Волчок повернул голову и увидел, как его старый хозяин, выпустив из рук верную трость, которая столько лет была ему опорой, медленно опускается на сухую пыльную дорогу. Пес рванулся к нему, уткнулся мордой в грудь и жалобно завыл…
— Да что ж ты, пристал… — Иван Андреевич слабо пошевелил рукой, в которую настойчиво тыкался влажный нос. Открывать глаза ему не хотелось.
Впрочем, в последнее время вообще ничего не хотелось. Ни вставать, ни завтракать. Даже налить себе рюмку — и то не тянуло. Хотя был повод. Такой, что в голове до сих пор не укладывался: не стало Валентины. Сорок с лишним лет бок о бок — и вот однажды она просто не проснулась.
Теперь он и Волчок остались вдвоем. Пес — её последний подарок. Год назад Валентина с мягкой улыбкой вручила мужу серого пушистого щенка.
— Смотри какой красавец! — сказала она. — Понимаю, тебе может показаться, что он нам ни к чему. Будет ведь большим — видно сразу. А у нас охранять-то особо и нечего.
— Так и есть, — буркнул Иван Андреевич. — Охранник нам зачем?
Валентина Михайловна погладила щенка по голове:
— Не обязательно охранять. Пусть просто будет рядом. Дед Егор подогнал, сказал — последний остался. Я сначала отказалась, а потом он так на меня глянул… ну я и взяла. На твой день рождения! Принимай и имя придумывай.
Иван Андреевич разглядывал комочек шерсти, что устроился у него на руках.
— Волчок, — произнес он. — Он весь серый, как волчонок.
Волчок быстро вырос, стал крепким, умным и послушным. Особенно обожал сопровождать Валентину в магазин. В первый раз, когда она собиралась за покупками, сказала:
— Ты, Волчок, уже парень серьёзный. Поможешь сумку донести?
И вложила в его пасть знакомую цветастую хозяйственную сумку. Пес тут же всё понял, аккуратно донес сумку до дома, не порвав.
— Умница, молодец! — смеялась Валентина.
С тех пор всё повторялось. Иногда сам приносил сумку — мол, пора идти за хлебом. А Валентина Михайловна только смеялась в ответ.
Теперь Валентины не стало.
И вот Иван Андреевич ощутил, как в ладонь кто-то что-то пытается вложить. Пришлось открыть глаза.
В руке — цветастая сумка. Рядом сидел Волчок и смотрел на него в упор, словно говорил: «Хватит лежать, хозяин. Пора жить».
— Ну ты и упертый! — Иван поднялся. — Не даешь старику даже погрустить в покое… Ладно, пойдём.
И тут пришло понимание. Да, Валентины нет. Но остался Волчок, огород, да и сама жизнь. Валя бы не простила, если бы он растаял в саможалости.
— Спасибо тебе, дружище! — сказал он, потрепав Волчка за ухо. — Ты меня назад в мир вытащил.
Сходили в магазин. Потом Иван Андреевич принялся за дела: окна вымыл, полы отскреб, траву подрезал. С каждым днём становилось легче. Боль осталась, но она уже не давила.
— Валя, мы обязательно встретимся. Но я пока тут, по хозяйству. Смотри, какая у тебя собака умная — не дал мне зачахнуть, — шептал он, стоя у её могилы, вместе с Волчком.
Он ожил. Поэтому, когда сын Виктор снова приехал с уговорами переехать в город, Иван Андреевич уже знал, что ответит. В этот раз Виктор привез внука Алексея — свежего выпускника медицинского вуза.
— Пап, сколько можно упрямиться? Тебе одному тут и тяжело, и опасно! Фельдшерский пункт, говорят, вообще закрыли!
— Не болей я особо, — пожал плечами Иван Андреевич. — А если и припрёт — может, фельдшера нового пришлют. У меня тут всё — дом, могила матери твоей, Волчок. Тут родное.
— А если этим фельдшером стану я? — вмешался Алексей.
— Хватит ерунду нести, — одернул Виктор. — Шесть лет на врача учился — и что? Псы и старики в деревне?
Но Алексей не сдавался:
— Я не шучу. Может, это и есть моё место. Возродим медицину на селе!
Отец только фыркнул, но спор продолжать не стал.
Восемь лет прошли незаметно. Иван Андреевич оставался бодрым, пока однажды… не настал его день.
Солнце пекло безжалостно. Они с Волчком, как обычно, шли в магазин. Пес тащил в зубах цветастую сумку, а Иван Андреевич — свою трость.
— Волчок, давай потише. Солнце жарит, как в аду… — прошептал он.
Волчок остановился. Обернулся. И увидел, как хозяин теряет равновесие, роняет трость и оседает прямо на пыльную дорогу…
Пес бросил сумку, подбежал к нему, ткнулся носом в грудь и завыл — громко, надрывно.
— Господи, Петрович! — выбежала из двора баба Маня и схватилась за телефон. — Скорая! Срочно!
Но Иван Андреевич уже ушёл. К Валентине.
— Где вы были?! — рыдала баба Маня, встречая медиков. — Тут и молодой бы не выжил…
— Мы не волшебники, бабушка, — вздохнул фельдшер. — Нам самим фельдшеров не хватает…
Похоронили его рядом с женой. Волчок долго лежал между двух холмиков. Плакал беззвучно, но глаза выдавали всё. Слёзы, как роса, скатывались на траву. И никто не пытался его прогнать.
— Эх, отец… — Виктор натянул на лоб кепку, выходя за калитку деревенского кладбища. — Я ведь предупреждал, уговаривал… Всё чувствовал, что этим всё закончится.
— Это я виноват! — неожиданно бросил Алексей.
— С какой стати?! — Виктор обернулся, окинул сына удивлённым взглядом.
— Да потому что я, как пустослов, разболтался, пообещал и не сделал! Говорил, что приеду в деревню работать, что вернусь, а сам остался в городе! И где теперь моя польза? — в голосе Алексея звучала такая искренняя обида на себя, что Виктор вдруг ощутил, как его сердце сжалось.
— Да ты уж на себя-то вину за всё подряд не вешай! Один всё равно всех не спасешь!
— Всех — нет. А дедушку мог бы! Пусть теперь и поздно, но здесь же остались другие. Люди. И Волчок. И дом. Я хочу остаться здесь. Жить в дедовском доме! — твёрдо произнёс Алексей.
— Погоди! Не горячись. Такие вещи надо обдумывать с холодной головой! — попытался его урезонить Виктор.
— Обдумывал уже! Долго! Пока дед не умер! — отрезал Алексей. — Я и так устал от этой частной клиники, город поднадоел. А вам с мамой только легче — не придётся теперь с продажей дома возиться.
Виктор взглянул на сына пристально, будто пытался разглядеть в нём что-то новое.
— Раз ты всё решил… Действуй. Видно, ты не в меня пошёл, сынок. И это, наверное, даже к лучшему. Я-то всю жизнь из деревни вырваться пытался. А без таких, как ты, деревни исчезают…
Алексей с благодарностью обнял отца.
Деревня нового доктора приняла с радостью. Алексей быстро влился в местную жизнь и ощущал, что именно здесь — его место. А окончательно понял это, когда встретил Катю — учительницу литературы и русского языка из соседнего села.
Волчок тоже сразу одобрил Катерину. На одном из их первых совместных вечеров он неожиданно протянул ей в зубах старенькую сумку Валентины Михайловны. Баба Маня подобрала её на дороге в тот трагичный день и спрятала псу за ошейник, как память.
— Спасибо тебе, хороший, — с нежностью сказала Катя, принимая подарок. — Только она, бедняжка, совсем старая, чуть пальцем тронешь — расползётся. Давай мы с тобой сошьём новую? Обещаю, будет почти как прежняя.
Она и правда сдержала обещание. Даже материал подобрала похожий.
— Ну что, Волчок? Подойдёт тебе такая? — вручила она ему обновку. Пёс обнюхал сумку, одобрительно кивнул и взял её за ручки.
Алексей улыбнулся — для него это был знак. Скоро он и Катя поженились. А у Волчка появилась новая миссия…
— Кто у нас следующий? — спросил Алексей, заглянув в дверь кабинета.
— А вот он! — заглянула баба Маня и впустила Волчка. — Опять с обедом пришёл. Катерина твоя, видать, не желает, чтобы муж с голоду пропал.
— Ну, началось! — Алексей нахмурился, но тут же смягчился. — Я ведь строго сказал, чтобы Волчок в амбулаторию не совался. Но ладно уж, иди, несите ваш груз!
Пёс сначала чуть поджал уши, но потом гордо вошёл, аккуратно неся свою цветастую сумку.
Алексей открыл её — пахло сногсшибательно! Он усмехнулся.
«Надо бы напомнить Кате, что у нас был уговор: никаких обедов в рабочее время через Волчка. Всё-таки медпункт. Хотя, с другой стороны… бесполезно. Катя ведь всегда сделает по-своему, хоть и с улыбкой согласится».
Он глубоко вдохнул аромат домашней еды и покачал головой с довольной улыбкой. Всё-таки ему повезло — и с местом, и с жизнью, и с людьми рядом.
