Мужчина находился в критическом состоянии. Воздух поступал в его лёгкие только благодаря аппарату ИВЛ, грудная клетка то резко вздымалась, то тяжело опадала. Показатели на мониторах выглядели безнадёжно.
«Он не дотянет до утра», — подумал врач, видевший подобное слишком часто…
Организм исчерпал силы. Поддерживать было уже нечем.
Но глаза больного оставались открытыми. И в этом мрачном палате он видел совсем другое — собственную реальность. Маленькая рыжая собачка с забавными усами сидела возле парковой скамейки и терпеливо ждала. Она с мольбой смотрела на людей, тихонько скулила — лаять она никогда не умела. По соседству, сохраняя солидный вид, устроились два больших серых кота. Они тоже наблюдали. Они тоже ждали. Его…
А он лежал на больничной койке, неспособный подняться. Никого больше не осталось, кто бы накормил этих троих.
В горячечном бреду он протягивал руки к проходящим мимо медикам, будто видел их всё в том же парке.
— Пожалуйста… накормите их… — шептал он, думая, что кричит, — ну дайте им хоть по сосиске! Они голодные… не проходите мимо!
Но врачи не слышали его мольбы. В реальности он издавал лишь слабый, сиплый хрип. И в ровно полночь сердце мужчины остановилось. На мониторе возникла прямая линия, тревожная сирена взвыла, персонал бросился к постели.
— Двести двадцать! — приказал врач, готовя дефибриллятор. Но в этот момент одна из медсестёр вдруг вскинула голову к монитору. Ровная линия дрогнула.
— Нет, подождите! — закричала она, оттолкнув врача.
Все замерли. Сердечная кривая медленно, неуверенно поднялась, а затем бешено взметнулась вверх. Давление, только что нулевое, рывком поднялось до 60 на 80, а потом стремительно взлетело до невероятных 160 на 220.
Медики в панике бросились нормализовывать показатели.
— Никогда ничего подобного не видел, — пробормотал врач. — Словно у машины мотор завёлся сам.
Через два часа критические параметры выровнялись. Врач, вытирая пот со лба, устало произнёс:
— Даже не знаю, хорошо это или нет. С такими повреждениями сознание обычно не возвращается. Максимум — лежачее состояние, тяжёлые нарушения…
Но ещё спустя пару часов мужчина открыл глаза и… спокойно спросил, который сейчас час. Врачи сбежались, задавали вопросы: кто он, где работает, какой сегодня день, как себя чувствует. Он снял кислородную маску, ответил, и маску поспешили вернуть на место.
— Странно, — только и сказал врач, — позовите профессора. Это что-то из ряда вон.
Утром мужчина в очередной раз сорвал маску, заявив, что она мешает дышать, и если её снова наденут — он встанет и всё перевернёт. Профессор долго расспрашивал пациента, изучая записи в его карте, пока не получил весьма нелестное направление в свой адрес. После короткого молчания профессор распорядился провести полное обследование: рентген, томографию и все возможные анализы.
А мужчина, улыбаясь, попросил принести куриный бульон и солёную рыбку.
— Какую ещё рыбку? — удивился профессор.
— Лучше копчёную, — уточнил мужчина.
Профессор не поверил своим ушам, но разрешил позвонить жене. Через час женщина уже была в больнице с передачей, а вскоре приехали и дети. Через стеклянные двери вся семья наблюдала, как мужчина, сидя на кровати, с аппетитом ел завтрак.
Профессор и его коллеги только переглядывались. После такой остановки сердца человек не остаётся прежним — тяжёлые последствия неизбежны. Но тут — никакого следа.
— Невероятно, — говорил профессор, осматривая пациента.
— Я делал реанимацию, — вмешался врач, стоявший рядом. — И, честно говоря, всё будто заработало само. Как будто кто-то включил ключ зажигания. И никаких последствий…
Он беспомощно развёл руками.
Через неделю, после всех обследований, мужчину выписали. Провожали всем отделением — случай был слишком странным, слишком необъяснимым.
Сев в машину, мужчина попросил жену сначала заехать в магазин. Там он купил килограмм лучших сосисок. Затем они поехали в знакомый парк. У нужной скамейки сидели всё те же: рыжая собачка и два важных серых кота.
Мужчина опустился на колени, разложил сосиски и аккуратно разделил на три равные кучки. Собачка бросилась есть, едва не захлёбываясь радостью. Коты степенно подошли, взяли по сосиске и начали есть серьёзно, неторопливо.
Мужчина гладил каждого по очереди. Жена, стоявшая рядом, посмотрела на него и сказала:
— Ну что ты мучаешься? Забирай их. После всего пережитого — можно.
Он обернулся и улыбнулся:
— Правда… можно?
Жена подняла рыжую собачку. Та, пытаясь лаять от радости, издавала лишь слабый охрипший звук — она ведь никогда не умела лаять. Мужчина открыл заднюю дверь машины и уважительно сказал котам:
— Прошу, садитесь.
Коты оглядели его. Оглядели машину. Оглядели женщину с собачкой. Взглянули друг на друга… и наконец запрыгнули на заднее сиденье.
Машина тронулась. Они ехали домой.
Так закончился один из самых удивительных случаев в истории этой больницы. Врачи ещё долго вспоминали тот день, пожимая плечами:
— Необъяснимо, — повторял профессор. — Совершенно необъяснимо…
