Витька коротко кивнул своим. Один из мальчишек осторожно положил щенка возле ног Мити. Второй знак — и вся компания отступила. Остались только Витька-Беспредел и Митя. Один напротив другого. Щенок дрожал, лежа на асфальте.
Митя уже целый час бродил вокруг песочницы, скучая. Сначала строил башни из песка, потом раскачивался на скрипучих качелях, потом зачем-то гонял по асфальту подгнившее яблоко. А мама всё сидела на скамейке с какой-то женщиной, весело щебетала и лишь изредка кидала в его сторону взгляд — мол, жив-здоров, и ладно.
Наконец подруга мамы поднялась, подхватила сумку и ушла. Мама встала следом:
— Митя, я сбегаю к Вере на минутку. Ты тут побудь, никуда не уходи. Вернусь быстро, честно.
Мама скрылась за дверью подъезда, и одиночество накрыло Митю с головой.
Он принялся разглядывать двор. Там ворона вытаскивала с помойки рыбью кожу, у подъезда кто-то тряс коврик — облако пыли окутало старика. В этот момент за домом послышались чьи-то крики и визг. Митя насторожился и, забыв мамины слова, двинулся на звук.
За углом он увидел Витьку-Беспредела — так звали хулигана всей округи. Витька стоял в окружении своей банды. Ребята держали щенка: тянули за уши, рассматривали под хвостом, перешёптывались, придумывая «что-нибудь такое», чтобы всех во дворе удивить.
Щенок поскуливал, а когда один из мальчиков резко ущипнул его за бок, завизжал. Компания захохотала.
Митя, не раздумывая, подскочил к ним:
— Ему больно! Отдайте щенка! — потребовал он.
— Смотри-ка, малявка! — один из мальчиков отвесил Мите щелбан. Тот поморщился, но стоял, не плача.
— Отдайте, я сказал! — топнул ножкой малыш.
— Пшел отсюда, пока жив-здоров, — наклонился к нему Рома-Жердь, долговязый пятерочник, который гордился тем, что остался на второй год.
— Не пойду, — упрямо выдавил Митя. — Щенку же страшно, ему больно. Разве вы не видите?..
— Ты ему кто? Хозяин? — засмеялись ребята.
— Нет. Но мне его жаль, — не отступал Митя.
— Ну ты нарываешься, — раздался голос за спиной.
Митя обернулся — перед ним стоял сам Витька-Беспредел. Он плюнул сквозь зубы — фирменный приём, который вызывал восхищение у всей его банды.
— А если я его куплю? — неожиданно предложил Митя, голос его прозвучал неожиданно твёрдо.
— Опа, денежки завелись? — Витька изогнул пальцы в «козу» и водил перед лицом мальчика.
— Есть!
— Сколько? — пальцы приближались к носу.
— Двадцать долларов! — выпалил Митя.
— Не врёшь? — и «коза» медленно трансформировалась в «фигу», почти касаясь Митиного носа.
— Не вр… не вру, — запнулся малыш.
Фига была грязная и пахла чем-то жирным — то ли колбасой, то ли заветренным пирожком.
— И откуда у тебя, сопляк, такие деньги?
— Бабушка подарила. На день рождения. И вообще, мне уже шесть лет! — серьёзно сказал Митя.
— Ну смотри, у тебя пять минут. Не принесёшь — щенку крышка. И тебе тоже, — бросил Витька и отвернулся.
Митя метнулся, как птица. На третий этаж. «Хорошо, что мама у Веры!» — мелькнуло в голове.
Дверь, к счастью, оказалась не заперта. Бабушка, как обычно, забыла закрыть. Мальчик вбежал внутрь, схватил копилку и потряс её — внутри звенело и шуршало, но наружу ничего не выпадало.
«Молоток! Где молоток?!» — лихорадочно метался взгляд. Мальчик прокрался на балкон.
Бабушка спала в кресле, телевизор гремел, а в руках у неё — спицы.
«Слава Богу, не услышала!»
Со второго удара копилка треснула, с третьего — распалась. Монетки посыпались, среди обломков — заветные бумажки. Митя выудил нужную, сжал в кулаке и помчался обратно.
— Принёс? — даже не глядя, спросил Витька.
— Принёс, — выпалил Митя, задыхаясь.
— Ну, давай, — протянул ладонь Витька.
— Нет уж! Сначала собака — потом деньги, — Митя гордо поднял кулак.
Вся компания хохотнула, но почти сразу притихла. Так дерзить Витьке — такого никто не делал.
— Щенка давай! — не дрогнул Митя.
Сейчас он чувствовал себя как герой старого чёрно-белого фильма. Так поступали настоящие солдаты, герои, разведчики. Так его учил папа. Мужчина держит слово. Мужчина защищает слабых.
Витька снова кивнул — один из мальчиков аккуратно опустил щенка к ногам Мити.
Стояли только Витька-Беспредел и Митя, один на один, а на асфальте лежал щенок, прижавшись к Митиной ноге.
Митя разжал кулак. В руке — та самая двадцатидолларовая купюра от бабушки.
Витька молча взял её, покрутил в пальцах, потом начал что-то складывать. Через пару минут на ладони у него оказалась роза. Бумажная, немного кривая, но вполне узнаваемая.
Он протянул её Мите:
— Отнеси маме. Или в копилку положишь снова. Щенок твой.
Развернулся и пошёл прочь. За ним потянулась и его банда. Никто не говорил ни слова.
Пройдя пару десятков метров, Витька обернулся:
— Эй, смельчак! Если кто обидит — скажи, что Витька-Беспредел разберётся. Теперь мы свои. Я знаю, ты — Митя. Ты молодец. Ты — мужик. Уважаю.
И исчез.
В этот момент прибежала мама:
— Митя! Где ты был?! Я перепугалась! Кто это с тобой?
Ни она, ни Митя не заметили мужчину, стоявшего в стороне. Но он видел всё. Это был папа.
— Мам, это мой. Я его купил, — серьёзно сказал Митя.
— Как купил? За какие деньги?
— Разбил копилку. Я передумал копить на велик. Мне важнее было спасти щенка. А розу тебе — держи, — протянул он маме бумажный цветок.
— Но ты же отдал деньги? — удивлённо спросила мама.
— Отдал. Но Витька свернул купюру в розу. Сказал, что уважает меня. Потому что я не испугался. Потому что сдержал слово.
Мама посмотрела на сына, а в это время к ним подошёл папа и положил руку на плечо мальчика:
— Горжусь тобой, сынок. Вот так и должен поступать настоящий мужчина. А щенка — неси домой.
Говорят, дружбу не купишь. Но бывает, что один поступок, одна купюра и капля смелости могут изменить многое: спасти, примирить, и даже подарить уважение.
Теперь роза стоит у мамы в стаканчике на трюмо. А велосипед купил папа. Без копилки. Просто — потому что сын стал взрослым.
