Маруся с равнодушием наблюдала за молодой хозяйкой, затем перевела взгляд на миску с едой, но так и не притронулась. Казалось, что маленькая чихуахуа ушла душой вслед за бабушкой и возвращаться не собирается.
— Ну что, Марусь, похоже, нам с тобой придётся подружиться. Без этого никак… — Лена присела рядом и решилась аккуратно погладить собаку.
Но чихуашка не среагировала: ни рычания, ни лая, даже ухо не повела.
Внутри этой крошечной собачки поселилась тяжесть. Бабушка, которую она любила всем своим сердцем, ушла навсегда.
С детства Лена мечтала о собаке: большой, мускулистой, благородной. Овчарка, сенбернар или, на худой конец, лабрадор. Но родители были категорически против:
— Пёс в доме — это шерсть, грязь, испорченные вещи и вечный бардак! Ни за что! — уверенно заявляла мама.
— Это ещё и затраты, ответственность и стресс, — вторил отец.
Просьбы, уговоры и даже слёзы Лены успехом не увенчались.
Но однажды, когда ей исполнилось двенадцать, мама сказала:
— Лен, считай, что у тебя почти появилась собака. Бабушка с ума сошла на старости лет — завела себе «подруженцию». Мелкую какую-то, вроде породистую. Не видела. Сходи к ней, познакомься.
Лена сразу же отправилась в гости. Через полчаса она уже звонила в дверь. За ней послышался лай и бабушкино бурчание:
— Маруська, не мешай! Уж такая ты деловая!
Дверь открылась.
— Леночка? Проходи! Только осторожно, не наступи на неё!
Лена опустила взгляд и увидела нечто персикового цвета, размером с ладонь.
— Это Маруська, моя радость! — с гордостью сказала бабушка.
Лена изо всех сил старалась не показать разочарования. Эта кроха совсем не походила на мечту. Скорее уж, на ожившую игрушку.
— Не спеши гладить, — предостерегла бабушка. — У неё характер. Надо, чтобы привыкла. Заходи, не бойся.
Шли годы. Лена всё чаще наведывалась к бабушке, и Маруська стала воспринимать её терпимо. Бабушка с первого дня объяснила:
— Это моя внучка Лена. Любимая. Ты тоже её прими.
Собака скрипя сердцем подчинилась.
— Бабуль, ты серьёзно? Это же не собака, а какой-то клоп! — однажды удивилась Лена.
— Не смей так говорить! Маруська — моя защитница! Однажды даже на бульдога ринулась, когда тот на меня зарычал! Не поверишь — еле удержала. Храбрая до безумия!
Чихуахуа и правда оказалась не по зубам чужакам. Но с Леной у неё была нейтральная позиция: терпим, но не любим.
А вот с бабушкой между ними царила любовь, словно не между человеком и собакой, а между двумя родными душами. Поэтому, когда бабушка ушла из жизни, Маруська словно сломалась. Есть не хотела, вставать не могла. Лена, теперь хозяйка квартиры и собаки, не знала, как помочь.
— Марусь, ешь, прошу. Бабушка бы так хотела, чтобы мы подружились…
Но чихуахуа продолжала смотреть в пустоту. Ночами она тихо скулила, Лена не спала, слушая, как сердце собаки плачет.
Каждый день Лена пыталась разговаривать с ней, выносила на улицу, уговаривала хоть немного поесть. Едва удавалось уговорить на пару кусочков.
И вот однажды взгляд Лены упал на старую бабушкину прихватку. Она неосознанно надела её и положила в ладонь немного корма. Маруська прижалась к этой руке, всхлипнула и съела всё до последнего кусочка.
С тех пор Лена всегда кормила Марусю, надевая ту самую рукавичку. Постепенно жизнь возвращалась. Маруська лаяла на лестничные шаги, охраняла хозяйку, играла с пожилым таксом по соседству. Только теперь Лена вздохнула спокойно: бабушкина подруга ожила.
Правда, собакой в полном смысле слова она её всё ещё не считала. «Три кило капризов в розовом комбинезоне».
Но всё изменилось в один пасмурный октябрьский вечер.
Возвращаясь с прогулки, они попали под ливень. Лена посадила дрожащую Марусю в сумку и поспешила домой. У подъезда к ним подошёл мужчина в капюшоне.
— Телефон и сумку, быстро!
Лена растерялась и вцепилась в сумку.
— Дура! — рявкнул он и дёрнул за ремешок.
Но тут из сумки вылетел клубок персикового гнева. Маруська с визгом вцепилась зубами в руку нападавшего.
— Чёрт! Что за… — заорал мужчина, тряся рукой. Он отшатнулся и поспешил скрыться.
Лена стояла в шоке. Маруська лаяла, словно провожая грабителя проклятиями.
Позже, укутанные в плед, они сидели вдвоём. Лена гладила героиню:
— Прости, Марусь. Я глупая была. Даже собакой тебя не считала. А ты — отважная, смелая. Три кило ярости во имя справедливости! Бабуля бы тобой гордилась.
Маруська смотрела на неё с пониманием и лёгкой иронией: «Прощаю. Главное — поняла!»
Через пару месяцев Лене позвонила мама:
— Лен, коллега щенков овчарки раздаёт. Тебе не надо? Ты же хотела большую собаку.
— Спасибо, мам. Но у меня уже есть собака. Лучшая. И да, она жутко ревнивая, так что ещё один пёс не переживёт.
Маруська подняла мордочку и, кажется, улыбнулась. Потому что всё теперь было так, как должно быть.
