Он протянул собаке бутерброд: — На, малыш… Возьми. Тебе это нужнее. Мне уже всё равно… Потом он медленно улёгся на скамейку, прикрыл глаза, а пёс, доев хлеб с колбасой, прижался к нему боком, тихонько поскуливая. И тогда…
Говорят, однажды на небесах едва не разгорелся настоящий раскол — столь острым стал спор между ангелами. Мир почти пошатнулся, ведь никогда ещё их мнение не расходилось столь бесповоротно.
Вы подумаете — глупость, мелочь. Возможно. Но позвольте рассказать…
Мужчина, о котором пойдёт речь, был главой крупнейшей инвестиционной компании. Они вкладывались в перспективные проекты, но больше всего зарабатывали на спасении тонущих бизнесов. Хотя назвать это спасением можно было лишь с натяжкой. По сути, это была схема: вначале — «помощь», а затем — контроль, дробление, продажа по кускам. Всё легально, всё чисто. Но за красивыми формулировками скрывались разрушенные судьбы.
Тысячи — а может, десятки тысяч — людей лишились всего. И проклинали того, кто с безупречным галстуком и улыбкой называл себя просто хорошим стратегом. Он разбогател до уровня, близкого к миллиарду, и его сотрудники считали его не иначе как пророком рынка. Банки выстраивались в очередь, чтобы доверить ему свои капиталы.
Но ничто не вечно. Восемьдесят лет — и организм сказал «хватит». Он ушёл на покой, поселившись в роскошной вилле у океана, окружённый семьёй, тишиной и роскошью.
Пока не случился ураган. Он смёл всё. Дом, будто карточный, рухнул под порывами ветра и ударами волн. Единственным выжившим оказался он. Остальные… Остальные не смогли выбраться. Много дней шёл дождь, земля размокла, электричество не было отключено. И упавшие под напряжением линии стали ловушкой. Он сидел рядом с обломками, укутавшись в плед, держа в руке бутерброд, и ждал. Спасателей. Или конца.
Он смотрел на руины своего величия и понимал — возводить новое незачем. Не для кого. Всё, ради чего он жил, исчезло. Его дети, внуки, дом — всё исчезло. Компания, приносящая баснословные доходы, казалась теперь лишь бессмысленным символом.
Он пытался молиться, но слова не приходили. Пытался спросить: — Почему не я? Почему все они? — Но небо молчало. И только боль в груди напоминала — он ещё жив.
На скамейку вдруг запрыгнула собака. Рыжая, худенькая, бездомная. Она заглянула в его глаза — и в них отразилось всё: одиночество, растерянность, вина.
— Остался один, — прошептал он. — И сам виноват. Я привёл их сюда, я был уверен, что могу всё… А теперь — ничего.
Слёзы или капли дождя — он уже не различал. Но небо, казалось, плакало вместе с ним. Он протянул псу свой последний бутерброд: — Бери, малыш. Ешь. Мне он больше ни к чему…
Он лёг, закрыл глаза. Собака доела и прижалась к нему. Лишь тихий писк вырывался из её груди. И тогда…
Молния пронзила землю, так ярко, что мир на мгновение вспыхнул белым светом. От грома задрожала земля. Мужчина открыл глаза и оказался в другом месте. Перед ним был стол. На столе — огромная Книга. А за столом — существо, светящееся изнутри, с крыльями. Ангел.
Он молчал, глядя в записи. Человек тоже молчал.
— Здесь сказано, — начал ангел, — что ты жертвовал огромные суммы на помощь нуждающимся. Что исповедовался. Ходил в храмы. Помогал фондам.
Ангел поднял глаза.
— Ты правда верил, что это что-то изменит? Что пожертвования искупят годы жадности? Что мольбы матерей и отчаяние разорённых перекроются парой чеков и посещением собора?
Ты знал, что после ваших сделок люди кончали с собой? Что дети попадали в приюты, старики — на улицу? Ты этим занимался шесть десятилетий. И теперь ты надеешься на прощение?
Человек опустил взгляд. Возразить было нечего. Только боль, горькая и тяжёлая.
Ангел поднял руку:
— Забвение. Вечная пустота. Ты недостоин…
Он перелистнул страницу, чтобы завершить приговор, читая последние строки. Ожидая — ничего. Но вдруг его лицо изменилось. Брови поднялись. Глаза расширились, вспыхнули молнией.
— Это что?.. Это правда? — голос ангела дрогнул.
— Правда? — переспросил человек, не понимая, о чём говорит Ангел.
— Жди. И молчи! — коротко бросил небесный судья и исчез…
Прошло немного времени, и у Книги Жизни собралась группа ангелов. Они внимательно перечитывали строки, переглядывались и спорили, голос их становился всё громче. Человек не мог уловить ни слова — только гул и непонятный шум.
К ангелам присоединились новые, потом ещё, пока их не стало столько, что, казалось, они заполнили всё пространство. Один за другим они передавали книгу, обсуждали, не соглашались, кричали. Спор достиг такой силы, что мир словно начал колебаться.
Даже демоны, обычно равнодушные, с интересом наблюдали, готовые воспользоваться любой слабостью. Ангелы тоже были на грани — их крылья напряглись, руки дрожали. Они уже готовы были броситься в бой, чтобы доказать свою правоту.
Но в ту самую секунду, когда всё готово было взорваться, в самый центр шумящей толпы шагнул Архангел — тот, кто участвовал в Сотворении Вселенной. Его присутствие мгновенно притихло сонмы. Он выслушал обе стороны, подошёл к Книге, прочёл строки и, взглянув на человека, произнёс:
— Преступления твои неисчислимы. И прощения ты не достоин… Тишина! — его голос сотряс небесный купол, и всё затихло. Он ударил ладонью по столу — и миллиарды созданий вмиг исчезли.
— Я сказал — молчать! — повторил Архангел уже тише, но с такой силой, что никто не осмелился шелохнуться.
Он перевернул страницу, пробежал взглядом по словам, задержал взгляд на человеке и спросил:
— Ответь, но помни — если солжёшь, ответишь за всё. Скажи, зачем ты, человек, проживший жизнь в грехе и разрушении, отдал бездомной собаке свой последний бутерброд? Только говори правду.
Но человек не колебался.
— Не знаю, — ответил он. — Просто отдал. Просто так. Она хотела есть, а мне было уже всё равно…
— Не знаешь? — удивился Архангел. — То есть — просто?
— Просто, — повторил человек. — Я увидел её, понял, что ей нужнее, и протянул. Без причины.
Архангел опустился в кресло перед судейским столом.
— Мы судим не по человеческому правосудию, а по Законам Высшей справедливости, — обратился он к затихшим ангелам. — И вы знаете эти законы. Я тоже знаю. Так что… стойте и ждите. Я буду размышлять.
И он думал три дня и три ночи. Хотя по небесному счёту времени не прошло и доли мгновения.
Затем он поднял левую ладонь, положил её на стол, и исчезнувшие сущности вновь обрели жизнь. Всё стало так, как было, будто никто и не исчезал.
— Слушай меня, человек, — произнёс он. — Я выношу тебе приговор — искупление. Не за то, что ты однажды совершил добро. А за то, что сделал это не ради себя, не ради покаяния, не ради награды, а потому, что впервые в жизни услышал голос своего сердца…
На холодном осеннем асфальте в луже лежал щенок. Дождь лил стеной, пронизывая насквозь, и казалось, его крошечное тело уже вот-вот перестанет дышать… как вдруг над ним прозвучал детский голос:
— Пап, ну пожалуйста… Давай спасём его. Я буду хорошо учиться, честно. Он ведь погибнет…
— И не подумаю тратить ни копейки на эту шавку, — буркнул отец. — Будешь сама с ним делиться из своей тарелки!
Но ребёнок уже поднял щенка, прижал его к себе, несмотря на мокрую одежду и тяжёлый взгляд отца.
С тех пор собака стала его спасением. Она утешала, когда тот прятался после наказаний. Грела, когда в доме не было тепла. Радовала, когда взрослые молчали или кричали.
А потом, спустя годы, когда мальчик вырос, окончил университет, стал адвокатом, этот пёс тихо заснул на его руках — с улыбкой, зная, что его человек теперь точно справится. И ушёл на Радужный мост…
В следующую долю небесной секунды человек вновь стоял перед Архангелом. Тот читал строки в Книге. За его спиной стояли ангелы. Они молчали и ждали.
— Слушай мой приговор, — произнёс Архангел. — Твоя душа приговаривается к искуплению.
Он ударил левой ладонью по столу.
Мужчина очнулся на операционном столе. Врачи, склонившиеся над ним, были потрясены.
— Он пришёл в себя… Это невозможно!
Но он пришёл. Оправился. Встал. И ушёл — не в свою прежнюю жизнь, а в детский дом. Тот самый, куда попадали дети, потерявшие родителей в результате разрушений, к которым он когда-то приложил руку.
Там он стал опорой. Наставником. Теплом. Тем, кого у них больше не было.
И когда он умер, на его похороны пришли сотни людей. И молитвы за него неслись по всей земле.
Архангел вновь открыл Книгу Жизни:
— Осталось десять тысяч лет, — сказал он. — Принять, обнять и успокоить каждую брошенную душу, каждое забытое животное. И когда всё это будет исполнено — возвращайся. Мы поговорим.
Он повернулся к ангелам и проговорил:
— Мы не судим как люди. Мы судим по справедливости Высшего порядка. И не забываем даже самое крошечное добро, если оно совершено искренне, от сердца.
И небеса наполнились светом.
Так была предотвращена Третья Небесная Война…
А может, всего этого и не было. Может, я придумал. И ангелы не спорили, и Книги нет, и никого не судили. Кто знает?
Но решать — вам. Потому что не человеческим, а Высшим судом… судят нас.
