Катя с маленьким сыном Сашей провожала Алексея, который уезжал надолго за границу. Муж должен был улететь, чтобы изменить их жизнь к лучшему и обеспечить семью будущим.
На прощание он крепко прижал к себе жену и сына, стараясь приободрить и её, и слезящихся родных:
— Катюш, ну зачем ты прощаешься, как будто навсегда? Год пролетит быстро, даже не заметите. Я буду звонить вам каждый день, скучать не придётся. И, пожалуйста, навещай маму, бывайте у неё почаще. Берегите себя и наших четвероногих охранников. Делайте им прививки вовремя, чтобы потом не было хлопот при переезде. Они ведь у нас настоящие защитники! — Алексей ласково потрепал по загривку псов, которые, чуя разлуку, нервно скулили и вертелись у ног хозяина.
Самолёт с серебристым блеском крыльев легко поднялся и, взяв курс через Атлантику, унёс его за океан, в новую жизнь. Жена, ребёнок и собаки ещё долго смотрели вслед стальной птице, пока она не исчезла за облаками. Их ждал год ожидания.
Для Алексея этот день был кульминацией долгих девяти лет труда. Микробиолог чувствовал себя победителем: крупная американская компания подписала с ним контракт и в знак признательности даже оплатила билет бизнес-класса. Он улетал в Штаты, навстречу перспективам.
Катя, укутавшись в плед, после его отъезда ощущала тягостную пустоту. Это чувствовали и собаки — овчар Граф и маленький Шпингалет, подобранный пару лет назад. Они жались к хозяйке, утешая её по-своему. Саша скучал в своей комнате, но впереди его ждали каникулы, и Катя решила, что летом они проведут время на даче у свекрови.
Анна Сергеевна, мать Алексея, нередко оставалась у них с ночёвкой, гуляла с внуком и обожала собак. Вместе они строили планы переезда. Летом всей семьёй жили на даче: работали в огороде, ходили в лес за ягодами, купались в речке. Граф и Шпингалет были счастливы, чувствуя себя настоящими охранниками.
Алексей звонил почти ежедневно, с восторгом рассказывал о работе, стране, новых возможностях. Осенью он сообщил, что нашёл дом, внёс задаток и просил Катю продать её квартиру, а мать — загородный дом, чтобы расплатиться без кредитов.
Катина квартира в центре была продана молниеносно, вместе с антикварной мебелью и роялем её отца. Дом свекрови также ушёл под продажу, а деньги были переведены Алексею. Последняя ночь перед переездом прошла тяжело: собаки не ложились спать, тревожно сидели рядом с вещами, будто предчувствуя перемены. В сердце Кати впервые зародилась тревога, которая уже не уходила.
После того как они перебрались к свекрови, звонки мужа стали редкими. Зимой грянули сокращения, Катя осталась без работы. Страну охватил кризис, люди выживали, как могли. Начались перебои с выплатами, и Катя отчаянно искала заработок. Собакам не хватало корма, Граф похудел. Тогда свекровь предложила устроиться в кафе посудомойкой, чтобы приносить отходы животным, но Катя сама пошла работать туда. Постепенно дела наладились, собаки снова набрались сил.
Но случилось несчастье: Катя, надрываясь с тяжёлым котлом, сломала руку. Анна Сергеевна слегла с сердцем, Саше срочно нужна была тёплая одежда. Катя позвонила мужу. Алексей выслушал и сухо сказал, что денег мало, но он поможет. Спустя несколько дней прислал всего двести долларов. Этой суммы хватило только на лекарства, куртку сыну и продукты.
Отчаявшись, Катя сдала в ломбард норковую шубу и украшения, понимая, что обратно их уже не выкупит. На вырученные деньги купила мешки с кормом и продукты. Когда деньги закончились, решила идти в частный извоз. Свекровь плакала и умоляла её не рисковать, но Катя была непреклонна — выбора не оставалось.
Граф занял место на заднем сиденье и молча охранял хозяйку. В первую же ночь они заработали больше, чем за месяц работы в кафе. Судьба улыбнулась Кате: возле одного ресторана её пассажиром оказался бывший начальник, открывший своё НПО. Он был рад встрече и пообещал место в его организации. Катя поехала домой окрылённой, но по дороге подобрала ещё одного попутчика. Этот мужчина оказался опасным: вместо оплаты достал нож и потребовал деньги.
Через несколько мгновений раздался дикий крик боли — Граф, зарычав, вцепился зубами в спину грабителя. Мужчина, пытаясь вырваться из хватки могучей собаки, судорожно размахивал ножом, пытаясь попасть наугад.
Но Граф действовал стремительно и безошибочно: он перехватил руку с оружием, успевшую лишь слегка зацепить его морду. Увидев кровь на шерсти своего верного защитника, Катя, превозмогая боль и рискуя снова повредить сломанную руку, со всей силы ударила гипсом в лицо нападавшего.
Раздался хруст — и тот вывалился из машины, увлекая за собой собаку. Катя с огромным трудом оттащила взбешённого Графа и, не теряя времени, уехала прочь.
Дома их встречал Шпингалет — маленький пёс не сомкнул глаз, ждал у двери. Чтобы не разбудить родных, Катя осторожно обработала рану Графа, покормила его и, совершенно обессилев, рухнула на диван. Рядом улёгся Шпингалет, доверчиво прижавшись к хозяйке. Она заснула, крепко обняв верного Графа.
С того дня жизнь их семьи начала меняться к лучшему. Нужды больше не было, Катю вскоре повысили на работе, и они смогли позволить себе новую иномарку.
Алексей теперь появлялся лишь голосом по праздникам — всё чаще находил новые оправдания своей холодности. Через пять лет сердце Анны Сергеевны не выдержало. Она умерла, а её сын даже не приехал проститься, не прислал ни копейки помощи. Перед смертью свекровь переписала свою квартиру на Катю.
Спустя несколько месяцев после похорон раздался звонок в дверь. Собаки забеспокоились. Саша открыл и увидел ухоженного мужчину в дорогом костюме, с модным портфелем и выученной «американской» улыбкой.
— Сын, встречай отца! — важно произнёс Алексей, раскинув руки для объятий.
— У меня нет отца, — резко ответил подросток. — А предателей я видеть не хочу.
— Тогда позови мать, — не сдавался тот.
Катя подошла к двери. За её спиной стояли настороженные Граф и Шпингалет.
— Чего ты ещё добиваешься? Ах да, секунду… — сказала она и достала из сумочки две стодолларовые купюры. Бросив их ему в лицо, произнесла с презрением:
— Вот, забери. Мы умеем платить по счетам. В отличие от тебя, Иуда!
— Это квартира моей матери! Моё наследство! Убирайтесь! — взорвался Алексей, забыв про маску «воспитанного эмигранта» и замахнулся портфелем.
Но Граф одним прыжком сбил его с ног и, рванув дорогой плащ, с грохотом оторвал рукав. Зубы щёлкнули у самого носа бывшего хозяина, а рядом Шпингалет с яростным лаем трепал оторванную ткань.
— Граф! Ну что ты, это же я, твой хозяин! — тщетно пытался умаслить пса Алексей.
В ответ овчарь демонстративно сорвал второй рукав. Катя оттащила собак и, не сказав больше ни слова, захлопнула дверь.
P.S. Алексей N. так никогда и не узнал об этих строках. Летом 1998 года он внезапно умер от сердечного приступа, за несколько месяцев до рождения своего ребёнка в Америке. Похоронен он был на православном кладбище Рок-Крик в Вашингтоне. На его похороны из его родной страны не приехал никто.
