Я помню тот день так ясно, как будто он был вчера. Тонкий холодный ветер пронзал воздух, крыши домов были затянуты серой дымкой, а я собирался уже отправляться на работу. До прихода автобуса оставалось всего несколько минут, и тут я его заметил. Пёс сидел у самой обочины, как будто врос в землю. Он не бросался на прохожих, не просил еды, ничего не делал. Просто сидел и смотрел вперёд, туда, где вот-вот должен был появиться автобус.
Когда подъехал нужный рейс, пёс сделал маленький шаг вперёд, как будто собирался сесть в автобус, как все остальные пассажиры. Но двери захлопнулись, и автобус уехал. Я продолжал смотреть на него, не в силах отвести взгляд. Он сидел там, всё так же смотря в сторону дороги, как будто не понимал, почему не поехал с ним.
– Замёрзнешь так, – тихо сказал я, ожидая, что он ответит. Но он даже не пошевелился. Люди проходили мимо, кто-то с сочувствием, кто-то ругался на бродячих собак. А пёс оставался на своём месте, как верный страж, забывший свой замок.
Когда я вернулся с работы, он всё ещё был там. Я подошёл поближе и заметил, что он дрожит. На улице становилось темно и холодно, и мне стало его жалко. Я зашёл в ларёк, купил дешёвых сосисок и протянул ему. Он с жадностью стал есть, как будто давно не видел пищи. После еды он облизывался и смотрел на меня своими печальными глазами.
– Что, дружок, кого-то ждёшь? – спросил я, полуслышно.
В ответ — лишь лёгкое поскуливание. Казалось, он хотел сказать: «Да, я жду, но не знаю, вернётся ли он».
Я не мог взять его с собой сразу. У меня были свои проблемы: живу один, денег не хватает, да и я переживал после недавнего расставания — не хотелось снова связывать себя с кем-то. Но мысли об этом псе не оставляли меня. Тем же вечером я ещё раз вышел из дома под предлогом купить хлеба, но на самом деле хотел проверить, остался ли он. И да, он был на том же месте, сидел в углу, поджав хвост. Я подошёл и протянул руку, но он настороженно наблюдал за мной, хотя и не рычал.
– Не бойся, я не обижу, – сказал я. – Хочешь, хотя бы в подъезд зайдёшь? На улице холодно.
Он не двинулся, но когда я пошёл к себе, он тихо последовал за мной. Я открыл дверь подъезда, и он сразу зашёл внутрь. Я постелил ему старое одеяло и налил воды. Он выпил, потом снова посмотрел на меня, как будто говоря «спасибо». И так лёг, согреваясь. Я радовался, что хоть немного мог помочь ему. Ночью я несколько раз выходил посмотреть на него: он дремал, иногда вздрагивал, но не уходил.
Утром, когда я открыл дверь, его уже не было. Я поспешил выйти на улицу, проверяя, не вернулся ли он к остановке. Да, он сидел там, напротив ларька, всё так же ждёт автобус, смотрит на машины, как будто ожидает кого-то. И мне стало грустно. Я знал истории о преданных собаках, которые годами ждали своих хозяев. Неужели этот пёс из таких?
За завтраком я поговорил с соседкой. Она подтвердила: «Да, он здесь недавно появился. Говорят, хозяин уехал на том автобусе и не вернулся. Может, бросил его, а может, с ним что-то случилось. Но собака не уходит, каждое утро сидит здесь». Я кивнул. В душе возгорелся протест: как можно бросить собаку? Но в жизни бывает всякое.
Прошла неделя, и я стал регулярно встречать пса. Я приносил ему остатки еды, иногда специально покупал что-то вкусное. Он с благодарностью принимал пищу, но оставался тихим и спокойным. Когда кто-то пытался его прогнать, он не сопротивлялся, просто отступал. Но каждый раз возвращался на то же место, к остановке, которая, казалось, стала его святыней.
Однажды я решил проверить, есть ли у него чип, и нужно ли ему лечение. Я занял деньги у коллеги, чтобы оплатить приём у ветеринара, и взял старый поводок. Подошёл к псу и сказал:
– Ну что, поедем? Пора тебя осмотреть.
Он напрягся, но не убежал. Я пристегнул поводок, и мы пошли к ближайшей клинике. Хотел взять такси, но ни один водитель не согласился взять пса. Пришлось идти пешком. Он постоянно оглядывался, словно боялся, что его хозяин появится из-за угла.
В клинике нас приняла врач лет сорока. Она осмотрела пса, сделала укол от паразитов и проверила на наличие чипа. Чипа не было. «Он молодой, здоровый. Кажется, недавно у вас?» — спросила она. Я рассказал всё, как есть. Врач покачала головой: «Бывает. Люди уезжают, оставляют собак. Или хозяин погиб, а собака не понимает, что произошло. Хорошо, что вы ему помогаете».
Я вздохнул: всё это было непросто, ведь у меня не было твёрдого решения, что делать дальше. Оставить пса на улице я не мог, совесть не позволяла. С другой стороны, я не был уверен, что смогу содержать собаку. Но в конце концов мы направились ко мне. Я успокаивал его по дороге: «Не переживай, поживёшь у меня немного, пока я не найду тебе хорошего хозяина. Или, может, твой ещё появится…»
Первая ночь дома для пса была мучительной. Он метался между дверью и окном, будто искал, где бы ему снова выбраться. Я пытался гладить его, разговаривать, он иногда подходил, смотрел на меня виновато, как будто чувствовал неловкость, что оказался в чужом доме. Но вскоре всё-таки прилёг на коврике в прихожей.
Утром, когда я начал одеваться, он с диким рвением сорвался с места и побежал к двери. Я понял: он хочет снова вернуться на остановку. И действительно, едва мы вышли на улицу, он потянул поводок в сторону знакомого павильона, где уже стояли люди, ожидавшие автобус. Пёс посмотрел на меня, как будто спрашивая разрешения, и я махнул рукой: «Ладно, идём». Он снова сел на то же место и вновь устремил взгляд в сторону приближающегося транспорта.
Меня терзали противоречивые чувства. Я не мог спокойно наблюдать за этим молчаливым ожиданием. Ведь, скорее всего, тот хозяин не вернётся! Но как объяснить это псу?
Следующие дни мы продолжали жить по одному и тому же сценарию: утром пёс бежал к остановке и смотрел, как проходят автобусы, а я уходил на работу. В обед или вечером я заходил домой, кормил его и забирал с собой. Несколько раз я оставлял его у себя целый вечер, но к утру он дрожал от нетерпения и рвался на улицу. Ходили слухи, что кто-то из местных собирается вызвать отлов, мол, «бродячий пёс только проблемы создаёт». Я всё время переживал, что его могут забрать силой.
Пару раз меня пытались упрекнуть: «Это ваша собака? Заберите её, нечего на остановке жить». Я отвечал, что это не моя собака, а я просто пытаюсь помочь. И хотя я оправдывался, люди порой не проявляли никакого сочувствия. Некоторые говорили, что держать собаку, которая может быть психически травмирована, опасно, ведь она может сорваться. Но этот пёс никогда не проявлял агрессии. Он лишь страдал — молча, без слов.
Неожиданно произошёл неприятный инцидент: ранним утром я услышал лай и шум у окна. Взглянув, я увидел белый фургон, а рядом с ним двоих мужчин с ловчими петлями, которые пытались подойти к моему псу. Я сорвался вниз, как был — в домашней одежде, в тапках:
– Это моя собака! Не трогайте её!
– Это отлов, жалобы были, – ответил один из мужчин мрачно. – Убирайте его, чтобы не болтался.
Пёс стоял растерянно, прижавшись к земле. Я встал между ними:
– Забираю, забираю! Сейчас уведу.
Мужчины недовольно отошли. Я повёл пса домой, ощущая, как он дрожит всем телом. В тот момент я понял: либо я дам ему шанс на новую жизнь и научу жить без остановки, либо его в любой момент увезут. И я не мог допустить этого второй раз.
С того дня я решил, что он мой, и начал постепенно отрывать его от привычки сидеть на остановке с утра до вечера. В первые дни это было тяжело: он скреб лапами по двери, скулил, когда слышал звук приближающихся автобусов. Я уводил его вглубь двора, подбадривал лакомствами, играл с ним. Иногда он всё равно тянул меня к дороге, и мне приходилось удерживать его, иногда даже уговаривать.
Постепенно он привык. Он всё реже смотрел на проезжающие автобусы и уже не стоял как вкопанный, когда видел знакомый рейс. Но в его глазах всё ещё оставалась грусть, словно он продолжал ожидать своего хозяина.
Через пару недель пёс стал меньше скулить ночью. Я разрешил ему спать рядом с диваном и положил ему уютную подстилку. Он сначала не понимал, можно ли туда ложиться, но вскоре освоился. Однажды утром я заметил, что он спокойно лежит и не рвётся на улицу. Я пошёл на работу, оставив его в квартире. Вернувшись, обнаружил, что он не разгрыз ничего, не разбросал, а просто ждёт меня. Когда я вошёл, он встретил меня в коридоре, тихонько виляя хвостом, словно рад.
Переломный момент настал, когда однажды вечером мы шли на прогулку, и мимо проехал автобус — тот самый маршрут. Пёс напрягся, на мгновение замер, но не кинулся туда. Он только взглянул на меня вопросительно. Я сказал: – Всё в порядке, дружок. Я с тобой. И он двинулся рядом. Тогда я понял, что, хотя его прошлое не забыто, он уже не тот пёс, который сидел на остановке день и ночь. Теперь он умеет смотреть на меня, а не только в пустую даль.
Теперь мы живём вместе. Иногда пёс вздыхает, особенно ночью, как будто вспоминая того, кого он ждал. Но в его взгляде я вижу не только тоску, но и благодарность. В нашем доме стало шумнее, кругом шерсть, и я никогда не думал, что смогу так привязаться к собаке. Но теперь понимаю, что мы нашли друг друга в тот момент, когда нам обоим было холодно и одиноко.
Теперь, спустя время, когда я пишу эти строки, мой пёс мирно лежит у моих ног. Он уже не торопится к автобусам, хотя иногда мы всё равно проходим мимо старой остановки. Он останавливается, нюхает воздух, словно что-то вспоминая. Но потом смотрит на меня: «Ну что, идём дальше?» И мы идём. У нас теперь свой путь.
Если у вас тоже была похожая история — напишите об этом в комментариях.
