Тим положил голову на колени своего любимого человека и неотрывая взгляда смотрел в глаза. Прямо ему в глаза… Так их утром и нашли. Его, сидящего на диване, и Тима, который смотрит невидящим взглядом прямо в лицо своего любимого хозяина…
Она вышла замуж. Жениха подбирала ей мать — женщина с твёрдыми установками и особым взглядом на жизнь:
— Пока ты молода и красива, этим нужно грамотно воспользоваться… Такая внешность — это капитал. А мужчина должен этот капитал обслуживать. Обеспечивать и исполнять желания. На то они и существуют…
— Не трать время на бедных и бесперспективных. Любовь — выдумка бедняков, у которых нечего предложить. У тебя есть всё, что нужно…
Девочка слушала. Запоминала. Училась.
И научилась. Стала холодной и расчётливой. Искала состоятельных мужчин постарше, уверенно меняя одного на другого, как только появлялся вариант получше.
Так она встретила его. Ему было тридцать. Он только что получил в наследство лакокрасочную фабрику и приличную сумму на счету.
Оставив очередного пожилого спонсора, она без колебаний ушла к нему — в молодость, перспективы, деньги. Он, в отличие от неё, был наивен. Трудоголик, недавний выпускник управленческого факультета, он всё своё время проводил в делах.
И вдруг — увидел. Что за пределами офиса есть ещё жизнь. Широкая, красивая, полная цвета. И она — его женщина — была ослепительна. Красота, обаяние, стиль.
Вы уже поняли, куда всё шло.
Он влюбился. По-настоящему, впервые. Тридцатилетний мужчина — в двадцатилетнюю хищницу. И отдал ей всё. До последней капли. Она же была мила и нежна…
До свадьбы. До момента, когда стало известно о двойне — две девочки.
Тут она раскрылась по-настоящему. Понадобился дом. Две машины: одна повседневная, другая — спортивная, для тусовок. Он ушёл в работу. Целиком.
Открыл новый завод в другом городе, мотался туда-сюда самолётами, работал по 12 часов в день.
А девочки росли. Она не имела времени на детей. График — пилатес, маникюр, встречи с подругами, салоны, вечеринки.
Наняли няню.
По утрам он сам заплетал дочкам косички и провожал в школу. По вечерам они засыпали, только услышав папину сказку.
Он купил щенка — золотистого ретривера по кличке Тим. Огромный, добрый, тёплый пёс, влюблённый в своего хозяина. Девочки обожали Тима, но Тим тянулся только к нему.
— Папа, почему Тимка тебя одного любит? — спрашивали они.
— Потому что я его кормлю, — улыбался он и прижимал дочерей и пса к себе. — А я вас люблю всех одинаково.
Но ночью, когда дом засыпал, он садился у телевизора, Тим ложился рядом, и тогда он рассказывал ему всё. О том, как устал. О том, что не так. И Тим слушал. И из его умных глаз текли слёзы. Он всё понимал. Хоть и не мог ничем помочь.
Время шло. Девочки стали подростками.
Жена потребовала виллу. Спа-зону, отдельный спортзал, залы для гостей и отдельную кухню с поваром. Гараж. Бассейн. Сад.
Он взял ещё больше на себя. Работал по 14-16 часов. Без выходных. Магазины, партнёрства, новые проекты. И даже не замечал, как они стали чужими.
Но когда по выходным им удавалось выехать всей компанией — с девочками, Тимой, пледом и корзиной — он был по-настоящему счастлив. И думал: “Может, так и должно быть? Они ведь любят меня. По-своему…”
Дочери всё ещё пытались быть ближе к матери. Но та продолжала жить своей жизнью.
Так прошли годы. Он незаметно сгорел. Как свеча. Без лишнего шума.
Умер на диване. С пультом в руке. Сердце не выдержало. Просто остановилось.
Тим завыл. Положил голову ему на колени и не отходил. Лизал его лицо и звал. Но хозяин уже не слышал.
Так их и нашли. На следующее утро. Он — в кресле. Пёс — у ног. С глазами, полными боли.
После похорон девочки — теперь уже взрослые — собрали вещи. В два чемодана. Купленная тайком старая машина ждала их у ворот.
Они сказали матери:
— Мы уезжаем. Больше не можем оставаться здесь.
Она кричала, угрожала, обещала оставить без копейки. Они кивнули. И сказали, что любят её. Но остаться — не могут.
Память о нём — слишком живая.
Заплетённые косички. Его смех. Его вера, что всё изменится. Они не могут оставаться среди этих стен. Потому что его здесь нет.
Они сели в машину. И поехали. Без цели. Лишь бы прочь.
— Мы справимся, — сказала старшая.
— Конечно, — поддержала младшая. — Мы его дети. Он научил нас быть сильными. Мы не подведём.
— Куда едем? — спросила старшая.
— В закат. Куда же ещё?
Старенькая машинка заурчала и покатилась. Вверх, по перевалу, навстречу заходящему солнцу.
И вдруг…
— Стой! — закричала младшая. — Ты это видишь?
Впереди по дороге шёл человек. Высокий, седой. А рядом — Тим. Он оглядывался на хозяина, тот гладил его по голове. Они шли в закат.
— Это он, — прошептала старшая.
— Тихо едь за ними, — сказала младшая.
Машина медленно катится. Солнце садится. Фигуры растворяются в оранжевом свете.
— Папа, — прошептала старшая.
— Мы тебя любим, — сказала младшая. — И тебя, Тим…
И всё исчезло. Осталось только чувство. Что он простился. Что благословил их.
И мотор старенькой машинки вдруг стал работать идеально. Как будто она поняла.
Они скрылись за холмом. За последним лучом солнца. Но знали: у них всё будет хорошо.
Потому что у них была любовь. Потому что он научил их быть настоящими.
И они не предадут его.
Никогда.
