Серый кот застыл на пороге подъезда, недоуменно глядя на захлопнувшуюся дверь. В его душе снова что-то оборвалось. Это чувство было ему знакомо: горечь в горле, пустота внутри и неприятный холодок вдоль позвоночника. Вчера он спал на мягком диване, мурлыкал от ласковых почёсываний за ухом, чувствовал себя любимым и нужным. Но сегодня всё изменилось. К предательству людей он привык. Это случилось с ним уже второй раз.
Говорят, у каждой бездомной души есть своя история. У этого серого кота с белым «галстуком» на груди она была особенно горькой. Когда-то он был домашним. Любимым. По крайней мере, так он думал. В те счастливые дни он не сомневался в своем месте в мире. Каждое утро начиналось с теплых объятий маленькой Кати, его любимой хозяйки. Она прижимала его к себе, и он часами слушал стук её детского сердца. Семья кота — мама, папа и двое детей — жила на втором этаже. Дети часто играли с ним, гладили его за ушком и делились вкусняшками. Катя даже заплетала ему бантики, которые он тут же сбрасывал — нужно было сохранять хотя бы немного кошачьего достоинства. Но потом, однажды, случилось нечто ужасное.
— Мам, а что будет с Барсиком? — спросила Катя, стоя среди коробок.
— Милая, мы не можем взять его с собой, — вздохнула мама. — В новой квартире не разрешают животных. Да и переезд дальний.
— Но мы же не можем его оставить, — всхлипнула девочка.
— Он умный кот, справится. Соседи будут подкармливать.
Это слово «справится» запало коту в душу. Он не понимал всех этих сложных человеческих разговоров, но тревога в голосах, переживания — всё это говорило о том, что его мир рушится. Вот так, просто. Без лишних слов. Даже не попытались пристроить его в добрые руки, просто оставили во дворе. «Справится». Это слово было как приговор.
Первые дни он не отходил от подъезда, надеясь, что Катя выйдет, возьмёт его на руки, как всегда. Но дверь открывалась и закрывалась, люди проходили мимо, а его мир оставался разрушенным. Постепенно он научился жить по-новому. Каждый день приносил свои уроки, и каждый из них оставлял острую боль в сердце.
Первый урок: мусорные баки — источник пищи, но нужно быть осторожным с крысами, они тут главные. Второй урок: под машиной можно спрятаться от дождя, но важно различать звук заводящегося двигателя. Третий урок: территорию придётся защищать когтями и зубами, здесь никто не пожалеет бывшего домашнего любимца. Со временем его когда-то ухоженная шерсть стала грязной и взъерошенной, на боках появились следы от драки, но что-то в нем упорно сопротивлялось превращению в обычного уличного кота. Может, память о тёплых объятиях Кати или врожденное чувство достоинства?
Местные бабушки называли его Дипломатом за белый «галстук» на груди и манеру держаться. Он действительно отличался от других уличных котов. Никогда не дрался за еду, терпеливо ждал своей очереди, не выпрашивал, но всегда благодарно принимал подачки. Он всегда смотрел на людей с какой-то затаённой надеждой.
— Непростой кот, — говорила баба Стеша, дворничиха. — Видно, из благородных.
И вот случилась встреча с Полиной. В тот день Полина заметила мышиные следы на кухне. Сначала она пыталась справиться своими силами: расставила ловушки, рассыпала отраву. Но мыши, казалось, издевались над ней.
— Слушай, Люб, — говорила она по телефону. — Эти твари уже третью ловушку обхитрили! Сыр вытаскивают, а ловушка не срабатывает.
— А ты кота не пробовала завести? — предложила подруга.
— Ты что?! У меня же новый ремонт, мебель. Кот всё поцарапает!
— Ну, можно временно. Вон, у вас во дворе ходит такой. Возьми его — пусть мышей ловит, а потом обратно выпустишь.
— Знаешь, — Полина задумалась. — А ведь идея! Он же вроде домашним был когда-то.
На следующий день она уже стояла во дворе с пакетом кошачьего корма.
— Кис-кис-кис, — позвала Полина, оглядываясь. — Иди сюда, красавец!
Кот, недоверчиво смотря на неё из-за мусорных баков, колебался. В его душе боролись два чувства: одно — инстинктивное недоверие к людям, выработанное за годы уличной жизни, и другое — это неистребимое желание, эта странная, проклятая надежда, что, может быть, теперь все будет по-другому.
— Ну давай, иди сюда. У меня для тебя есть работа и тёплый дом.
Дом. Это слово заставило его сердце ёкнуть. Память вытащила картинки из его прежней жизни: мягкая подушка, тёплый батарея, миска с кормом. Может, это шанс? Может, судьба даёт ему второй шанс?
— Смотри, что у меня есть, — Полина достала из пакета корм. — Вкусно пахнет, правда?
Кот принюхался, желудок предательски заурчал, напоминая ему о том, как давно не было еды получше, чем объедки из мусорки.
— Ну давай же, смелее! Будешь жить у меня, спать на мягком диванчике.
Внутренний голос кричал: «Не верь, не верь, не верь!» Но другой голос, тот, что всё еще помнил ласковые руки Кати, шептал: «А вдруг? Вдруг в этот раз всё будет по-другому?»
Медленно, не доверяя, кот приблизился, понюхал корм и взял одну гранулу. Вкус знакомого корма всколыхнул новую волну воспоминаний.
— Вот и молодец! — радостно воскликнула Полина. — А теперь пойдём домой. Там ещё вкусненького дам.
Поначалу в новом доме было странно. Кот постоянно ждал подвоха, слишком хорошо помнил, как его предали в первый раз. Каждый резкий звук пугал, каждое движение хозяйки — заставляло напрячься, готовиться к удару или крику. Но постепенно он привык. И когда ночью появилась первая мышь, он продемонстрировал свою истинную сущность. Мышь не успела понять, что произошло. Утром Полина нашла свой первый «подарок» на кухне.
— Ой, какой ты молодец! — восхитилась она. — Вот это да! Настоящий охотник!
Кот урчал, наслаждаясь банкой дорогого корма, но тревожная мысль не оставляла его. «Я должен быть полезным. Должен доказать, что меня стоит оставить. Я заслуживаю дом». Так началась его охота. Он, словно пытаясь оправдать своё существование, каждую ночь без усталости выискивал грызунов в квартире. Это уже не просто была охота, а целая миссия. Каждая пойманная мышь становилась ещё одним доказательством, что он может быть полезным и заслуживает остаться здесь. Мыши попадались одна за другой, и каждое утро Полина находила новый «подарок». И каждый раз её похвала разогревала кошачье сердце. «Может, в этот раз всё получится?» — надеялся кот.
Через неделю Полина с восторгом рассказывала подруге:
— Люба, ты не поверишь! Этот кот — просто чудо! Уже шестую мышь поймал.
— А говорила, что не хочешь кота.
— Ну, это ведь временно. Он ловит всех мышей, а потом обратно во двор пойдет.
— Жестоко как-то.
— А что такого? Он ведь уличный, привык.
Кот, дремавший на диване, невольно дёрнул ухом, услышав эти слова. «Временно. Обратно. Во двор.» — они были как нож в сердце. Каждое слово отзывалось болью. Значит, всё зря? Все старания и надежды?
Но он не сдавался. Может, если он поймает всех мышей очень быстро, его всё-таки оставят? Ведь он такой полезный, старательный и может стать хорошим домашним котом. Может, он заслуживает остаться здесь?
Первый месяц прошёл, и кот истребил всю мышиную колонию. Грызуны либо попались, либо переселились в более гостеприимные места. В квартире воцарилась тишина.
— Умница какой! — говорила Полина, когда кот приносил очередного трофея. — Хороший котик!
Но с каждым днём в её голосе появлялись новые нотки — равнодушие, раздражение. Кот чувствовал это. С каждым днём его сердце сжималось всё сильнее от предчувствия неизбежного.
И вот снова разговор с подругой:
— Слушай, Люб, — говорила Полина по телефону. — Мыши-то все кончились. Уже неделю ни одной не видно.
— Ну так здорово же! Кот своё дело сделал.
— Вот именно, — Полина вздохнула. — А он теперь только ест да спит целыми днями. И шерсть везде, представляешь? Вчера на новом диване целый клок нашла! А в коридоре царапины на обоях появились.
Кот лежал под диваном, свернувшись в клубок, и каждое слово отзывалось в нём болью. Он пытался быть тихим, не мешать. Даже перестал точить когти о старое кресло, хотя это было так необходимо. Но он знал — это конец. Снова.
— Так это ж кот, они все такие.
— Вот именно! Зачем мне теперь эта морока? Еда, лоток, шерсть везде. Я его брала только для того, чтобы мышей ловил.
«Только для того, чтобы ловил мышей» — вот и вся правда. Это вся его цена, его надежды, его вера в то, что на этот раз всё будет иначе.
— Брысь отсюда! Пошёл вон! Мыши закончились, теперь ты мне не нужен! — Полина буквально вытолкала его за дверь.
Дверь захлопнулась с оглушительным звуком. В этом звуке было что-то окончательное, как приговор, как точка в конце предложения.
Кот стоял на пороге, и внутри него что-то умерло. Та последняя искра надежды, упрямое «может быть», что заставляло его верить в людей, было поглощено этой болью. Всё было закончено. Навсегда.
Зима была особенно холодной. Морозы пришли рано, и даже бывалые уличные коты прятались под подвальными окнами, где хоть немного тепла шло от труб отопления. Дипломат, теперь снова ставший просто дворовым котом, сидел у мусорных баков. Вроде бы удобно: и от ветра защищает, и еду найти можно. Но какая теперь разница? В его душе словно погас свет. Никаких надежд. Никаких «может быть». Просто существование. День за днём. Час за часом.
— Ах ты ж! — раздался знакомый голос. — Никак наш Дипломат?
Баба Стеша, закутанная в пуховый платок, остановилась рядом с мусорными баками. В её голосе было что-то такое, что заставило кота почувствовать долгожданное тепло. Участие? Нет, этого не может быть. Больше никогда.
— А я-то думаю, куда ты пропал! У этой, значит, прошмандовки жил? — дворничиха сплюнула. — Ну и выставила, небось, как мыши кончились? Слышала-слышала.
Кот устало посмотрел на неё. В его глазах читалась вся история его предательств, вся глубина разочарования в людях.
— Эх ты, горюшко, — баба Стеша тяжело вздохнула. — Ну, пошли что ли?
— Мяу? — недоверчиво отозвался кот. В этом одном слове было всё: недоверие, страх, и крошечная искорка надежды, которую он так старательно пытался в себе задушить.
— Пошли-пошли. У меня хоть и тесно, зато тепло. И компания хорошая — пять усатых-полосатых. Не объедят же они меня, старую.
В её голосе не было фальши. Не было тех пугающих ноток, которые он слышал у Полины. Только простая, человеческая доброта.
С тех пор прошло несколько лет. Дипломат по-прежнему живёт у бабы Стеши в её маленькой каморке при ЖЭКе. Правда, теперь он уже не Дипломат, а Барин — за привычку важно восседать на старом кресле и снисходительно наблюдать за другими кошками.
Он больше не ждёт подвоха. Не вздрагивает от резких звуков. Не прячется под кровать, когда открывается входная дверь. Впервые за долгие годы он чувствует себя дома.
А Полина? Говорят, у неё снова завелись мыши. Но теперь ни один дворовой кот не откликается на её «кис-кис». Видимо, в кошачьем мире тоже есть своя молва. И своя память.
Знаете, в чём главное отличие животных от людей? Они никогда не предают дважды. Потому что не предают вообще. В их сердцах нет места для расчёта, для холодного «временно» или жестокого «больше не нужен». Они любят просто и преданно. До конца. А вот люди… Впрочем, это уже совсем другая история.
Но постойте, есть ещё кое-что. Если вы вдруг увидите на улице кошку или собаку с этим особенным взглядом — взглядом тех, кого однажды предали — не проходите мимо. Возможно, именно вы станете тем человеком, который вернёт им веру в людей.
И помните: мы в ответе за тех, кого приручили. Всегда. Даже если это «всего лишь» уличный кот, которого вы взяли на время, чтобы избавиться от мышей. Потому что для них это никогда не бывает «просто так» или «временно». Для них это всегда — навсегда. До последнего удара маленького преданного сердца.
Спасибо, друзья, за то, что читаете, за лайки и добрые комментарии! И за то, что неравнодушны к животным!
