Мужчина жил без особых размышлений о высоком, не искал смысла существования и не стремился стать лучше. Книги читал редко — не потому, что не любил, а потому что времени катастрофически не хватало. Семья, заботы, да еще и животные — всё это занимало его жизнь с раннего детства. Он всегда носил в кармане пакетик с кормом, чтобы подкормить уличных собак и кошек по дороге на работу или домой.
Дома же его ждали свои — хвостатые, пернатые и, конечно, вечно недовольная жена, которая кричала без конца, находя поводы даже там, где их не было. Он терпел, иногда прикладывался к бутылке, а порой позволял себе небольшие слабости на стороне — если был уверен, что никто не узнает. Не ангел, скорее, обычный грешный человек, таких миллионы. Кто-то может сказать, что он хуже других, но, по сути, он просто был человеком со своими слабостями.
С одеждой тоже не складывалось: денег едва хватало на нужное, ведь всё, что удавалось заработать, он тратил на животных. Да и желание одеваться лучше у него особого не было — считал, что и так нормально. Иногда тайком выносил из магазина банку кошачьих консервов, чтобы накормить очередного бездомного кота. Скандалы жены не задевали — он лишь ждал, когда наступит утро, чтобы уйти на работу и встретить своих четвероногих друзей.
Только одно действительно ранило его — смерть его питомцев. Каждый раз, когда уходил кто-то из них, он переживал это, как утрату родного человека. С каждым таким уходом будто откалывался кусочек его сердца и уходил вместе с любимым существом. Со временем сердца просто не хватило на всех. А может, оно просто износилось — ведь он отдавал его понемногу каждому, кто нуждался в любви.
Однажды, когда они с женой шли в магазин и она, как обычно, не переставала его пилить, всё закончилось внезапно. Мир вокруг покачнулся, и мужчина упал прямо на тротуар. Жена вскрикнула, упала рядом, пытаясь его поднять, но он, бледный, шептал едва слышно:
— Малышей моих не бросай…
Это были его последние слова.
Очнулся он в странном месте — длинный бесконечный коридор, по обе стороны которого стояли люди. Из приоткрытой двери выглянула голова и позвала его по имени. Он вошёл. В просторной комнате за большим столом сидел пожилой мужчина в стареньком костюме. Тот открыл толстую книгу, посмотрел через пенсне и сказал:
— Посмотрим, что гроссбух про тебя скажет… Однако, вижу, вор ты, голубчик.
Мужчина смутился и признался, что крал кошачьи консервы для уличных животных. Судья кивнул и продолжил:
— Пьяница, гуляка, скандалист… убийства нет, но остальное в наличии.
— От чего помер-то? — спросил он.
— От сердца, — тихо ответил мужчина.
— Ну, так и запишем.
Старик сделал запись и строго сказал:
— Никаких оправданий? Тогда ступай дальше.
В следующей комнате его встретил другой старец — в белом, с добрым лицом, но строгим взглядом. Он прочёл запись и сказал:
— Ни оправданий, ни просьб, ни даже упоминания о тех, ради кого жил. Почему не вспомнил своих котов и собак?
— Да это же… просто для души было, — растерянно ответил мужчина.
— Для души, значит? Ну что ж, посмотрим, что ты для души натворил, — сказал старик и открыл дверь.
Они вышли в огромный зал, где стояли огромные весы. На одну чашу старик скинул тяжёлые гири — грехи. Чаша упала, треснул пол. Старик взял из груди мужчины крошечное, пульсирующее сердце и положил его на другую чашу. Весы дрогнули и… перевесили. Грехи взлетели в воздух и исчезли, словно мыльные пузыри.
— У всех грехи одинаковые, — сказал старец. — Разница лишь в том, сколько сердца осталось. А твоё — особенное. Ты отдавал его по кусочку всем, кто нуждался: голодным, бездомным, больным. Отдавал, не требуя ничего взамен. Поэтому оно и не выдержало.
Старец улыбнулся, открыл дверь и сказал:
— Проходи, отдыхай, а утром приступишь к работе.
— К какой ещё работе? — возмутился мужчина. — Я же умер!
— У нас не до отдыха. Пойдёшь по животной части. Там таких, как ты, не хватает.
Старик вдруг стал выше, сбросил белый халат и предстал в строгом костюме с красным галстуком.
— Время до утра, — сказал он и ушёл.
Мужчина вошёл в дверь — и оказался на солнечной поляне, где повсюду смеялись люди, бегали животные. Его окружили родители, друзья, и, главное, — все его питомцы. Они обнимали его, мяукали, лаяли, трепетали крыльями. А потом все вдруг замерли, и люди начали прикасаться к нему руками. Внутри них вспыхивал свет, на лицах появлялось умиротворение.
— Что это? — спросил он у матери.
— Посмотри, сынок, — сказала она.
Он посмотрел вниз — в груди билось не сердце, а ярко-красный сияющий шар.
— Это знак, — улыбнулась мать. — Я знала, что ты у меня особенный.
И они пошли вместе к скамейке у маленького домика. Им было о чём поговорить. И времени хватало. Почти целая вечность.
