— Барбос! Иди сюда, дружище! — Василий с хлопком захлопнул дверь машины и рванул к неподвижной фигуре пса, лежащего у обочины.
Но Барбос не поднялся, не махнул хвостом, не поднял морду навстречу. Сердце Василия болезненно сжалось, дыхание сбилось. Осознание необратимого пришло молниеносно — Барбоса больше нет. Он склонился над телом своего старого друга, и невольные слёзы капали на серую морду. «Как я скажу об этом маме?..» — металась мысль в голове.
Старый пес Валентины Гавриловны не взлюбил Риту с самой первой минуты. В ту встречу он зарычал глухо и тревожно, когда она проходила мимо него, и глухо хлопал хвостом по ступеням. Рита шарахалась от него и при каждом удобном случае жаловалась мужу.
— Чудище бесполезное! От него никакого толку! Уж если бы мне решать — давно бы сдал его на усыпление! — недовольно бросала она.
— Рит, ну ты чего так резко? — пытался утихомирить жену Василий. — Может, духи твои ему не по нраву или каблуки гремят. Он же старичок, а у стариков свои тараканы…
Валентина Гавриловна слушала это с неодобрением, понимая: Рита не по нутру не только Барбосу. Но промолчала. Пусть сын сам всё поймёт. А пёс — он и правда заслужил уважения больше, чем эта искусственная дамочка.
Когда Василий привёл Риту знакомиться с матерью, Валентина Гавриловна не стала высказываться вслух. Невестка не понравилась сразу — была в ней какая-то натянутость, чужеродность. Даже улыбка у неё будто сквозь зубы. Когда сын спросил:
— Ну как тебе Рита? Симпатичная ведь?
Мать ответила спокойно:
— Это тебе с ней жить. Я только благословляю… — и тепло прижала сына к себе.
После свадьбы пара поселилась в квартире Риты, и навестить мать в деревне у Василия получалось всё реже. А когда жена вдруг предложила съездить туда, сославшись на модный нынче экотуризм, Василий только обрадовался.
— Знаешь, я прочитала, что деревенская атмосфера помогает восстанавливать силы и избавляться от стресса. Бесплатный детокс! А тут твоя мама — идеальный вариант, и дешево, и с натурпродуктом, — вещала Рита, бросая в чемодан сарафаны и кремы.
Валентина Гавриловна встретила молодых тепло.
— Ну слава Богу, приехали! А то всё только обещаете. Здесь тоже не хуже заграниц, поверьте!
— Хм, не уверена, — фыркнула Рита. — А у вас тут живность есть? Для настоящего сельского погружения?
— Да как же! Барбос да курицы. Козочку держала, да она умерла недавно.
Рита скривилась, глядя на старого пса, разлёгшегося на крыльце.
— Я про полезную живность, а не про это дряхлое недоразумение… Удивительно, что он ещё жив.
— Зато у меня огород — ого-го! — с вызовом заявила Валентина. — Там дел невпроворот. Вот и будешь погружаться в «бытийность».
— Мамуль, давай завтра начнём освоение деревенского быта, — вставил Василий. — Я тебе и забор подлатаю, и дров нарублю, а Рита поможет, чем сможет. Сейчас отдохнём.
Рита, топая по тропинке на шпильках, ворчала. Барбос только поднял глаза, глухо зарычал и отвернулся. Василий подошёл к псу:
— Не обижайся, старик. Она просто не понимает, кто здесь настоящий хозяин.
Пёс медленно махнул хвостом, и на морде промелькнула добрая грусть.
Утро началось с «экскурсии» по хозяйству. Валентина Гавриловна показывала: где курятник, где яблоня, где грядки. Огород Риту поверг в шок.
— Всё зелёное! Что из этого сорняк, а что нет?
— Вот это морковь, а это — одуванчик. Выдёргивай смело! — поясняла свекровь.
— Я же не ботаник! — огрызалась невестка, обтирая пот со лба.
Через час Рита сдалась: спина ныла, комары грызли, костюм был испорчен. Промямлила:
— Всё! Хватит мне этого «эко». Это уже каторга, а не отдых!
— А я тебя ещё в курятник хотела провести… — пожалела Валентина.
— Только не сегодня!
А на крыльце — как назло — снова лежал Барбос. Он посмотрел на Риту, зевнул, потом приподнял губу, обнажив зубы. Та шарахнулась в дом.
— Он меня преследует! — жаловалась она мужу. — Я уверена, он мечтает меня цапнуть!
— Барбос? Он ни разу в жизни не укусил. Он просто охраняет дом, а ты его задень — он и показывает характер.
— Да может, мне к нему на поклон идти?! — фыркнула Рита.
— Было бы неплохо…
Однажды ночью Рита решила выйти подышать свежим воздухом. Лунный свет, звёзды, аромат трав — идиллия. Вдруг в кустах что-то хрустнуло, донёсся рык. Она в панике метнулась вперёд — и угодила прямиком в крапиву.
На крики выбежал Василий, вытащил жену — вся покрыта волдырями, глаза на мокром месте.
— Зачем ты ночью по двору шляешься?!
— А этот ваш милый Барбос меня чуть не загрыз! — зашипела Рита.
— Он просто напугал, ты же чужой в темноте.
Наутро Рита, не простив псу «нападения», подговорила местного мужика вывезти Барбоса как можно дальше.
— Деньги заплачу. Главное — подальше, чтобы не вернулся. Выживет — ладно, сдохнет — тем лучше.
Старик кивнул: деньги — деньги, кто спорит.
— Вася, ты Барбоса не видел? — с тревогой спросила мать.
— Исчез… Сколько зову — не идёт, — растерянно ответил Василий.
Весь вечер они искали пса по деревне. Никто не видел. Ни следа, ни звука. Как сквозь землю провалился.
— Он старый… Может, ушёл… — пробормотала Рита. — Говорят, собаки так делают — уходят умирать. Заведи нового.
— Барбос — не просто собака. Он мне жизнь спас! — всхлипнула Валентина. — Вася, покажи шрамы.
— Это от ожога… Ты так говорила…
— Да, но ты был совсем малыш. Тогда дом загорелся, бабушка была с тобой. Барбос вытащил тебя из огня, сам обгорел… А бабушку спасти не смог. С тех пор он стал мне и сторожем, и другом, и памятью о том, как ты выжил.
Василий, ошеломлённый, опустил глаза. И твёрдо сказал:
— Я его найду. Обещаю, мам.
Рита бросила взгляд на рыдающую свекровь, развернулась и молча ушла в дом. «Сентиментальная старуха! — с раздражением пронеслось у неё в голове. — Ну спас он когда-то Василия, и что теперь? Теперь ему разрешено рычать и бросаться на людей?»
Вслед за женой в дом зашёл Василий. С самого утра в нём начали зреть сомнения, но высказывать их при матери он не стал. Теперь, оставшись наедине, он заговорил:
— Рита, если ты что-то знаешь, лучше скажи сейчас. Я не собираюсь ругаться и маме говорить не стану. Но мы должны найти Барбоса.
Жена замерла. Глаза забегали, словно ища спасительный угол. Она старалась не встречаться с его взглядом.
— Ну?! — потребовал Василий, в голосе прозвучала сталь.
— Может… может, не стоит никого искать?.. — слабо пробормотала Рита.
Василий сжал кулак и с грохотом ударил им по столу. Впервые в жизни.
Рита вздрогнула. От неожиданности и страха она всё рассказала — как договорилась с каким-то деревенским мужиком и заплатила тому, чтобы тот увёз пса подальше.
— Имя! Кто он? Где живёт?! Немедленно говори! — лицо Василия налилось гневом.
Вскоре Василий стучал в покосившуюся дверь на окраине деревни. Сонный мужик с недовольной физиономией открыл и выслушал его до конца.
— Ну, если заплатишь — покажу, куда я его тогда вывез, — пожал плечами тот. — Сам туда без меня не доедешь.
Василий молча кивнул, деньги не жалко. На рассвете его машина ехала следом за трактором, трясясь по колее, усыпанной камнями и ямами. Он не отрывал глаз от дороги, всматриваясь в каждую кочку, каждый поворот.
И вот — остановка. Василий выскочил наружу, бросился вперёд:
— Барбос! Барбос, дружище, ты меня слышишь? Поди сюда! — голос дрогнул.
На обочине лежал пёс. Он не двигался. Не поднял головы, не вильнул хвостом. Только тишина и мёртвая неподвижность.
— Нет… — прошептал Василий, опускаясь на колени.
Сзади подошёл провожатый, с уважением глядя на собаку:
— Крепкий был. Я, бывало, псов и дальше отвозил — а этот почти домой дошёл. Настоящий солдат.
Василий взял бездыханное тело Барбоса на руки, завернул в свою куртку и аккуратно положил в багажник. Мысли метались: «Как сказать об этом маме? Как она это переживёт?» Горячие слёзы катились по его лицу и падали на седую морду любимца.
Когда он подъехал к дому, мать уже ждала на крыльце. Увидев в руках сына закутанное тело, закричала. Василий молча положил Барбоса у её ног. Валентина Гавриловна опустилась на колени и обняла пса за голову. Рыдающая, без сил, она прижалась щекой к его уху и затихла.
Барбоса похоронили под старой яблоней — рядом с тем крыльцом, где он проводил дни и охранял дом. Василий стоял, обняв мать за плечи. Молчание было красноречивее любых слов. Рита к тому времени уже уехала.
— Господи, ну что за трагедия из-за смерти старого пса? — недоумевала она перед отъездом. — Это же просто собака!
Василий ничего не ответил. Зашёл в дом, через несколько минут вернулся с её чемоданами, молча поставил их в багажник и отвёз жену к станции.
— Ты серьёзно? Хочешь, чтобы я ехала одна?! — возмутилась Рита, не веря происходящему.
Василий только пожал плечами.
— А сам? Ты когда вернёшься?
Он посмотрел ей в глаза.
— Не знаю. И не уверен, что вернусь вообще.
К концу лета Василий съездил в город и подал документы на развод. Рита, недолго думая, согласилась: пока он был в деревне, у неё уже завязался новый роман. Делить им было нечего. Василий решил остаться у матери — в родном доме, где всё дышит прошлым, но в котором ему было легче дышать, чем рядом с бывшей женой.
Однако перед возвращением у него оставалось одно дело. По дороге он свернул к местному приюту для животных.
— Вы точно уверены? — удивлённо переспросила сотрудница, открывая клетку. — Щенок вырастет крупным. В квартире с ним будет трудно…
— Он поедет в деревню. У него будет просторный двор, теплый дом, место у крыльца. А главное — у него будут любящие хозяева, — Василий аккуратно взял щенка на руки и, улыбнувшись, добавил: — Ты готов, Барбоска?
Маленький пёс лизнул его в щёку. Он был готов.
