Громадные города выжимают из людей все соки, и, наверное, именно поэтому любой житель мегаполиса мечтает хоть иногда выбраться из каменных кварталов. Если не каждые выходные, то хотя бы раз в году, взяв честно заработанный отпуск, люди стремятся сбежать туда, где журчат чистые реки, шумят сосновые боры, где луга пахнут травами, а в лесу ждут корзины с грибами и ягодами. Горожане, словно пленники бетонных «джунглей», во сне видят эту волю.
Лиза уже давно грезила о собственном сельском домике. Не о даче напополам с родственниками, а о маленьком уютном доме, куда можно приехать, не звоня заранее и не ощущая себя гостем. Захотела душа — села в электричку или машину и поехала.
Муж, Андрей, полностью разделял её мечту. Пенсия маячила уже где-то впереди, здоровье с годами не прибавлялось, дети разлетелись по своим делам — самое время подумать не о карьерных планах, а о спокойном уголке для двоих.
Они подкопили немного денег и почти год внимательно отслеживали объявления, мотались по разным деревням, но каждый раз что-то не устраивало: то дом требовал капитального ремонта, то участок был сырой, то до ближайшего магазина — полдня пешком.
Наконец в соседнем регионе, прославившемся обилием озёр и хвойных лесов, попалось новое объявление. Дом, который им показали, был как будто снят с Лизиных фантазий: не новостройка, но крепкий и ухоженный, с яблонями и смородиной во дворе, собственным колодцем и просторным огородом. Село утопало в зелени; местных жителей становилось мало, зато дачников из крупных городов прибывало с каждым годом всё больше.
Цена оказалась посильной, и супруги, почти не раздумывая, оформили сделку. Первую половину отпуска они провели, приводя дом и участок «под себя»: что-то перекрасили, где-то подлатали, рассортировали прежние вещи, посадили цветы. Заботы были приятными, и Лиза с удивлением заметила, что давно мучивший сустав на ноге почти не напоминает о себе.
В деревне работал магазин, клуб, почта, фельдшерский пункт и даже маленькая библиотека. Райцентр находился километрах в тридцати пяти. У нескольких хозяев во дворах ещё паслись коровы, и в магазине разговорчивая продавщица подсказала Лизе дом, где можно брать молоко. Правда, предупредила, что хозяйка дойной коровы — женщина сложного характера, с ней лучше быть осторожнее.
Зинаида Степановна оказалась крепкой, широкоплечей дамой лет шестидесяти, внешне приветливой. Она сразу согласилась продавать Лизе молоко, сметану и творог — нужно было только заранее звонить и оставлять заказ. С тех пор на их столе постоянно были настоящие деревенские молочные продукты — ещё один плюс загородной жизни.
По двору за Зинаидой Степановной хвостом ходил толстый, ленивый пушистый кот Маркиз. Шотландца сослали из городской квартиры невестка и сын — надоел своими проказами. Новая хозяйка души в нём не чаяла, кормила только парным молоком, курицей и сметаной, пускала спать на кровати и при каждом удобном случае хвасталась перед соседями, какой у неё породистый красавец. Мышей Маркиз боялся ужасно — по словам хозяйки, от одного вида грызуна он запрыгивал на шкаф.
Однажды Лиза приехала к Зинаиде Степановне за молоком пораньше и, пока корову доили, рассеянно бродила по двору. Дверь в курятник была широко открыта. В полумраке на соломенном настиле девушка заметила какое-то шевеление и заглянула внутрь.
В углу лежало существо, которое не сразу можно было назвать кошкой. Кожа да кости, свалявшаяся грязная шерсть неопределённого цвета, огромный живот. Животное, словно загнанное в угол, смотрело на Лизу огромными испуганными глазами и бесшумно разевало пасть — сил мяукнуть уже не было. Женщина застыла, не в силах ни отойти, ни сделать шаг.
— Да это наша Катька, — фыркнула Зинаида Степановна, когда Лиза спросила, кто это. — Опять в сарай забралась, паразитка. Сейчас я ей покажу!
Хозяйка безжалостно схватила кошку за шкирку и швырнула во двор. Та глухо плюхнулась на землю и так и осталась лежать, поджав лапы и прикрывая истощённое тело. Позвоночник торчал буграми, как зубцы пилы.
— Зинаида Степановна, зачем вы так? Она ведь явно больная… — осторожно сказала Лиза.
— Да что ей сделается? Прикидывается сироткой, без труда кормиться хочет! Ловит мышей да крыс — и сыта. Я её нарочно не подкармливаю, лениться будет. Вон, опять беременная, снова котят разведёт — потом мне их топить. Пусть не расслабляется, всё равно старая уже, лет семь ей.
Лизе стало не по себе. Она подняла пустую консервную банку, зачерпнула из своей трёхлитровой молоко, положила рядом немного творога. Кошка сперва настороженно смотрела, а потом, не выдержав, жадно принялась за еду. Лиза стояла и стерегла её от настырных кур, которые то и дело пытались стянуть кусок.
Вернувшись домой, она долго не могла успокоиться. Весь вечер рассказывала Андрею о несчастной Катьке. Супруги понимали, что бесконечно спасать всех животных не получится, но мысль о том, что кошка может не дожить до их следующего приезда, не давала покоя. Андрею дали вторую половину отпуска подряд, и было решено: остаток лета проведут в деревне.
Через неделю они снова заехали к Зинаиде Степановне. Лиза сразу стала искать глазами Катьку.
— Да швырнула её корова рогом возле бани, — равнодушно махнула хозяйка. — Где-то котилась, а сегодня притащила мне этих дармоедов. Вечером разберусь и с ней, и с ними.
Кошка лежала на вытоптанной грязной полосе у бани. В боку зияла рана, вокруг расплылась кровавая лужица. Рядом, прижавшись к матери, копошились три крошечных слепых комочка, перепачканных кровью. Из широко раскрытых глаз Катьки текли слёзы. Над ними гудели мухи, садясь на рану и котят.
Куры, почуяв добычу, подошли вплотную. Одна особенно наглая уже клюнула ближайшего котёнка. Тогда Катька, собрав остатки сил, подняла голову и зашипела, выставив клюющейся птице зубы. Курица отпрянула, но через минуту снова стала подбираться.
— Зинаида Степановна, умоляю, не надо «разбираться». Отдайте мне Катьку с котятами, — Лиза почти плакала.
— Да забирайте, ради Бога, — фыркнула женщина. — Только спасибо скажу, одна морока от этой дохлятины. У меня вот кто радость — Маркиз!
Она ещё раз прижала к себе упитанного кота, который величественно восседал у неё на руках.
Супруги тут же повезли раненую кошку и малышей в районную ветклинику. К счастью, им попался внимательный врач. Катьке сделали операцию, оставили с котятами на пару дней под наблюдением, после чего вся семья переехала в Лизин дом.
Поначалу кошка, никогда не жившая в помещении, робко ступала по полу, будто по льду. Но очень скоро, почувствовав заботу и ласку, она осмелела, освоила вместе с котятами лоток и стало ясно: это теперь их настоящий дом, а не временное убежище на даче.
Однажды перед грозой у Лизы сильно разболелся сустав, старое больное место. Ни мази, ни таблетки не помогали. Женщина легла, стараясь найти удобную позу, но боль не отпускала. Вдруг на кровать бесшумно вскочила Катька, осторожно улеглась на больное бедро и начала мягко перебирать его лапами, будто делала массаж.
Лиза терпела, думала, что кошка просто устраивается поудобнее — и незаметно уснула. Проснувшись утром, она обнаружила, что боль исчезла. Катька мирно дремала рядом, а котята теснились у её боков. Через какое-то время приступ повторился — и история с «кошачьим лекарством» повторилась вновь. Постепенно боли стали возникать всё реже.
Обрадованная, Лиза как-то в разговоре поделилась этим с Зинаидой Степановной, когда покупала у неё молоко. Лицо хозяйки резко изменилось — в глазах мелькнула то ли зависть, то ли жадность.
Вечером та пришла к ним домой и громогласным тоном потребовала:
— Пусть ваша Катька и мне руку полечит, что она, чужая, что ли?
Услышав знакомый голос, Катька, располневшая и похорошевшая, одним прыжком исчезла под кроватью, увлекая за собой и подросших котят. На уговоры не реагировала, не выходила ни за лакомством, ни на зов хозяйки.
— Вот же неблагодарная тварь! — обиделась гостья. — Сколько лет у меня жила, как сыр в масле каталась, а теперь и в глаза посмотреть боится.
Хлопнув дверью, она ушла.
На следующий день Лиза, как обычно, забрала у неё молоко и лишь дома заметила на дне банки толстый слой песка и грязи. После всего, что произошло, супруги решили больше у Зинаиды Степановны продукты не брать. Вежливо позвонили и отказались от молочных поставок, стали ездить в соседнюю деревню.
Обиженная женщина ещё долго звонила, подкарауливала их в магазине и на улице, требовала «компенсацию за элитную кошку», называла их мошенниками и ворами. Но после того как с ней беседовал участковый, скандалы постепенно сошли на нет. Спустя пару лет у неё случился инсульт, сыновья распродали хозяйство и увезли мать в неизвестном направлении. В деревне о ней больше никто ничего не слышал.
У Лизы и Андрея сейчас живёт сама Катька и две её выросшие дочки — Муся и Дуся. Супруги души в них не чают, берегут, как самых родных. Третьего котёнка ещё тогда забрала соседка по подъезду — теперь это важный рыжий кот Марсик.
Катька, в отличие от любопытных дочерей, деревню не любит. Когда её всё-таки берут с собой, она почти не выходит из дома, предпочитая сидеть у окна или прятаться в комнате. То ли окончательно почувствовала себя «столичной дамой», то ли память до сих пор бережно хранит ужасы прошлой жизни — этого не скажет никто.
