Вот уже четвёртое лето подряд семья Стрельцовых в самом начале сезона оставляла шумный, задымлённый город и перебиралась туда, где воздух пах хвоей, тропинки вели к лесу, а по вечерам над участком звенела почти осязаемая тишина. Дача стала для них настоящим убежищем от суеты.
Ехали всегда всем кланом: дед Сергей и бабушка Аня, Наташа с Алёшей и двое детей — семилетний Миша и четырёхлетняя Соня. Никто не хотел оставаться в городе, когда впереди — лето и простор.
Четыре года назад Стрельцовы дружно привели в порядок старую дачу, доставшуюся деду ещё со времён Союза. На месте покосившегося домика вырос аккуратный двухэтажный дом, где без тесноты могли разместиться все — от внуков до стариков.
Огородом участок не перегружали: вместо грядок здесь была зона отдыха с беседкой, небольшим искусственным прудом и площадкой для детских игр. Однако бабушка Аня всё же настояла на своём — ей выделили уголок под три грядки, где росли зелень, клубника и морковь.
За серьёзные посадки бабушка не бралась, зато умела выжать максимум из малого. Урожаи выходили щедрыми, а рядом всегда крутилась Соня, внимательно наблюдая за каждым движением бабушки. Дед же пропадал на рыбалке, постепенно приучая к этому занятию и Мишку.
Наташа с Алёшей по утрам уезжали на работу, а по вечерам возвращались к накрытому столу, уставшим, но довольным детям и умиротворённым старикам. Природа действовала на всех удивительно гармонично — расслабляла и одновременно наполняла силами.
Примерно через неделю после приезда на участок к Стрельцовым объявился неожиданный гость — щенок неизвестного происхождения. Он ловко протиснулся через щель в заборе, которую дед Сергей как раз собирался заделывать.
— Ты куда это, а? И откуда взялся такой? — прикрикнул дед, заметив незваного гостя.
На голос прибежал Мишка. Щенок, увидев бегущего мальчика, испугался и юркнул прямо к ногам деда. Все трое замерли: дед смотрел вниз, щенок — на мальчика, а Мишка, резко остановившись, переводил взгляд с одного на другого.
— Ну вот, приблудился, — наконец выдохнул дед.
Мишка осторожно сделал шаг вперёд. Щенок зарычал, и мальчик остановился.
— Боится он, — объяснил дед. — Может, обижали раньше.
— Пусть у нас живёт, — выпалил Мишка, затаив надежду.
— Ну, поживёт пока, — нехотя согласился дед, не заглядывая слишком далеко.
Новость о новом жильце восприняли по-разному. Бабушка Аня сразу выступила против — переживала за свои грядки. Соня, как и Мишка, была в восторге. Наташа с Алёшей, глядя на счастливые лица детей, решили щенка не гнать, но и в дом пускать не разрешили.
Дед молча ушёл в сарай, нашёл доски, распилил их и сколотил будку. Щенок не отходил от него ни на шаг, дети тоже крутились рядом. Видя, что малышам хочется подружиться с собакой, а та всё ещё насторожена, дед предложил угостить щенка чем-нибудь вкусным.
Сосиска, добытая с боем у взрослых, стала тем самым ключом, который открыл дорогу дружбе. Щенок ел, дети смеялись, а напряжение исчезало.
Вечером, уложив детей, взрослые собрались на веранде. Все понимали: вариантов всего два — либо забрать собаку в город, либо оставить на даче под присмотром сторожа Петровича.
Наташа была против переезда пса в квартиру, ссылаясь на работу и вечную нехватку времени. Дед с бабушкой признавали, что не потянут воспитание молодой собаки. Но и прогнать щенка теперь уже никто не решался.
— Беспородный он, кто знает, каким вырастет, — вздыхала Наташа.
— Воспитывать надо, — вторила бабушка.
— Мишка уже имя придумать хочет, — заметил Алёша.
Разошлись каждый со своим мнением. Щенок же мирно спал у ног деда, не подозревая, что решается его судьба. В будку он так и не пошёл, устроившись под столом на веранде.
Утром Мишка первым делом выбежал во двор и обрадовался, увидев щенка, носящегося по участку. С лёгкой руки деда пса назвали Гавриком. Он тут же взялся охранять дом, лаял на чужих и гонял случайных кошек, как мог.
Лето подошло к концу. Сборы в город омрачались тем, что Наташа и бабушка так и не изменили решения. Гаврика решили оставить на даче, договорившись с Петровичем и отблагодарив его деньгами и бутылкой.
В день отъезда Наташа старалась подготовить детей к расставанию, обещала, что пса будут навещать и что следующим летом они снова будут вместе. Машина выехала за ворота, Алёша вышел их закрыть. Гаврик сидел на дорожке и ждал, что его позовут.
Когда машина тронулась, Мишка не отрывался от заднего стекла, слёзы катились по щекам. Соня, увидев это, разрыдалась тоже.
Проехав немного, Алёша резко затормозил.
— Всё, — сказал он. — Я так не могу. Беру Гаврика на себя. Мишка поможет. Поможешь?
— Да, пап, — всхлипнул Мишка, и его глаза засветились счастьем.
— И я помогу! — звенела Соня.
Они вернулись, открыли ворота и увидели Гаврика всё на том же месте.
— Ну что, барин, долго нам тебя уговаривать? — засмеялся дед.
Щенок сорвался с места и помчался к тем, кого уже успел полюбить всем сердцем, не представляя жизни без этой семьи.
