Алексей уже въезжал на свою улицу, когда что-то ярко-рыжее у обочины бросилось в глаза. Он сразу притормозил. В груди неприятно кольнуло — словно предчувствие заранее подсказывало: зрелище будет не из приятных.
— Только бы не кот… — тихо выдохнул он, заглушил мотор и вышел из машины.
На самом краю дороги, среди песка и уличного мусора, как выкинутый кем-то ненужный предмет, лежал рыжий кот. Он не двигался. Даже не шевельнулся, когда Алексей приблизился. Ни звука, ни вздоха. Ни малейшего признака жизни.
— Ну вот чего-чего, а этого мне точно не хватало…
Он присел, внимательно всматриваясь в мордочку. Жив. Дыхание едва уловимо, но всё же есть. Глаза открыты, но будто не глядят — не на человека, не на небо, а куда-то сквозь. Словно всё стало ему безразлично.
И в этом взгляде было что-то странно знакомое.
Когда-то Алексей сам смотрел в пустоту точно так же — ни зла, ни надежды. Это было в выпускном классе. Тогда он решился признаться Маше в любви. Не просто словами, а стихами. На сцене. В микрофон. Перед всем залом. Наивно. Со всей пацанской искренностью и дрожащими руками. Думал, будет, как в фильме.
А получилось, как в жизни.
Она вежливо поблагодарила, а через пять минут уже танцевала медленный с Вадимом из параллели. А он стоял в тени, сжимая кулаки в карманах, и не знал, смеяться ему или разрыдаться.
С тех пор стихи он больше не писал.
И сейчас, глядя на этого кота, будто встретил самого себя, только подростка. Такого же потерянного. Только у кота в глазах было ещё больше безысходности.
— Ну что, дружище… — вздохнул Алексей. — Поехали. Уже хуже не будет.
Рыжий не ответил. Не издал ни звука. Остался лежать. Как будто не возражал. Или махнул на всё лапой.
Алексей поднял его бережно. Он был тёплым, невесомым — словно внутри ничего не осталось.
Двигаясь к машине, Алексей снова и снова твердил себе: «Правильно. Всё правильно. Так надо». Но где-то глубоко внутри шевелилось сомнение: «А если не выживет?.. А если Джерри его разорвёт?..»
Собака у него была не из терпеливых. Особенно к кошкам. Особенно уличным. Особенно рыжим.
Но сейчас — плевать. Оставить умирать он не мог.
Как только дверь скрипнула, навстречу вышел Джерри — габаритный дворняга с характером. Он потянулся, лениво оглядел хозяина. А потом взгляд его зацепился за рыжий комок в руках. Насторожился. Уши поднялись, хвост напрягся.
— Без глупостей, — предупредил Алексей. — Это просто гость. Ненадолго.
Пёс подошёл, вытянул шею. Принюхался. Один раз. Второй. Хвост расслабился. Он продолжал смотреть коту в глаза. Молча. Словно что-то понял.
Потом медленно развернулся, пошёл к батарее, взял в зубы резиновую игрушку, лёг и вздохнул.
— Ты меня сегодня удивляешь, Джер… — пробормотал Алексей.
Кота он устроил на подоконнике. На солнце. Подальше от собаки. Тот никак не реагировал — просто лежал, как и раньше. В том же положении. С тем же взглядом. Без интереса. Без страха. Без жизни.
Алексей сел рядом. Долго смотрел на животное.
— Что с тобой произошло, парень?.. Кто тебя так? — произнёс он вполголоса.
Кот молчал. Только веки едва дрожали. Всё остальное — как будто отключено.
В окно били лучи солнца. Щебетали воробьи. Соседский пёс залаял на кого-то. Джерри посапывал, уже позабыв про «новенького».
А рыжий гость лежал. Не проявляя ни грамма интереса. Ни к дому. Ни к людям. Ни к жизни.
Алексей тяжело вздохнул. Он знал этот взгляд. Прекрасно знал.
— Ты мне ничего не должен, — тихо сказал он. — Но если вдруг решишь жить — просто моргни. А я уже постараюсь.
Ответа не последовало.
Но Алексей не ушёл. Остался сидеть. Просто так. Иногда важнее всего — просто быть рядом.
Утром он посадил кота в картонную коробку, застелив её старым свитером, и повёз к знакомому ветеринару. По дороге бормотал что-то себе под нос — вроде бы успокаивая кота, а вроде бы и себя самого.
Тот лежал недвижно. Не издавал звуков. Только взгляд всё тот же — пустой, бесконечно уставший.
— Ну, посмотрим, — сказал ветеринар, высокий мужчина с мягким взглядом и залысинами. Он осмотрел кота, почесал за ухом. — Пульс в норме. Температура тоже. Ест?
— Ночью поел. Один раз. Пока никто не видел.
— Понятно. Телом — всё хорошо. Пара старых царапин — ерунда.
— А почему он такой… как призрак? — Алексей кивнул на подоконник, где тот лежал.
— Возможно, сильный стресс. Особенно если его бросили.
— То есть, он домашний?
— Может быть. Обычно уличные коты собак стороной обходят. А этот — спокойно отнёсся.
Алексей кивнул. Вчерашнее поведение Джерри и кота всплыло в памяти.
— А может, дело в весне?
Доктор усмехнулся.
— Типа, душевный срыв на фоне несчастной любви?
— А почему бы и нет?
— Ну так вспомни себя в двадцать. Было?
— Было.
— Вот и он, может, тоже — влюбился. До одури. Коты ведь не роботы. Тоже чувствуют. Не веришь? Посмотри в глаза. Там всё видно.
Алексей посмотрел. И правда — будто своё отражение.
— Пройдёт?
— Вероятнее всего. Время нужно. Пусть сам решит, когда вернуться. Главное — не давите.
Перед уходом ветеринар похлопал Алексея по плечу:
— И имя придумай. Без имени он не приживётся.
— Придумаю, — пообещал Алексей.
И когда нёс коробку обратно, в голове уже звучало: Рыжий. Просто Рыжий. Без фамилии. Без истории. Пока что.
Прошло трое суток.
Кот, как и прежде, лежал на подоконнике. Невыразительный, безразличный, как будто засохшая оболочка. Еду ел только по ночам. Днём не шевелился.
Алексей пытался как мог. То консервы открывал, то играл с верёвочками, то предлагал бульон. Всё без толку.
— Ты из камня, что ли? — вздыхал он. — Хоть бровью поведи…
Даже Джерри пытался — приносил игрушки, устраивал шоу у окна. Ноль реакции.
А потом всё изменилось. В один обычный вечер.
Алексей только вернулся с прогулки, снял поводок с Джерри — и застыл.
Рыжий стоял. Не лежал, а стоял. На лапах. Напряжённый. Глаза — живые. Он метался по подоконнику, вглядываясь в улицу.
Алексей подошёл ближе, взглянул туда, куда тот смотрел — и всё понял.
Возле забора разворачивалась кошачья драма. Мяуканье, шипение, драки. А в центре — белая, стройная кошка. Будто из рекламы.
— Вот в чём дело… — прошептал Алексей. — Ты влюблён.
Рыжий обернулся и посмотрел прямо в глаза. Долго. Вдумчиво.
Не было просьбы. Была решимость.
— Ты хочешь пойти? Попробовать снова?
— Мяу, — уверенно прозвучало в ответ. Впервые за всё это время.
— А вернёшься?.. — Алексей не договорил.
Тишина.
Но в этих глазах читалось всё — он обязан попытаться. Обязан. Потому что иначе — зачем вообще всё это было?
Алексей тяжело выдохнул.
— Ну что ж… иди. Только смотри у меня, возвращайся целым. И желательно с хвостом на месте.
Он опустил кота на асфальт, толкнул дверь подъезда — Рыжий скользнул внутрь, не удостоив даже беглого взгляда.
Джерри подошёл ближе, уставился в темноту подъезда и неожиданно тихо, почти неслышно, тявкнул. Как будто пожелал ему удачи.
Утро выдалось особенно спокойным. В воздухе стоял аромат мокрой травы и одуванчиков. Алексей, как обычно, вышел на прогулку с Джерри, не ожидая никаких чудес.
И всё же чудо случилось.
Под деревом, у самого угла улицы, сидел Рыжий. Сгорбленный, будто проиграл тяжёлую битву. Или даже не одну. Его взгляд был прикован к одной точке — туда, где, в тени забора, двое массивных котов важно вышагивали вокруг изящной белоснежной кошки. Как два телохранителя возле голливудской звезды.
Алексей сразу всё понял.
— Опять проиграл? — тихо спросил он. — Снова эти кошачьи качки?
Рыжий не отреагировал. Только хвост дёрнулся, едва заметно.
И тут вмешалась судьба. Или Джерри. А скорее — оба.
Пёс заметил рыжего товарища, узнал, обрадовался — и рванул вперёд с такой силой, что Алексей едва не полетел следом, удерживая поводок.
— Джерри! Стоять! — крикнул он, но поздно.
Собака мчалась как ураган, прямиком к уличной «бригаде» вокруг кошки.
И началось.
Коты разлетелись: один — на ближайшее дерево, второй — через забор. Белая красотка застыла, как статуя.
И тут произошло невероятное.
Рыжий поднялся. Спокойно, без спешки. Встал между Джерри и кошкой. Обернулся к псу. Алексей увидел эту сцену и невольно усмехнулся — кот глянул на собаку так, как смотрят герои фильмов в финальной сцене: с отвагой, силой и ясным посылом: «Шагнешь — пожалеешь».
И Джерри… остановился. Прямо перед ним. Прижал уши. Жалобно вздохнул.
Развернулся на месте и, как воспитанный пёс, посеменил назад. А за ним — ошарашенный Алексей.
Обернувшись ещё раз, он увидел, как Рыжий стоял, вытянувшись в струну, глядя на свою кошачью даму сердца.
А она смотрела на него, будто впервые увидела настоящего, живого, настоящего кота. С характером. С поступком.
Дальше слова были лишними. Он шагнул к ней, коснулся бока щекой. Она закрыла глаза и склонила голову. Всё. Он победил. Без второго раунда.
— Вот это ты дал, Рыжий… — пробормотал Алексей.
А Джерри гордо шагал рядом, будто знал: сегодня он сыграл роль не просто собаки, а того самого, кто меняет судьбы.
Алексей не ждал его возвращения.
Серьёзно — мало ли таких историй: нашёл, выходил, отпустил. Кто знает, что потом? Свобода — она ведь как ветер: куда дует, туда и ведёт.
Но утром, выйдя с Джерри на прогулку, он увидел его.
Рыжий сидел у самого подъезда. Спокойно. Никуда не спешил. Словно провёл здесь ночь, охраняя точку возврата.
— Привет, герой, — мягко сказал Алексей и присел. — Ну что, определился?
Кот не издал ни звука. Просто подошёл, коснулся Джерри лбом, прошёлся вдоль ног Алексея и устроился рядом.
— Хочешь остаться?
Рыжий посмотрел на улицу. В ту сторону, где он вчера победил. Где была она. И… тяжело вздохнул.
Настояще. С каким-то глубоким пониманием.
Алексей всё прочитал без слов.
— Не пошла с тобой?
Кот промолчал. Но это было понятно и без ответов. Он пытался. Дрался. Любил. Но она осталась там — в своём мире. Или ушла с другим. Может, у неё был дом. Может, сердце, куда его не пустили.
Но важно не это.
Важно — он попытался. И он вернулся.
— Что ж, — произнёс Алексей, отворяя дверь, — тогда добро пожаловать. Теперь ты дома.
Джерри ткнулся коту в бок и добродушно зарычал, как старший брат. Рыжий молча дёрнул хвостом, как бы говоря: «Ну ладно. Согласен».
И они втроём зашли в подъезд. Будто так было всегда.
Весна ушла. Сирень под окном осыпалась. На кресле растянулась рыжая ленивца. Джерри дремал у двери, как всегда чутко подслушивая всё, что происходило за пределами квартиры.
Алексей сидел на кухне с чашкой кофе. Пар поднимался к окну, в котором лениво светило майское солнце. Где-то вдали перекликались птицы.
Рыжий подошёл, потёрся о ногу, а потом прыгнул на подоконник и застыл, наблюдая за улицей. Потом повернулся и посмотрел на хозяина.
Алексей усмехнулся:
— Думаешь, и мне пора? Искать свою?
Кот не мяукнул. Просто остался рядом. Как будто говорил: «Да. Потому что у тебя теперь есть дом. Есть мы. Но ещё нужна — та самая любовь».
И кто знает, возможно, этим летом она придёт.
Ведь когда ищут трое — всегда находят.
А как вы считаете, умеют ли животные любить по-настоящему? Или это только наше отражение в их глазах?
