Виктор возвращался с дачи домой. Дождь уже третий день моросил, мелкий, противный, словно вечно липнущий к лицу. По радио рассуждали о курсе валют, а у него в голове крутилась своя мысль: что теперь? Пенсию выдали, завод позади, а впереди – пустота.
Дома Лидия встречала его привычным ворчанием:
— Под ногами мешаешься! Нашёл бы себе занятие.
Какое занятие может быть в шестьдесят два? – думал он. Но ответа не находил.
Так и ехал, пока вдруг не заметил у обочины крошечный комок. Маленький, но явно живой. Виктор остановил машину, вышел под дождь и присмотрелся. Щенок. Совсем малюсенький, насквозь мокрый, дрожащий всем тельцем. Глазки едва раскрылись, породы никакой – обычная дворняжка. Но живой! И пищит еле слышно.
— Ну и гад же тот, кто тебя выкинул, — пробормотал Виктор, подбирая комочек. Щенок тут же уткнулся в его куртку и замолчал, будто сразу доверился. Без сомнений, без страха.
— Вот ведь как просто, — подумал Виктор. — А люди десятилетиями не могут научиться верить друг другу.
Дома, конечно, начался скандал.
— Ты в своём уме?! — всплеснула руками Лидия. — Зачем тащить в дом эту заразу?
— А если он замёрзнет? — тихо возразил Виктор.
— И пусть! Мы что, приют открыли?
Но, увидев щенка поближе, Лидия не устояла. Сердце у неё доброе, просто колючая снаружи.
— Ладно, оставим пока. Но только временно! Может, потом пристроим.
Назвали малыша Бимом — по старому фильму, который Виктор любил ещё в детстве. Первые недели были непростыми: Бим скулил по ночам, пачкал ковры, Лидия ворчала, но всё равно кормила его с рук. Виктор же словно ожил: каждое утро первым делом наливал воду в миску, кормил, днём гулял с ним во дворе, вечером расчёсывал шерстку.
— Глянь, как он на тебя смотрит, — говорила Лидия. — Будто ребёнок.
И правда: глаза у Бима были умные, понимающие. Но по мере взросления стало проявляться странное. Лая щенок так и не издавал — вместо этого какие-то тонкие, птичьи звуки.
— Наверное, охрип, — оправдывалась Лидия соседкам. Но «охриплость» не проходила.
А Бим продолжал расти. Но рос как-то необычно: морда вытягивалась, уши заострялись, хвост становился слишком пушистым. Виктор недоумевал:
— Странная смесь. Метис, наверное.
Соседи начали шутить.
— Видели Викторову собачку? — хихикала тётка Зина. — Чудо какое-то, а не пёс!
Виктор защищался:
— Дворняга и дворняга. Зато умный.
Но в душе его мучило сомнение. Что-то было не так.
Бим чувствовал себя дома хозяином. Бегал по углам, всё исследовал. И ещё — появился странный запах, мускусный, резкий.
— Витя, — однажды сказала Лидия. — А он точно собака?
И Виктор замер.
Со временем Бим вырос размером с крупного кота: гибкий, вытянутый, мордочка острая, зубы мелкие и острые. Даже дыхание у него было странным — не собачьим, а каким-то хомячьим, быстрым и поверхностным.
Соседи подливали масла в огонь. Та же Зина приглядывалась через забор и ехидно говорила:
— Да это ж не пёс, а хорёк, по-моему!
Слово «хорёк» поразило Виктора, как удар. Он кинулся домой, включил компьютер и ввёл запрос: «как выглядит хорёк». Фотографии на экране его ошеломили. Всё совпадало: вытянутое тело, острая мордочка, маленькие уши, хвост-помпон.
— Лида! — позвал он жену. — Смотри!
Она ахнула:
— Господи… это и правда хорёк.
Они молчали минуту, переваривая мысль. А Бим в это время подбежал, встал на задние лапки, посмотрел преданными глазами. Виктор погладил его по голове. И подумал: какая разница, кто он? Главное — он доверяет.
Но люди вокруг думали иначе. На следующий день дядя Толя с усмешкой сказал:
— Виктор Петрович, да у вас хорёк вместо собаки!
И громко рассмеялся. Виктор почувствовал, как уши пылают. Взял Бима на руки и ушёл, слыша за спиной издёвки.
Дома Лидия посмотрела на него и сразу всё поняла.
— Опять смеялись?
— Смеялись, — кивнул он. — Будто над идиотом.
Сели на кухне молча. Бим свернулся у ног и заснул.
— Может, отдать кому-то? — робко предложила Лидия. — В хорошие руки.
Виктор глянул на неё и покачал головой:
— Я его люблю. Хорёк так хорёк. Но он мой.
Однако испытания только начинались.
Оставшись однажды дома, Бим залез в Лидин шкаф и разгрыз её любимое платье. Лидия плакала над испорченной вещью. А запах становился всё сильнее, въедался в мебель и стены.
— Мы уже сами им провоняли, — всхлипывала Лидия.
А Виктор держал Бима на коленях, гладил шерстку и чувствовал отчаянное: «Как же теперь быть?»
На улице ребятишки смеялись:
— Дядя Витя хорька выгуливает!
И тогда Виктор понял: дальше так продолжаться не может. Нужно принимать решение.
Утро началось с грохота. Виктор подскочил и побежал на кухню. Там царил настоящий хаос: Бим ухитрился добраться до верхней полки и обрушил все банки с вареньем. Пол был залит красной липкой массой — словно поле боя.
— Виктор! — закричала Лидия так громко, что, наверное, весь подъезд проснулся. — Всё! Довольно!
Она стояла в халате, волосы растрёпаны, глаза сверкали от злости.
— Я больше не выдержу! Ты понимаешь? Не могу!
В углу сидел Бим — облепленный вареньем, жалкий, виновато поджав хвост.
— Лида, ну успокойся, — пытался загладить Виктор.
— Нет! — взорвалась она ещё больше. — Вчера он провода перегрыз — телевизор чуть не сгорел! А позавчера…
Список провинностей тянулся бесконечно. Виктор слушал и чувствовал, как сжимается сердце.
— Убирай его отсюда! — Лидия показала рукой на хорька. — Сегодня же! Или я уйду!
Она бросила эти слова, хлопнула дверью спальни так, что со стены качнулась фотография, и замолчала.
Виктор остался на кухне один. Бим подполз, прижался к ноге и оставил красный след от варенья.
— Ну зачем ты так, Бимушка, — прошептал он, беря зверька на руки. Тот доверчиво свернулся клубком и ткнулся мордочкой ему в рубашку.
Безвыходность
Виктор позвонил в зоопарк, объяснил ситуацию.
— Хорька говорите? — удивился сотрудник. — Документы есть?
— Какие документы? Я его на трассе нашёл.
— Тогда мы принять не можем. Без бумаг никак.
— И куда мне его?
— Ищите хозяев, — пожал плечами собеседник.
Виктор только горько усмехнулся. Какие хозяева? Кто выбросит хорька посреди дороги?
К полудню отчаяние взяло верх. Он сидел за кухонным столом, глядя на убранный разгром. Бим дремал рядом. Мысль отпустить в лес мелькнула, но Виктор тут же одёрнул себя: домашний зверь в дикой природе пропадёт.
Неожиданный друг
Вечером во двор заглянул соседский мальчишка, Андрюша — внук тётки Зины. Парнишка тихий, замкнутый, без друзей.
— Дядя Витя, — сказал он неуверенно, — можно на вашего Бима взглянуть?
Виктор удивился, но согласился. Бим резвился во дворе, крутился, подпрыгивал. Мальчик смотрел во все глаза.
— Красивый какой, — прошептал Андрюша. — И смотрит на меня, прямо как понимает!
Бим действительно подошёл к забору, встал на задние лапки, прижался лапками к штакетнику. Мальчик протянул руку, и хорёк обнюхал её, потом лизнул.
Лицо Андрюши озарилось улыбкой:
— Можно поиграть?
Виктор открыл калитку. Мальчик и хорёк гоняли по двору, бросали палочку, прятались за деревьями. Смех Андрюши был звонким — Виктор раньше никогда его таким не слышал.
— Знаете, дядя Витя, — сказал мальчик на прощание, — он лучше любой собаки. Потому что особенный. Единственный.
Виктор задумался над этими словами.
Решение
Лидия весь вечер не разговаривала с мужем, демонстративно закрылась в спальне. Виктор приготовил яичницу, покормил Бима. Хорёк, наевшись, устроился у его ног.
— Что же нам делать, Бимочка? — задумчиво проговорил он. В ответ зверёк поднял мордочку и посмотрел с такой преданностью, что сомнения растаяли.
Наутро Виктор вошёл на кухню уже с твёрдым решением. Лидия сидела за столом, пила чай и делала вид, что его не замечает.
— Я всё обдумал, — сказал он спокойно.
— Ну? — ледяным тоном ответила она.
— Бим остаётся.
Лидия поставила чашку.
— Значит, выбрал, — тихо сказала она.
Виктор взял её руки:
— Лида, я тебя люблю. Но предать того, кто мне доверяет, я не смогу.
Она долго смотрела на мужа, потом лишь вздохнула.
Когда животное меняет людей
В этот момент во двор снова заглянул Андрюша.
— Дядя Витя! Можно ещё с Бимом поиграть?
Хорёк выскочил пулей, мальчик засмеялся, и Лидия, глядя в окно, впервые улыбнулась.
— Мальчишка-то счастлив, — заметил Виктор. — У него ведь друзей нет.
— А теперь появился, — согласилась жена.
В тот же вечер Лидия сделала для Бима мягкую подстилку.
— Раз уж остаётся, пусть хотя бы по-человечески живёт, — буркнула она.
Через неделю к Андрюше присоединились другие дети. Во дворе стало шумно: все хотели увидеть «дрессированного хорька».
Даже тётка Зина, сначала насмехавшаяся, пришла поблагодарить.
— Андрюша у меня будто другим стал, — призналась она. — Весёлый, разговорчивый. Всё благодаря вашему Биму. Пусть он к вам ходит и дальше?
— Конечно, — кивнул Виктор.
С тех пор соседские дети приходили постоянно. Хорёк стал местной звездой, а соседи, ещё недавно смеявшиеся, теперь с уважением здоровались.
Итог
Виктор сидел во дворе, смотрел на играющих детей и Бима. Лидия принесла чай, устроилась рядом. Он обнял её и тихо сказал:
— Знаешь, Лида, добро — это не угодить всем. Добро — это не предавать тех, кто в тебе уверен.
Бим в этот момент подбежал, встал на задние лапки и доверчиво уткнулся мордочкой в его ладонь.
— Верно ведь, Бимушка? Мы друзья. И пусть люди думают что угодно.
Хорёк тоненько пискнул, словно подтверждая.
