Пёс и не догадывался, что яркая жёлтая табличка на калитке, которую он иногда замечал краем глаза, висит именно из-за него. На ней чёрными буквами было выведено: «Осторожно, злая собака».
Пётр повесил её вынужденно. Дом у них всегда был открытым: к взрослому сыну и старшекласснице дочери постоянно заходили друзья, к самому Петру приезжали по рабочим делам, а Лида, его жена, слыла общительной и гостеприимной. К тому же неподалёку жили её пожилые родители, так что калитка почти не закрывалась.
В последнее время каждый, кто входил во двор, вздрагивал, отскакивал в сторону и хватался за сердце. Пёс стал нервным, всё чаще оголял клыки и лаял до хрипоты, словно предупреждая весь мир.
— Да ты хоть предупреждение какое повесь! — однажды сказал кум, отпрянув от внезапного рыка. — Что с ним творится? Совсем с катушек съехал?
Что произошло с Вулканом, хозяева понять не могли. Раньше это был надёжный, но добродушный пёс, который не пускал во двор только совсем чужих. Теперь же он облаивал всех подряд, порой даже своих, и лишь после строгого окрика нехотя успокаивался.
Пётр с Лидой позвали Пахомыча, местного ветеринара. Болезней он не нашёл, посоветовал лишь сменить корм и, между делом, заметил, что псу неплохо бы «обзавестись дамой сердца».
Корм поменяли, но с «личной жизнью» у Вулкана, казалось, проблем не было. В доме уже много лет жила дворняжка Угадайка — она и считалась его подругой.
Шесть лет назад Пётр, возвращаясь из большого строительного гипермаркета в областном центре, увидел под холодной бетонной стеной рыжего щенка. Тот сидел на мокром асфальте, дрожал всем маленьким тельцем и жалобно жался к земле. Ушки у него висели, лапы казались слишком большими, и Пётру даже почудилось, что щенок породистый.
— Ну зачем ты его приволок? — ворчала тогда Лида. — Нам и Угадайки хватает. Он же вырастет огромным, посмотри на лапы!
Но при этом она уже отобрала у мужа холодное молоко, подогревала его на плите и готовила для щенка тёплый уголок.
Лида бурчала, дети быстро привязались к малышу, и Вулкан остался. Сначала Угадайка нянчилась с ним, потом стала напарницей. Щенков у пары по каким-то причинам не было, и хозяев это вполне устраивало.
Вулкан рос добрым к своим и надёжным сторожем. Угадайка жила «на два дома», часто убегала к родителям Лиды, любила прогулки по селу. Всё шло своим чередом, пока однажды Вулкан будто не взорвался изнутри. Он перестал пускать во двор даже знакомых, стал рычать и лаять на всех подряд.
— Да что с ним происходит… — переживала Лида.
Тогда Пётр и повесил табличку. Купил её быстро, а вот цепь — забыл. Пса временно привязали толстой верёвкой.
Осенью Вулкан перегрыз её, сделал подкоп и исчез. Пётр долго не мог его поймать: пёс убегал, прятался в лесу, дичал. Со всех сторон приходили тревожные вести — где-то пропали куры, где-то он подкопал забор и пробрался к породистой суке, сорвав чьи-то планы. Самое страшное — он начал пугать людей, выскакивая из кустов с оскалом и вздыбленной шерстью.
Однажды в дом ворвался разъярённый отец школьницы и кричал, что пристрелит пса, если увидит его ещё раз. Пётр метался между жалостью к Вулкану и страхом за окружающих.
Под утро пёс вернулся сам. Он скулил, царапал калитку. Пётр вышел и увидел Вулкана с обглоданной верёвкой на шее и огромной жабой в зубах. Пёс смотрел на хозяина виновато и умоляюще.
— Это ты мне взятку принёс? — растерянно пробормотал Пётр.
Вулкан утащил жабу в конуру и несколько дней никого к ней не подпускал. Он охранял её, вылизывал, пытался кормить костями. Когда жаба погибла, пёс долго не хотел верить, рвался, скулил. После этого его поведение стало ещё хуже.
Он снова сбежал. Лида говорила о самом страшном, но Пётр решил сначала попытаться поймать. Весь день он бегал по селу, подключил соседей, но безуспешно. Вечером, измученный, он вернулся домой.
И тут Лида выбежала к нему с двора, держа в руках мокрого новорождённого котёнка с длинной пуповиной.
— Он принёс… и снова убежал, — сказала она.
Пётр рванул к реке. Вулкан уже бежал навстречу, неся второго котёнка. Потом повёл хозяина к заводи, где плавали ещё два — уже мёртвые. Видимо, кто-то просто выбросил ненужных малышей.
Пётр остановил пса, объяснил, что этих не спасти. Вулкан понял и поспешил домой — к живому котёнку.
После истории с жабой он больше не пытался «лечить» найденыша сам. Он доверил его людям, но каждый раз жалобно скулил, прося показать малыша. Лида приносила котёнка в старой ушанке, Вулкан обнимал её лапами и долго лежал, уткнувшись носом.
Когда котёнок подрос, его отдали Вулкану. Пёс стал ему нянькой: грел, вылизывал, играл. Он перестал лаять, забыл о злобе и охране двора. Теперь у него была другая задача.
— Видимо, ему просто не хватало отцовства, — сказала Лида.
Табличку со временем сняли. Вулкан больше не был злым. В их доме жил самый добрый пёс на свете.
