Она посещала храм, именно так – посещала. Иногда. Родители приучили её к этому с детства, и теперь она порой заходила, вставала скромно в уголке и молилась. Правда, молитв она не знала и говорила своими словами. Однажды попробовала вслух, но бабушки рядом так её зашикали, что она больше не решалась.
У стен церкви всегда кто-то стоял с протянутой рукой. Она никогда не проходила мимо — давала, сколько могла. А недавно случилось кое-что особенное. На скамеечке, вдали от всех просящих, сидел мужчина. Небогатый на вид, в обтрепанной одежде, но… он улыбался. Перед ним лежала шляпа — когда-то красивая фетровая, а теперь напоминающая старое гнездо. Он не просил, не зазывал, просто сидел и улыбался.
Именно его улыбка привлекла её внимание.
— Вы здесь ничего не соберёте, — однажды сказала она ему.
Он посмотрел на неё и только шире улыбнулся, не сказав ни слова.
— Что вам принести? — спросила она. Видно было, что он замёрз: осенний ветер пробирался сквозь дырявую куртку и свитер, заставляя его дрожать. — Одежду? Еду?
— Принеси мне свою любовь, — ответил он и снова улыбнулся.
Ошеломленная, она отошла. Бабушки, которых она раньше всегда одаривала, перехватили её:
— Ненормальный он. Все просят, а он сидит в сторонке. Забрали бы его куда-нибудь, а то пропадёт.
Но она не могла забыть его лицо: худощавое, в обрамлении грязных спутанных волос и редкой бородки. И его слова: «Принеси мне свою любовь…»
И она принесла: тёплый свитер, куртку, несколько бутербродов и деньги. Он посмотрел на неё и снова спросил:
— А любовь принесла?
— Да что вы всё про любовь! — возмутилась она. — Давайте переодевайтесь!
Боль пронзила её сердце, когда она увидела его торчащие рёбра. Она отвернулась.
— Как тепло… — с благодарностью произнёс он. — Спасибо тебе, добрая женщина!
Он стал есть, а она всё чаще стала приходить к его скамейке. Приносила еду, деньги. Садилась рядом и рассказывала ему о своей жизни — сама не понимая, почему доверяет незнакомцу. Он слушал молча. И лишь в конце говорил:
— Всё будет хорошо.
Эти простые слова стали ей необходимы. Она не могла без них.
Но вчера произошло несчастье.
Мокрая дорога, авария… Её дочь попала в реанимацию. Подключенная к аппаратам, она лежала без сознания. Врачи избегали смотреть в глаза родным, лишь разводили руками…
Заведующий отделением собрал родителей и мужа дочери и предупредил: положение безнадёжное, готовьтесь…
Тяжесть горя давила на всех. Они сидели в коридоре, ждали… и с ума сходили от ожидания. Тогда она сказала мужу:
— Пойду помолюсь. Всё равно хуже не будет.
На улице лил холодный осенний дождь. Она спешила к началу службы, мечтая успеть поговорить со священником. Очень нужно было…
Зонт мешал ей бежать. И когда она увидела бездомного на скамейке, подошла и отдала ему зонт:
— Мне только мешает, — сказала она. — А вам пригодится.
Он посмотрел на неё внимательно, но не улыбнулся. Дерево укрывало его от дождя.
— Принесла любовь? — спросил он, как обычно.
Но теперь она почувствовала раздражение. Хотела резко ответить, но… заметила худую рыжую собаку рядом с ним. Собака протягивала ей лапу и тихо скулила.
— Господи, — прошептала она, — ты же голодная… Подожди, я сейчас!
Она бросилась к ближайшим магазинам, но всё было закрыто. Промокшая насквозь, она бежала дальше, пока не нашла маленькую забегаловку и купила там несколько бутербродов.
Через полчаса она, обессиленная, снова была на той скамейке. Протянула нищему и собаке по два бутерброда с колбасой.
Идти в церковь было уже поздно. Она села рядом и заплакала, слёзы смешались с каплями дождя.
— Что случилось? — спросил нищий. — Почему ты так спешила в церковь?
— Хотела помолиться за дочь, — ответила она и всё ему рассказала.
Он выслушал, не перебивая. Но привычного «всё будет хорошо» не сказал. Лишь спросил:
— Это было так важно — поговорить со священником? Ты веришь в это?
— Я не знаю… — призналась она. — Но вдруг поможет?
Он помолчал и произнёс:
— Значит, не веришь…
— Не верю, — горько сказала она.
— Тогда зачем шла? — спросил он снова.
— Больше не на что надеяться! — зарыдала она. — Врачи сказали — готовиться…
— Много твой зав отделением понимает, — ответил нищий, доедая бутерброд. Потом обратился к собаке: — Вкусно было?
Собака кивнула.
— Странно, — сказал он женщине. — Говоришь, не веришь. А любовь принесла…
— Какую любовь? — удивилась она. — Я просто принесла еду тебе и собаке!
— Вот именно, — усмехнулся он. — При чём тут любовь?
Он улыбнулся, глядя на её заплаканное лицо:
— Не переживай. Иди к дочери. Вас там ждут. Всё будет хорошо.
Она молча встала и пошла.
В больнице царил переполох. Медики метались между палатами. Она, почувствовав недоброе, чуть не потеряла сознание.
— Она умерла? — прошептала мужу.
— Ты что! — возмутился он. — Она пришла в себя! Узнала всех, говорит, тебя ждёт! Я тебе сто раз звонил! Ты молилась? Значит, помогло!
Услышав это, она потеряла сознание.
Врачи и медсестры тут же бросились к ней.
А в это время нищий поднялся со скамейки, посмотрел на собаку:
— Пойдём, друг. Здесь нам больше нечего делать. Про любовь я ей всё объяснил.
Он не договорил. Собака встала рядом, по левую руку. И они вдвоём пошли прочь под проливным дождём, исчезая в его потоках.
А она обнимала свою дочь, целовала её. Врачи пожимали плечами:
— Один случай на миллион…
Вот и я об этом. О любви.
