Ирина не успела закончить разговор с мужем и неожиданно услышала женский голос на другом конце.
Ирина стояла у окна, наблюдая, как густой киевский снег окутывает город. Телефонный разговор с мужем подходил к концу — обычный, будничный звонок, таких за их пятнадцать лет брака было множество. Юра, как всегда, рассказывал о «командировке» во Львове: всё идёт по плану, встречи проходят успешно, вернётся через три дня.
— Хорошо, дорогой, тогда до связи, — сказала Ирина, убирая телефон от уха, чтобы нажать кнопку завершения. Но внезапно её что-то остановило. На другом конце линии она чётко услышала женский голос, мелодичный и молодой:
— Юрочка, ты идёшь? Я уже наполнила ванну…
Рука Ирины замерла в воздухе. Сердце на мгновение остановилось, а потом начало колотиться так, будто хотело вырваться из груди. Она быстро приложила телефон обратно к уху, но услышала только короткие гудки — Юра уже завершил звонок.
Ирина медленно опустилась в кресло, чувствуя, как ноги подкашиваются. Мысли в голове проносились вихрем: «Юрочка… Ванна… Какая ванна в командировке?» В памяти начали всплывать странные моменты последних месяцев: частые поездки, поздние звонки, которые Юра всегда принимал на балконе, новый аромат, появившийся в его машине.
Дрожащими руками она открыла ноутбук. Зайти в его почту не составило труда — пароль она знала ещё с тех времён, когда между ними была полная доверительность. Билеты, бронирование отеля… «Люкс для молодожёнов» в пятизвёздочном отеле в центре Львова. На двоих.
В почте она наткнулась и на переписку. Христина. Двадцать шесть лет, фитнес-тренер. «Любимый, я больше так не могу. Ты обещал развестись ещё три месяца назад. Сколько мне ещё ждать?»
Ирине стало плохо. Перед её глазами пронеслись воспоминания о первом свидании с Юрой. Тогда он был простым менеджером, а она — начинающим бухгалтером. Вместе они копили на свадьбу, снимая маленькую квартиру. Радовались первым успехам, поддерживали друг друга в трудностях. А теперь он — успешный коммерческий директор, она — главный бухгалтер той же компании, а между ними зияет пропасть длиной в пятнадцать лет и шириной в двадцать шесть лет какой-то Христины.
В гостиничном номере Юра нервно ходил из угла в угол.
— Зачем ты это сделала? — его голос дрожал от злости.
Христина лежала на кровати, небрежно завернувшись в шёлковый халат. Её длинные светлые волосы рассыпались по подушке.
— А что такого? — потянулась она, как сытый кот. — Ты же сам говорил, что собираешься с ней развестись.
— Я сам решу, когда и как это сделать! Ты понимаешь, что натворила? Ирина не дура, она всё поняла!
— И прекрасно! — Христина резко села на кровати. — Мне надоело быть любовницей, которую ты прячешь по отелям. Я хочу ходить с тобой в рестораны, встречаться с твоими друзьями, быть твоей женой, наконец!
— Ты ведёшь себя как ребёнок, — процедил Юра сквозь зубы.
— А ты как трус! — она вскочила и подошла к нему. — Посмотри на меня! Я молода, красива, могу родить тебе детей. А что может она? Только считать твои деньги?
Юра схватил её за плечи:
— Не смей так говорить об Ирине! Ты ничего не знаешь ни о ней, ни о нас!
— Знаю достаточно, — Христина вырвалась из его рук. — Знаю, что ты несчастлив с ней. Что она погрязла в работе и быту. Когда вы в последний раз занимались любовью? А в путешествие вместе ездили?
Юра отвернулся к окну. Где-то там, в заснеженном Киеве, в их с Ириной квартире всё рушилось. Пятнадцать лет совместной жизни рассыпались, как карточный домик, от одной фразы капризной девушки.
Ирина сидела в темноте на кухне, держа в руках остывшую чашку чая. На телефоне — десятки пропущенных звонков от мужа. Она не отвечала. Что тут скажешь? «Дорогой, я услышала, как твоя любовница зовёт тебя в ванну»?
Память подбрасывала картинки их совместной жизни. Вот Юра дарит ей обручальное кольцо, встав на одно колено посреди ресторана. Вот они вместе переезжают в свою первую квартиру — маленькую двушку в спальном районе. Вот он поддерживает её, когда она теряет мать. Вот они празднуют его повышение…
А потом начались эти бесконечные завалы на работе, кредиты, ремонты…
Когда в последний раз они просто разговаривали откровенно? Когда смотрели фильмы в обнимку на диване? Когда строили планы на будущее?
Телефон снова завибрировал. На этот раз пришло сообщение: «Ира, давай поговорим. Я всё объясню.»
Что тут объяснять? Что она постарела? Что погрязла в быту? Что молодая фитнес-тренерша лучше понимает его потребности?
Ирина подошла к зеркалу. Сорок два года. Морщины у глаз, седина, которую она старательно закрашивает каждый месяц. Когда это началось — эта усталость в глазах, эта привычка жить по расписанию, эта бесконечная гонка за стабильностью?
— Юра, где ты ходишь? — Христина встретила его недовольным взглядом, когда он вернулся в номер после очередной попытки дозвониться до жены.
— Не сейчас, — бросил он, падая в кресло и ослабляя галстук.
Христина встала перед ним, уперев руки в бока:
— Именно сейчас! Я хочу знать, что будет дальше. Ты же понимаешь, что теперь всё придётся решать?
Юрий посмотрел на неё – красивую, уверенную в себе, полную энергии. Такой была Ирина пятнадцать лет назад. Господи, как он мог так поступить с ней?
— Христина, — устало потер он лицо руками, — ты права. Нужно всё решить.
Она засияла, бросилась к нему:
— Любимый! Я знала, что ты примешь правильное решение!
— Да, — он мягко отстранил её. — Нам нужно это прекратить.
— Что?! — она отпрянула, словно её ударили.
— Это была ошибка, — он встал. — Я люблю свою жену. Да, у нас есть проблемы. Да, мы отдалились друг от друга. Но я не могу… не хочу перечеркнуть всё, что было между нами.
— Ты… ты просто трус! — слёзы потекли по её лицу.
— Нет, Христина. Трусом я был, когда начал этот роман. Когда врал женщине, которая пятнадцать лет делила со мной всё: радости, горести, победы, поражения. Ты права – я несчастлив. Но счастье нужно строить, а не искать его на стороне.
Звонок в дверь прозвучал около полуночи. Ирина знала, что это он – прилетел первым рейсом.
— Ира, открой, пожалуйста, — его голос звучал глухо через дверь.
Она открыла. Юрий стоял на пороге – небритый, в помятом костюме, с виноватым взглядом.
— Можно войти?
Она молча отступила в сторону. Они прошли на кухню – туда, где когда-то мечтали о будущем, где принимали важные решения.
— Ира…
— Не надо, — она подняла руку. — Я всё знаю. Христина, двадцать шесть лет, тренер по фитнесу. Я читала твою почту.
Он кивнул, не находя слов.
— Почему, Юра?
Он долго молчал, глядя в окно на ночной город.
— Потому что я слабак. Потому что испугался, что мы стали чужими. Потому что она напомнила мне тебя – прежнюю, полную энергии и планов.
— И что теперь?
— Теперь… — он повернулся к ней. — Теперь я хочу всё исправить. Если ты позволишь.
— А она?
— Всё кончено. Я понял, что не могу тебя потерять. Не хочу терять. Ира, я знаю, что не заслуживаю прощения. Но давай попробуем начать сначала? Сходим к психологу, будем больше времени проводить вместе, станем теми, кем были раньше…
Ирина смотрела на мужа – постаревшего, поседевшего, до боли родного. Пятнадцать лет – это не просто цифра. Это общие воспоминания, привычки, шутки, понятные только им двоим. Это умение молчать вместе. Это способность прощать.
— Я не знаю, Юра, — впервые за вечер она заплакала. — Я просто не знаю…
Он осторожно обнял её, и она не отстранилась. За окном падал снег, укрывая Киев белым покрывалом.
А где-то во Львове, в гостиничном номере, плакала девушка, впервые столкнувшись с жестокой правдой: настоящая любовь – это не страсть и не романтика. Это выбор, который нужно делать каждый день.
А здесь, на кухне, двое немолодых людей пытались собрать осколки своей жизни. Впереди их ждал долгий путь – через обиды и недоверие, через сеансы у психолога и болезненные разговоры, через попытки заново узнать друг друга. Но они оба знали: иногда нужно потерять что-то, чтобы понять его ценность.
