Вера Павловна не жаловала современные сервисы доставки. Всё это казалось ей чересчур бездушным: ни тебе живого разговора, ни обычной суеты. А ведь в свои шестьдесят пять она ценила именно такие простые проявления жизни.
— Макс, сегодня выбираемся в магазин. По-настоящему, — бодро скомандовала она. — Хватит дремать в четырёх стенах!
Лабрадор, растянувшийся у её ног, нехотя зевнул, потянулся и встал, как бы говоря: «Раз ты решила — значит, идём». Он ткнулся мордой в её ладонь, замер, ожидая команды.
Вера Павловна легко надела на него рабочую шлейку, привычно щёлкнула карабин. Эти действия давно стали частью её новой реальности. Три года назад зрение начало стремительно ухудшаться, а последние шесть месяцев она почти полностью ослепла. Врачи поставили диагноз — необратимое заболевание сетчатки. Именно тогда в её жизни появился Макс — внимательный, спокойный, умнейший пёс-поводырь, с которым она снова почувствовала себя человеком, способным на многое.
— Пошли, друг мой, — пробормотала она, найдя на полке ключи. — Погода сегодня чудесная, чую.
На улице её встретил бодрый весенний ветер и запах пробуждающейся земли. Макс уверенно вёл её по знакомому маршруту. Вера Павловна уловила детские голоса с игровой площадки, щебет птиц, шелест молодых листьев. Всё вокруг жило, и она вновь ощущала себя частью этого мира.
В продуктовом магазине её давно знали. Как и обычно, добрая продавщица Анечка сама набрала весь список:
— Вера Павловна, я вам сыр срезала, как вы любите, и хлеб взяла — только что из печки!
— Благодарю, милая. Оставь сдачу себе, купи что-нибудь сладкое, — с теплом сказала пожилая женщина, аккуратно укладывая покупки.
На обратном пути рука начала уставать — сумка ощутимо тянула, но жаловаться Вера Павловна не собиралась. Самостоятельность стоила всех усилий.
— Стой, Макс, — тихо велела она, когда подошли к пешеходному переходу. Собака замерла, вслушиваясь в шум дорог.
И вдруг — всё перевернулось. Пронзительный визг тормозов, раскат мотоцикла, удар в бок. Вера Павловна не успела ничего осознать. Земля вырвалась из-под ног, сумка улетела в сторону, сознание погасло.
Макс застыл в полном оцепенении. Его хозяйка лежала без движения. Вокруг собрались прохожие, кто-то начал снимать видео, кто-то вскрикнул:
— Боже, он даже не затормозил! — Вызывайте скорую! — Никто номер не запомнил?
Но к Вере Павловне никто не подошёл. Люди стояли, говорили, снимали — но не помогали.
Макс смотрел на неё. Его сердце сжималось от тревоги. Никогда прежде она не лежала так — неподвижно, молча, беспомощно. Что-то было не так.
Он потянул поводок, желая быть ближе, но тот лишь натянулся — рука хозяйки не реагировала. Макс заскулил. Затем залаял — один, два, три раза, настойчиво, с тревогой.
Толпа лишь наблюдала. Кто-то пробормотал:
— Бедняга, теперь потеряется.
— Может, в приют позвонить? — неуверенно предложил парень в наушниках, даже не прерывая музыку.
— Кто этим заниматься будет? — проворчал мужчина в костюме. — У меня дела через десять минут!
Голоса были пусты, бессмысленны. Макс понимал одно: хозяйке нужно помочь. Немедленно.
С резким рывком он вырвал поводок из ослабевшей руки. Подбежал к ней, ткнулся носом в лицо, заскулил, ждал. Никакой реакции. Тогда он оглядел людей — никто не двигался.
И Макс побежал.
Он мчался к двери магазина, где они недавно были. Завидев стеклянную витрину, стал царапать лапами и громко лаять.
— Что там опять? — выглянула Анечка. — Макс?! Что случилось?
Девушка вышла на улицу, и пес, не раздумывая, вцепился в подол её фартука, потянул.
— Ты чего, милый? Где Вера Павловна? — Анечка последовала за ним.
Когда она увидела женщину, лежащую на асфальте, вскрикнула:
— Люди! Что вы смотрите? Кто-нибудь хоть что-то сделал?
— Скорая в пути, — пробормотал кто-то.
Анечка растолкала зевак, опустилась на колени рядом.
— Вера Павловна, слышите меня? — Она нашла пульс. — Слава богу, жива!
Тут же набрала 112:
— Срочно! Женщину сбил мотоциклист на переходе. Она без сознания, но дышит. Ленина, 43… Да, буду ждать.
Макс снова оказался рядом, улёгся рядом, аккуратно положив голову на плечо хозяйки. Глаза — внимательные, полные тревоги.
— Ты молодец, Макс, ты спас её… — дрожащим голосом прошептала Анечка, гладя его по голове.
Через долгие семь минут приехали скорая и патрульная машина. Из неё вышли двое: молодой — настороженный, и старший — с усталым взглядом.
— Освободите место! — скомандовал младший. — Медики идут!
Медики сразу же склонились над пожилой женщиной, оценивая её состояние, а сотрудники полиции начали собирать показания с места происшествия.
— Кто-то успел заметить номер мотоцикла? Или хотя бы запомнил его внешний вид? — поинтересовался пожилой полицейский, внимательно оглядывая свидетелей.
— Кажется, он был чёрный… и с какими-то красными полосами, — неуверенно откликнулась женщина с авоськами.
— А вы что-то видели? — обратился молодой страж порядка к Анечке.
— Я была в магазине. Это Макс, — она показала на лабрадора, — он пришёл за мной. Он и поднял тревогу, без него я бы ничего не узнала!
Молодой офицер скептически усмехнулся:
— То есть собака — главный свидетель? Замечательно, запишем.
— Виталий, — вмешался старший напарник, — это не просто пёс. Это собака-поводырь, обрати внимание на его амуницию.
Пока велась беседа, врачи уже аккуратно укладывали Веру Павловну на носилки. Макс поднялся и не сводил глаз с хозяйки.
— Уберите пса, нам нужно срочно в больницу, — довольно резко бросил один из медиков, направляясь к машине скорой помощи.
Лабрадор не сдвинулся с места. Он лишь сильнее прижался к носилкам и тихо зарычал.
— Пёс, в сторону! — приказал молодой полицейский. — Уведите его, — добавил он, глянув на Анечку.
Та осторожно попробовала оттащить Макса, но он не подчинился. Он даже не пошевелился.
— Животное не может сопровождать пациента в карете скорой помощи, — сухо отрезал врач. — Это против норм.
И тут старший полицейский, всё это время молча наблюдавший за происходящим, выступил вперёд:
— Эта собака только что спасла своей хозяйке жизнь, — его голос был спокоен, но твёрд. — Если бы не она — мы бы, возможно, даже не узнали об инциденте. Он поедет.
Врач хотел было возразить, но, встретившись взглядом с решительным капитаном, лишь махнул рукой:
— Делайте, как хотите. Только пусть сидит спокойно.
Макс, услышав, что ему позволили остаться, ловко запрыгнул в салон и тут же лёг у изголовья хозяйки, положив лапу на её руку. Его поза не оставляла сомнений — он не собирается отступать.
Дверцы машины закрылись, и скорая помчалась в сторону больницы. На месте остались растерянные свидетели, Анечка и два полицейских.
— Невероятно, — с удивлением сказал Виталий, и вдруг ощутил, как предательски щиплет глаза. — Вот это верность.
Через пять дней Вера Павловна возвращалась домой.
Макса, разумеется, в больницу не пустили. Но он всё это время ждал её у входа, не отлучаясь ни на шаг. О нём знала уже вся больница — медсёстры приносили ему воду, кормили, кто-то даже притащил коврик.
У выхода её встречали знакомые лица — капитан полиции и Виталий.
— Вера Павловна! — обрадовано поздоровался молодой офицер. — Как хорошо видеть вас на ногах!
Женщина улыбнулась слабо, но с теплотой:
— Спасибо. Если бы не мой Макс, не знаю, чем бы всё закончилось.
Капитан достал небольшую коробку:
— Мы пришли не с пустыми руками. Это благодарность от городского управления. И вот ещё…
Он вынул жетон на красивой ленте. На нём была выгравирована надпись: «За преданность и спасение жизни».
— Для Макса, — пояснил он, опускаясь к псу. — Он это заслужил.
Вера Павловна не смогла сдержать слёз:
— Я даже не знаю, как выразить свою благодарность. Вы нашли того мотоциклиста?
— Да, — с лёгкой гордостью кивнул Виталий. — Камеры, свидетели, следы — мы собрали всё. Он признал вину.
— И ещё… — капитан помолчал, прежде чем продолжить. — Ваша история стала известна. Местное телевидение сделало репортаж о Максе. Теперь вы с ним — настоящие герои.
Вернувшись домой, Вера Павловна была ошеломлена потоком звонков. Телефон не умолкал — соседи, старые подруги, даже те, с кем она годами не общалась, звонили с добрыми словами.
А вечером раздался звонок, от которого сердце чуть не выскочило из груди.
— Мам, это я, Света, — раздался виноватый голос дочери. — Мы с Сашей увидели сюжет… Прости, что не звонили.
Они не разговаривали полгода. Поссорились по глупости. Дети уехали в другой город, гордость мешала сделать первый шаг. Но теперь…
— Можно мы завтра приедем с внуками? Если ты не против…
Телефон выпал из её дрожащих рук. Слёзы катились по щекам. Но это были слёзы не горя — а благодарности и счастья.
Макс положил голову ей на колени.
— Ты слышал, Максик? Они возвращаются… — она гладила его по ушам. — Всё это — благодаря тебе, мой дорогой герой.
Лабрадор тихо фыркнул и прикрыл глаза. Он не знал слов вроде «преданность» или «спасение». Он просто выполнял своё дело — охранял и заботился.
А этого было вполне достаточно.
