Коридор реанимации детской клиники встретил Светлану гнетущей, звенящей тишиной. Врач, сопровождавший её, молча указал на дверь и, приоткрыв её, пропустил женщину вперёд.
Дочку она увидела сразу. Маленькое тело было опутано трубками и проводами, рядом мерцали экраны приборов, отслеживающих жизненные показатели. Слёзы мгновенно застлали Светлане глаза. Как и предупреждал доктор, она подошла тихо, наклонилась, что-то едва слышно прошептала, постояла ещё несколько секунд и, кивнув врачу, вышла следом за ним.
Уже в кабинете женщина не выдержала:
— Как вы думаете, она меня слышала?
— Светлана Игоревна, сейчас ваша дочь находится в состоянии искусственной комы. Ей предстоит ещё несколько операций, организм ослаблен, и нам важно, чтобы он выдержал нагрузку, — спокойно пояснил врач.
Светлана обессиленно опустилась на стул. Плечи поникли, голова склонилась, и тишину разрезали сдерживаемые всхлипы.
Олеся была вторым ребёнком в семье Светы и Славы. Старший сын, четырёхлетний Максим, с широко раскрытыми глазами разглядывал сестрёнку и, услышав её сопение, серьёзно спросил у отца:
— Она живая?
— Ещё какая, — рассмеялся Слава. — Вон, даже в пелёнках спокойно не лежит.
Девочка пошла в папу — огненно-рыжая, и с первых дней получила домашнее прозвище Солнышко. Весёлая, конопатая, живая, она легко становилась центром любой компании. Брат её обожал, бабушка с дедушкой души не чаяли.
При этом Олеся не была избалованной. В ней удивительным образом соединились дедовская рассудительность, бабушкина доброта и врождённое чувство справедливости. Она умела вести за собой и оставалась душой компании.
Тот весенний вечер начинался обычно. Дети носились, играя в догонялки. Олеся убегала от Димки, свернула за угол, чтобы перебежать к соседнему дому — и навстречу ей на огромной скорости вылетел мотоцикл. Резкий удар, вспышка боли и темнота…
Спустя три месяца Светлана снова сидела в кабинете врача.
— Мы сделали всё возможное, — сказал он. — Ваша дочь сможет ходить, но… многое будет зависеть от неё самой. От силы воли, от готовности пройти долгую реабилитацию и от вашей поддержки. Я не знаю, как именно вы сможете помочь — вы знаете своего ребёнка лучше.
Светлана молча кивнула, собрала документы и, уже у двери, обернулась, прижала руку к груди и низко поклонилась врачу, поблагодарив его.
В приёмном покое её ждали муж, сын и Олеся в инвалидной коляске.
— Домой? — тихо спросил Слава.
— Домой, — так же тихо ответила Светлана.
Дома состоялся спокойный, серьёзный семейный разговор. Без криков и споров. Олеся слушала молча, глядя на каждого по очереди, а затем сказала:
— Я всё понимаю. Я постараюсь. Я хочу снова ходить.
С этого дня начались тяжёлые будни. Реабилитационный центр, тренажёры, бассейн, процедуры. Девочка старалась изо всех сил, терпела боль, не жаловалась. Но Светлана замечала другое — улыбка почти исчезла.
Однажды вечером, после занятий, Светлана попросила мужа остановиться у дубовой рощи. Она помогла дочери пересесть на траву и тихо спросила:
— Солнышко, что тебя тревожит?
Олеся не сразу, но призналась: друзья почти не звонили, одноклассники исчезли, каждый жил своей жизнью. Девочка уткнулась в мамины колени и заплакала. Они долго говорили — по-девичьи, по-душевному.
Ночью Светлана поделилась тревогой с мужем.
— Надо звать тётю Таню, — решил Слава.
Татьяна Петровна, его тётка, приехала через несколько дней и, выслушав родителей, вынесла вердикт:
— Ребёнку нужен друг. Самый верный. Подарите ей собаку — такую, чтобы душу грела.
Двенадцатого октября, в день рождения Олеси, гостей почти не было — только семья. Папа задерживался. Девочка выглядывала в окно и увидела, как он вышел из машины с большой коробкой.
Через минуту в прихожей раздались смех, визг, лай и чихание. В комнату вошла сияющая Олеся, держа на руках бело-рыжего щенка сиба-ину. Он отчаянно чихал, а девочка смеялась.
Щенка назвали Яриком. И с этого дня жизнь начала меняться. Прогулки в парке, тренировки, смех. Ярик учился миру, а Олеся — снова верить в себя. Шаги становились увереннее, глаза — живее.
Однажды к ней подошёл Димка:
— Привет, Рыжая! Как дела?
Олеся посмотрела на него спокойно. Ярик подбежал, понюхал мальчика и, встав в смешную боевую стойку, звонко гавкнул.
— Вот это защитник! — рассмеялся Димка.
Олеся поправила шапку и тихо сказала:
— Зато у него душа больше, чем у некоторых взрослых.
И две рыжие души шли рядом, помогая друг другу снова стать счастливыми.
