Так вышло, что Николай Сергеевич остался один с двумя маленькими детьми в большом доме на окраине районного центра. Все заботы по хозяйству и воспитанию легли исключительно на его плечи. Работал он главным инженером в районной автобазе, часто ездил в командировки за машинами, деталями и оборудованием. И если бы не помощь старой Пахомовны — доброй, отзывчивой и надежной женщины, то Николаю пришлось бы либо бросить выгодную работу, либо определить детей в интернат.
Младшая дочка, Нина, слышала, но молчала. Врачи говорили, что стоит подождать до шести лет, и если девочка не заговорит — готовить документы в специализированное учреждение. Но пока Нина не отходила ни на шаг от брата Саши, старшего всего на год. Саша прекрасно понимал сестру и всегда мог объясниться с ней без слов. Поэтому детей не отдавали в садик.
Однако понимал Нину не только брат. Во дворе, в собственной будке, жил огромный лохматый пес по кличке Султан. Его грозный лай заставлял дрожать оконные стекла. Собака уважала только хозяина и Пахомовну, отгораживаясь от остальных, как подобает настоящему сторожу. Для всех чужих за высоким деревянным забором он был врагом. Но детей Султан любил беззаветно. Они могли забраться в его будку, оседлать, ухватившись за густую шерсть, нарядить в старую куртку отца — пес терпел и даже радовался их затеям.
Николай не раз видел, как маленькая Нина шептала что-то огромному псу на ухо, а тот внимательно слушал и выполнял будто команды, облизывая девочку своим шершавым языком. Отец верил: они действительно понимали друг друга — немая малышка и ее верный сторож.
Пахомовна оставалась для семьи опорой, но здоровье ее слабело. Она часто вздыхала:
— Хозяйка тебе нужна, Николай Сергеевич. И детям мать, и тебе помощница. Я уж рада бы помогать, но силы уходят, суставы покоя не дают. Не справиться тебе одному.
На ноябрьские праздники Николаю заглянул старый сослуживец. Вечером, провожая его к поезду, друзья зашли в станционный буфет. Там Николаю улыбнулась приветливая женщина средних лет. Так он познакомился с Галиной.
Сначала встречи ограничивались короткими проводами после ее работы, но вскоре Николай узнал, что Галина — вдова, детей у нее не было, в их город приехала недавно. Постепенно он стал приглашать подругу к себе домой. Галина приходила нарядная, с гостинцами и игрушками, целыми днями играла с детьми, рисовала, читала сказки. Саша и Нина тянулись к ней. Но Султан сразу принял ее в штыки: встречал рычанием, отказывался брать еду из рук. — Ничего, привыкнет, — пытался успокоить Николай.
К Новому году Галина окончательно перебралась в дом мужа. Они расписались, она оставила работу и занялась хозяйством. Большой дом ей понравился: она переставила мебель, вычистила ковры, вымыла окна. Николай впервые за долгое время почувствовал спокойствие: дети ухожены, в доме порядок, можно уезжать в командировки без тревоги.
Но Галина вскоре изменилась. Чужие дети стали раздражать, отнимая все ее время. Теперь не получалось беззаботно встречаться с подругами, ходить в рестораны или на шашлыки. Она начала срываться на Саше и Нине, запирая их в крошечной кладовке за шум или смех. Часами сидели дети в темноте, пока брат утешал сестру. Саше запретили жаловаться отцу — пригрозили страшным наказанием.
Дети нашли спасение во дворе, у будки Султана. Только рядом с ним они чувствовали себя в безопасности. Огромный пес ненавидел Галину и не подпускал ее к себе. Попытки завоевать его расположение были бесполезны. Даже угощение он отвергал с рычанием. Николай не позволил жене прогнать пса, и та затаила злобу.
Когда муж уезжал, Галина устраивала шумные вечеринки. Дети, забитые и голодные, бежали из дома к Султану и засыпали рядом с ним. За высоким забором никто не видел их бед, только слышали лай сторожевого пса.
В конце лета пошли грибы, и семья часто выбиралась в лес. Однажды Галина увидела у старого карьера заброшенный ржавый вагончик. Эта находка запомнилась ей.
Поздней осенью Николай снова уехал в командировку. Галина, на удивление, одела детей нарядно, купила им игрушки и сладости. Соседи хвалили ее за заботу. Но, вернувшись, она вновь закрыла детей в чулане до вечера.
Когда стемнело, женщина выпила для храбрости, вывела Сашу и Нину во двор и повела через пустырь. Нина замерзала, и Галя несла ее на руках. Дойдя до карьера, она завела детей в тот самый вагончик. Там связала, заткнула Саше рот и, задвинув заржавевший засов, ушла.
Одурманенный алкоголем разум подсказывал Галине дальнейшие шаги. Она распахнула настежь калитку и входную дверь, разобрала детские постели, раскидала игрушки по комнате. Утром, когда мороз закончит свою жестокую работу, можно будет поднять тревогу и изобразить несчастье. А сейчас оставалось одно — напиться и лечь спать.
Султан выл протяжно и громко, его крики резали тишину и словно вонзались в виски. Галина, привычно допив остатки водки, завалилась в постель и вскоре уснула. А пес, собрав нечеловеческие силы, сумел сдвинуть свою тяжелую будку, сломав карабин, и исчез в темной ночи.
Степан, опытный шофер, бывший фронтовик-разведчик, возвращался с рейса по пустынному шоссе. Усталость клевала глаза, но впереди ждали жена и дети. Вдруг из темноты прямо перед его машиной выскочил огромный лохматый пес. Лишь чудом животное не оказалось под колесами. Собака металась, громко лаяла и, развернувшись, кинулась к лесу. Сонливость у водителя пропала, он продолжил путь настороже.
Спустя несколько минут свет фар выхватил из темноты женский силуэт. Молодая женщина в легком белом платье стояла у обочины, длинные мокрые волосы скрывал черный платок. Она подняла руку, словно голосуя, и указывала в сторону леса. Рядом прыгал тот самый пес, то убегая в чащу, то возвращаясь обратно. Картина повторялась несколько раз. Озадаченный водитель понял — здесь случилось что-то неладное. Он вышел из кабины и пошел вслед за собакой и женщиной.
В заброшенном вагончике он обнаружил двух замерзших детей. Развязав их, Степан завернул малышей в свою телогрейку и бегом понес к машине. Женщина и пес исчезли так же внезапно, как появились. Детей он отвез в милицию. Когда Саша пришел в себя, то рассказал обо всем, что произошло, и назвал адрес дома. Ребятишек срочно направили в больницу, а участковый вместе с оперативником отправился с водителем по указанному адресу.
Султан встретил их во дворе. Но в первый раз за всю жизнь пес позволил людям войти на крыльцо. Степан сразу узнал сторожа и указал милиционерам на него. Собака выла и рвалась внутрь, но ее удержали.
В доме они застали Галину в состоянии сильного опьянения. Женщина все отрицала, но вскоре запуталась в собственных словах и под натиском следователя признала свою вину. Шум поднял соседей, и вскоре у двора собралась толпа.
— Опишите женщину, которая остановила вас на трассе и привела к карьеру, — попросил милиционер, занося показания в блокнот.
Степан поднялся, подошел к портрету молодой женщины на стене и твердо сказал:
— Описывать незачем. Это была она!
Соседи ахнули, воцарилась мертвая тишина.
— Посмотрите внимательнее, вы уверены? — переспросил офицер.
— Уверен так же, как вижу вас сейчас. Это была она, без сомнений! — еще раз подтвердил Степан.
Когда Николай, вернувшийся раньше срока, услышал от милиции о случившемся, он побледнел и схватился за сердце. Немного придя в себя, мужчина рассказал, что на портрете изображена его первая жена Ольга, мать Саши и Нины. Она погибла три года назад, утонув, когда дети были еще крошками.
Галину выводили из дома, а она умоляла Николая о прощении. И тут из темноты вылетел Султан и вцепился в ногу ненавистной мачехе. Лишь с трудом удалось оттащить разъяренного пса от визжащей женщины.
Когда во дворе воцарилась тишина, Николай впервые позволил себе слабость — разрыдался, как ребенок. Он завел Султана в дом, крепко обнял его за шею, прижимаясь к мокрой шерсти, оставляя на морде собаки соленые следы своих слез. На кухне мужчина отдал верному другу целый батон колбасы, а сам, заперев дверь, поспешил в больницу к детям.
Позднее, в родном городе Ольги, у черного мраморного памятника на ее могиле алел на снегу большой букет красных роз — словно знак, что она продолжала оберегать своих малышей даже после смерти.
