— Опять он тут… — вздохнула Галина Петровна, притормаживая шаг возле лавочки в парке. — Бедный ты мой, что же ты всё высматриваешь здесь?
Пёс, словно услышав её голос, неспешно повернул голову. В его глазах, глубоких и карих, застыла такая безысходность, что женщине стало тяжело дышать от боли.
Уже почти две недели она наблюдала одну и ту же картину: каждый день этот пёс приходил к старому клёну и сидел, не сводя взгляда с какой-то точки. Никакая непогода — ни проливной дождь, ни пронизывающий ветер — не могли прогнать его с выбранного места. Он просто сидел. И ждал.
Что за трагедия может прятаться за таким поведением? Почему именно это дерево?
После смерти мужа Галина Петровна стала часто гулять в парке — это было её личное место утешения. Здесь она знала каждый уголок, каждое дерево. Но эту собаку раньше никогда не встречала.
— Возьми, поешь хоть немного, — она достала из сумки завернутую в салфетку котлету.
Пёс не шелохнулся. Лишь его хвост чуть дрогнул, уловив знакомый запах.
— Гордость у тебя, однако… — тихо усмехнулась женщина. — Ну, не хочешь — как хочешь.
Она оставила угощение на краю скамейки и пошла дальше по аллее. На полпути оглянулась — пёс всё так же сидел, уставившись в одну, ведомую только ему точку.
«Что же там? Что он ищет взглядом?» — крутились в голове мысли, пока она возвращалась домой.
На следующий день всё повторилось. И через день — тоже. Она оставляла ему еду, а возвращаясь позже, видела, что котлета исчезла. Значит, ел. Но уходить от дерева он по-прежнему не собирался.
— А может, он не в себе? — поинтересовалась однажды соседка, когда заметила в её руках пакет с колбасой. — Что он там забыл-то?
— Да какой там не в себе, Марья Ивановна, — фыркнула Галина Петровна. — Если бы был больной — вел бы себя совсем иначе. А этот… он ждет. Кого-то ждет.
— Неделями?
— А хоть бы и годами. Ты что, не слышала про Хатико? — с нажимом спросила женщина.
— Это тот пёс, который на вокзале ждал хозяина?
— Он самый, — кивнула она. — Может, и у нас такой случай.
Слово «наш» вырвалось у неё как-то само по себе. Незаметно пёс стал для неё чем-то большим, чем просто бездомный — почти родным, пусть и не подпускал к себе ближе пары шагов.
В тот вечер налетела страшная гроза. Гроза, как из кино: грохот, вспышки, ливень стеной. Галина Петровна не находила себе места. Её терзал один вопрос: «А он всё ещё там?»
Накинув плащ и захватив зонт, она выбежала на улицу.
Парк встретил её пустыми дорожками, блестящими от дождя. Грязь чавкала под ногами, но она почти бежала.
Он был там.
Промокший насквозь, прижавшийся к стволу клёна, пёс дрожал от холода. Но не уходил.
— Ну ты упрямый, — всплеснула руками женщина. — Пойдём, милый. Я тебя обогрею, накормлю, высушу.
Но он даже не повернулся.
— Ну хоть под крышу пойдем! — махнула она рукой в сторону беседки. — Там сухо…
Он лишь сильнее прижался к дереву.
Ничего не добившись, Галина Петровна вернулась домой — мокрая, как тряпка, и с щемящим чувством в груди.
Утром она, как обычно, пришла в парк. Но её разговор прервал женский голос:
— Дим, глянь, это ведь тот самый пес?
— Где? — прищурился парень.
— У дерева… Помнишь, мы тогда его видели?
Галина Петровна сразу навострилась.
— А, вспомнил, — кивнул парень. — Это он. Точно.
— Простите, — не выдержала она. — Вы знаете, откуда он?
Молодые переглянулись.
— Мы видели его пару недель назад с мужчиной, — начала девушка. — Они были вместе здесь, у клёна.
— А что с мужчиной? — голос дрогнул.
— Он умер… прямо тут. Упал внезапно. Сердце, — добавила девушка. — Мы вызвали скорую, но они не успели.
— А пёс?
— Он метался, скулил. А потом… исчез. Мы думали, не вернётся.
— А он вернулся, — прошептала Галина Петровна.
Теперь всё было понятно. Эти глаза, эти часы ожидания у одного и того же места.
— Спасибо вам, — сказала она. — Теперь я знаю, что делать.
— И что же?
— Попробую забрать его. Но только если он сам согласится.
После этого что-то в их общении изменилось. Пёс начал оборачиваться, услышав её шаги. И однажды — впервые — взял еду прямо из её рук.
— Молодец ты мой, — прошептала она. — Ну что, будешь у меня Шариком? Пусть имя простое, зато доброе.
Он посмотрел ей в глаза — там всё ещё жила грусть, но уже с проблесками доверия.
Прошла неделя. А потом, как-то утром, он встал и пошел за ней. Без слов, без зова. Просто встал и пошел.
— Ну вот и пришли, — открыла она дверь. — Проходи, располагайся.
Пёс оглядел жильё, обнюхал каждый угол. Потом устроился у двери и тяжело выдохнул. Он понял — теперь он дома.
С тех пор их часто видели вместе. Немолодая женщина и крупный пёс, неторопливо идущие рядом. У клёна они ненадолго задерживались — Шарик садился, молча глядел вдаль. Потом оборачивался к хозяйке, и, махнув хвостом, словно говорил: «Пойдем дальше».
Дима и Настя иногда заходили в гости. Приносили угощения, смеялись, болтали.
— Это судьба, — как-то сказала Настя, наблюдая, как Шарик уплетает сухой корм.
— Что именно? — спросила Галина Петровна.
— Всё это. То, как мы оказались там в тот день. Как вы его увидели. Как он оказался у вас. Это ведь не случайность.
Галина Петровна погладила пса по голове.
— Конечно, нет. Когда-то я думала, что с уходом мужа моя жизнь остановилась. А теперь у меня снова есть ради кого вставать утром. О ком заботиться. Кого ждать.
Шарик положил голову ей на колени. В его взгляде уже не было боли. Там светилась верность. И тихая, спокойная любовь.
А в окно медленно падал первый снег. Пушистый, нежный, будто сама жизнь хотела укутать город в тепло. Где-то в парке всё так же стоял старый клён — немой свидетель одной щемящей, но светлой истории. Истории о преданности. О боли. И о том, как даже разбитое сердце может снова начать биться.
Спасибо, что были с нами. Если история тронула — не забудьте поставить ❤ и поделиться с близкими.
