не ты, случаем?
Дима коротко пересказал всё, что произошло. На том конце провода послышался свист:
– Чёрт… Похоже, я знаю, чей это был пёс. Его держал один тип, Шрамом зовут. Мутный он какой-то.
– Шрам?
– Ага. Формально охранник, но там такие дела творятся… Лучше тебе с ним не связываться. И с этим псом, если честно, тоже.
– Почему? Что происходит?
– Не по телефону. Просто держись от складов подальше. И от пса – на всякий случай.
Дима с мрачным видом уставился на животное. Пёс тихо лежал, положив морду на лапы. Он казался спокойным, почти безмятежным. Кто ты, приятель? Что с тобой случилось?
Прошло трое суток. Рана постепенно затягивалась. Псу дали имя — Рекс. Оно прижилось само собой. Неожиданно для Димы, Рекс оказался невероятно спокойным и воспитанным — не шумел, не хулиганил, выполнял простые команды. Но была одна деталь: при резком шуме — хлопке двери, падении предмета — он мгновенно замирал, сжимался, прятался в угол.
– Тебя били, да? – как-то сказал Дима, наблюдая за тем, как Рекс втягивается в себя при очередном звуке.
В тот момент в дверь кто-то резко и громко постучал. Рекс напрягся, уши встали торчком.
На пороге стоял крепкий мужчина с грубым лицом и заметным шрамом, пересекающим его щеку.
– Привет, – вместо приветствия бросил он. – Говорят, у тебя моя собака.
Дима ощутил, как похолодело внутри. Так вот ты какой, Шрам…
– А вы можете доказать, что он ваш? – стараясь говорить спокойно, спросил он.
– Какие, к чёрту, доказательства? Мой пёс, и всё тут. Где он?
И тут из комнаты вышел Рекс. Его реакция была мгновенной – шерсть встала дыбом, зубы оскалены, из глотки донеслось глухое рычание.
– Фас! – рявкнул Шрам.
Но пес только зарычал громче, оставшись на месте, будто готовясь броситься в любую секунду.
– Странно, – с иронией заметил Дима. – Что-то он вас не слушается. А ведь вы утверждаете, что он ваш.
– Слушай, умник, – Шрам шагнул ближе, – давай без цирка. Думаешь, я не понял твой план? Притащил его, написал жалобу, мол, собака бойцовая, травмирована, теперь будешь требовать компенсацию, а потом — сдашь его в приют? Хватит валять дурака. Отдавай пса, и всё.
Он приблизился, но Рекс тут же метнулся вперёд, встав между Димой и Шрамом. Рычание стало угрожающим.
– Только попробуй, – спокойно произнёс Дима. – Во-первых, в подъезде камеры. Во-вторых, – он кивнул на Рекса, – он не даст вам меня даже коснуться. Так что советую уйти. И забудьте дорогу сюда.
Шрам злобно прищурился, сплюнул на пол и сказал:
– Это ещё не конец, понял?
Когда он ушёл, Дима медленно опустился рядом с собакой:
– Ну и как нам теперь быть, друг?
Через несколько дней Лёха позвонил вечером:
– Слушай, я могу заехать? Есть о чём поговорить.
Через полчаса они сидели на кухне. Рекс дремал в углу.
– В общем, – Лёха переминал чашку в руках, – я кое-что узнал. Тот тип, Шрам, занимается собачьими боями.
– Что?
– Всё серьёзно. Он устраивает бои, берёт деньги со ставок, и Рекс у него был… тренировочной мишенью. На нём других собак натаскивали.
У Димы перехватило дыхание.
– Он был просто… грушей?
– Да. Потом сбежал. А на тебя напал — от ужаса. Он думал, что всё повторится.
Дима долго не мог уснуть той ночью. В его голове вертелись одни и те же образы – кровь, крики, рваная плоть, этот пёс, измождённый, испуганный. Рекс пришёл сам, положил голову на край кровати.
– Иди ко мне, – Дима похлопал по одеялу. – Ложись. Только не храпи.
Рекс неловко запрыгнул, свернулся калачиком. И только тогда Дима закрыл глаза по-настоящему спокойно.
А потом всё пошло как в полицейских сериалах. Шрам стал приходить почти каждое утро — угрожать, требовать собаку. Лёха понял, что молчать нельзя, и разработал свой план.
В очередное утро Шрам пришёл не один. С ним были двое амбалов, и всё в их позах говорило: сейчас будет плохо.
– Либо по-хорошему, либо…
Но не успел договорить. Из комнаты вышел Лёха, за ним — трое его коллег, такие же мощные.
– Или что? – с холодной усмешкой спросил он.
Шрам отшатнулся:
– Вы кто вообще?
– Просто друзья. И кое-что знаем. Например, про статью за жестокое обращение с животными. Там до пяти лет, если что. Особенно, если всё организованно и ради наживы.
– У нас юрист с собой, если надо уточнить, – добавил один из охранников.
Шрам смолчал. Сплюнул, развернулся и вышел, не проронив больше ни слова. За ним последовали и его «тени».
– Спасибо, – сказал Дима, когда за ними закрылась дверь. – Я не забуду.
– Забудь, – махнул рукой Лёха. – Мы это и себе доказываем. Слишком долго молчали.
В этот момент Рекс вышел из комнаты, спокойно подошёл к Диме и положил голову ему на колено. Не трусливо, не испуганно. Уверенно.
– Видишь? Он тебя выбрал, – улыбнулся Лёха. – Теперь ты для него семья.
Прошёл год.
Шрама и его подельников задержали. По наводке, которую кто-то отправил в полицию, нашли всё: записи боёв, деньги, списки участников.
Рекс стал настоящим другом. Не просто собакой, а близким существом. Он больше не вздрагивал, не прятался. Он бегал во дворе, спокойно гулял с Димой, слушался с полуслова. Даже с Марьей Ивановной теперь был на «ты» — она приносила ему вкусняшки и ласково называла «защитничек».
А Дима иногда сидел на кухне, глядя в окно, и думал: кто кого спас? Он — пса? Или всё же наоборот? Ведь именно с его появления жизнь вдруг обрела смысл и тепло.
Пёс чувствовал это тоже. И каждый вечер, устроившись у ног хозяина, он будто говорил: «Я с тобой. Навсегда».
