Гламурная девушка загружает бездомную собаку в машину и уезжает. Кто бы мог подумать…
— Видела, на чём она сегодня приехала? Говорят, папочка на день рождения подарил.
— А сумка? Сто процентов где-то за двести тысяч стоит!
— Да ладно сумка. Ты на её маникюр посмотри — там одни стразы, как моя месячная стипендия стоят!
Марина скривилась, слушая шёпот одногруппниц. Вика Соловьёва, единственная дочь известного застройщика, как всегда сидела в гордом одиночестве на последней парте, лениво листая что-то в телефоне с золотым корпусом.
Длинные светлые волосы идеальными локонами спадали ей на плечи, а безупречный макияж делал её похожей на дорогую фарфоровую куклу.
«Интересно, что у таких в голове?» — подумала Марина, исподтишка рассматривая одногруппницу. За два года учёбы Вика не сказала никому и десяти слов. Она приезжала на занятия на роскошных машинах (казалось, каждый месяц на новой), безупречно сдавала экзамены и исчезала, не участвуя в общем студенческом быте.
— Наверное, только о шмотках и думает, — фыркнула Катя, подруга Марины, проследив её взгляд. — Типичная мажорка. Вчера слышала, как она с кем-то по телефону разговаривала — там каждое второе слово «Милан» и «Париж».
Марина кивнула, хотя что-то внутри сопротивлялось этому простому объяснению. Иногда она ловила в глазах Вики странное выражение — будто та смотрела сквозь всех, думая о чём-то своём, далёком и совсем не гламурном.
— А помнишь, как она в прошлом семестре защиту по экологии делала? — вдруг вспомнила Марина. — О влиянии человека на популяции диких животных. Откуда такая тема у «типичной мажорки»?
— Да брось, — махнула рукой Катя. — Наверное, папины референты писали. А она только губки накрасила и прочитала.
Но Марина помнила тот день. Помнила, как горели глаза Вики, когда она говорила о проблемах бездомных животных. Как дрожал её голос, когда она показывала статистику жестокого обращения. Тогда она казалась совсем другой — живой, настоящей.
А потом снова надела маску холодного безразличия.
Их случайная встреча произошла в сырой ноябрьский вечер. Марина выбежала из торгового центра, прижимая к груди пакет с продуктами, и застыла как вкопанная.
Возле входа, присев на корточки, Вика Соловьёва кормила огромного бездомного пса. Её идеальные пальцы с голографическим маникюром осторожно отламывали кусочки колбасы. Пёс — грязный, с взъерошенной шерстью и, очевидно, больной лапой — жадно глотал угощение.
— Тише-тише, не торопись так, — Вика говорила непривычно мягким голосом. — Давно не ел, бедняга? Знаю-знаю.
Ветер трепал её дорогое пальто, но она, казалось, не замечала ни холода, ни грязи под коленями.
И это было всегда, вдруг поняла Марина. Эти странные пропуски занятий, внезапные отлучки с лекций, таинственные звонки. Она вспомнила, как однажды увидела в сумке Вики пакет с собачьим кормом. Тогда она не придала этому значения — мало ли, может, дома у неё породистая собака.
Вика, скормив всю колбасу, вдруг взяла морду пса в свои ухоженные ладони и заговорила, глядя прямо в его карие глаза:
— Знаешь, я тебя понимаю. Честно-честно. Будто никто не видит тебя настоящего, правда?
Пёс тихо заскулил.
— Помню, как в детстве просила родителей взять собаку, — продолжала Вика, будто разговаривая сама с собой. — А папа всё твердил: «Зачем тебе дворняга? Хочешь — купим породистого щенка из питомника. С родословной, с дипломами.» А я просто хотела друга. Настоящего. Который будет любить не за дорогие подарки и статус.
Марина почувствовала, как к горлу подступает ком. Она вдруг увидела совершенно другую Вику — не гламурную принцессу с обложки, а одинокую девушку, спрятавшую свою настоящую сущность за идеальным фасадом.
— Ну всё, хватит грустить! — Вика решительно поднялась, отряхивая пальто. — Поехали.
К удивлению Марины, пёс, прихрамывая, побежал за девушкой. А та, не раздумывая, открыла заднюю дверь своего безупречно чистого автомобиля.
— Давай, малыш, запрыгивай. К ветеринару тебя отвезём, а потом что-нибудь придумаем.
— Эй, ты что делаешь?! — вырвалось у Марины.
Вика обернулась, и на мгновение их взгляды встретились. В них не было ни смущения, ни вызова — лишь глубокая печаль и твёрдая решимость.
— То, что считаю правильным, — просто ответила она, помогая псу залезть в машину. — Знаешь, иногда надо просто быть собой. Даже если все вокруг ждут от тебя чего-то другого.
С этими словами она села за руль и уехала, оставив Марину в полном изумлении.
На следующий день Вика не появилась на занятиях. И через день тоже. Марина всё чаще ловила себя на том, что её взгляд устремляется к пустому месту на последней парте, а мысли крутятся вокруг одного вопроса: куда она отвезла ту собаку? Что с ним стало?
К концу недели любопытство взяло верх. После лекций Марина, преодолев сомнения, подошла к одногруппникам, которые, как ей казалось, знали Вику лучше.
— А вы не в курсе, где Соловьёва? Что-то её давно не видно.
— Кто ж её знает, — пожал плечами Антон. — Может, снова в Европу укатила. Хотя… — он задумался. — В последнее время её машину часто замечали возле какого-то старого склада.
Марина тут же вспомнила обрывки случайно подслушанного разговора Вики по телефону: «Нет, папа, я сейчас не могу приехать. У меня важные дела. Да, важнее, чем показ в Милане!»
Словно пазлы начали складываться в единую картину.
Через час Марина уже ехала в сторону старого промышленного района. Она сама толком не знала, зачем ей туда, ведь с их последней встречи прошла уже неделя. Но внутренний голос твердил, что она поступает правильно.
У облупленного здания бывшего склада стояла знакомая машина Вики. А за углом раздавался весёлый собачий лай.
Марина осторожно заглянула за угол и замерла…
Во внутреннем дворе, ограждённом высоким забором, бегали, играли и грелись на солнце десятки собак. Здесь были большие и маленькие, ухоженные и ещё не совсем откормленные. А в центре этого собачьего царства стояла Вика — в простых джинсах и старом толстовке, с небрежно собранными в хвост волосами — и раскладывала корм по мискам.
— Я всё ждала, когда ты догадаешься, — вдруг произнесла она, даже не оборачиваясь.
— Как давно у тебя это? — смогла выдавить из себя Марина.
— Почти год, — ответила Вика, присаживаясь, чтобы погладить щенка, подбежавшего к ней. — Сначала просто подкармливала на улице. Потом начала лечить. А потом поняла, что им нужен дом. Хотя бы временный. Папа дал деньги на новую машину — я купила этот склад. Ремонт делала сама, всё лето здесь пропадала.
— Поэтому ты никогда не ходила с нами на вечеринки? — догадалась Марина.
— Да, — Вика вздохнула. — Эти дорогие шмотки, машины, тусовки — всё это ширма. Папина мечта, не моя. А здесь я настоящая.
Вика наконец обернулась, и Марина заметила в её глазах то самое выражение — только теперь поняла, что это была не пустота, а глубокая, всепоглощающая любовь. Любовь к тем, кого бросили, предали, кто потерял надежду найти свой дом.
— Знаешь, той собаке, которую ты видела у торгового центра, уже нашли хозяев, — улыбнулась Вика. — Вообще, пристройство идёт неплохо. Особенно если не обманывать насчёт породы и титулов, а просто рассказать их историю. Кстати, не хочешь помочь? Рук всегда не хватает.
Марина, глядя на эту совершенно другую, настоящую Вику, вдруг поняла — хочет. Очень хочет стать частью этого маленького чуда, спрятанного за облупленными стенами старого склада.
— С чего начнём? — спросила она, закатывая рукава.
Время летело незаметно. Теперь почти каждый вечер Марина приезжала в приют. Постепенно она узнавала истории каждой собаки, училась находить подход даже к самым недоверчивым. А ещё — всё больше открывала для себя Вику.
Оказалось, что за маской избалованной «мажорки» скрывался удивительный человек с большим сердцем. Вика не только содержала приют на свои деньги, но и вела страницу в соцсетях, где рассказывала истории своих подопечных. Без прикрас, без лишнего пафоса — честно писала о каждом псе.
— Людям важно знать, что они берут не просто животное, а друга с характером и историей, — объясняла она Марине. — Тогда и предательства будет меньше.
Однажды вечером они сидели вдвоём на старом диване в комнате отдыха. За окном шёл снег, в приюте было тихо — собаки уже поужинали и спали на своих местах.
— Знаешь, о чём я мечтаю? — вдруг сказала Вика. — Хочу однажды открыть настоящий приют. Большой, современный, со штатом ветеринаров. Чтобы можно было помогать не только собакам, но и кошкам. Чтобы были условия для реабилитации больных животных.
— А почему не сейчас? У тебя же есть возможности.
— Папа, — Вика грустно улыбнулась. — Он считает это прихотью, которая пройдёт. Говорит, нечего тратить время на бездомных собак, когда можно строить карьеру в его компании. Даже об этом приюте не знает — думает, я трачу деньги на шопинг.
В этот момент телефон Вики зазвонил — на экране высветилось «Папа».
— Да, пап. Нет, я не могу сейчас. У меня важная встреча. Да, важнее, чем рождественский приём.
Марина видела, как подруга нервничает, как дрожат её пальцы. И вдруг решилась:
— Может, пора рассказать ему правду?
— Он не поймёт.
— А ты попробуй. Покажи ему это место, расскажи о своей мечте. Ведь ты его дочь — неужели он не захочет сделать тебя счастливой?
Вика долго молчала, глядя в темноту за окном. Затем решительно кивнула:
— Знаешь, ты права. Хватит прятаться. Но у меня к тебе большая просьба, — Вика нервно теребила рукав толстовки. — Ты не могла бы завтра быть здесь, когда я буду говорить с отцом?
— Конечно, — не задумываясь ответила Марина. — Но зачем?
— Понимаешь, — Вика замялась. — Я очень боюсь этого разговора. Боюсь его реакции, его разочарования. Мне будет легче, если рядом будет кто-то, кто меня понимает.
Марина внимательно посмотрела на подругу. Странно было видеть её такой — растерянной, неуверенной. Куда делась та надменная красавица с последней парты?
— Конечно. И знаешь что? Твой отец не сможет тебя не понять. Ты ведь не просто помогаешь животным — ты создаёшь нечто важное. Это тоже бизнес, просто особенный.
Вика порывисто обняла подругу:
— Спасибо тебе. За то, что веришь в меня. За то, что осталась тогда помогать. За всё.
На следующий день она позвонила отцу и попросила приехать на «очень важный разговор». Марина видела, как волнуется подруга, как нервно поправляет волосы, поглядывая на часы.
Когда во двор заехал представительный «Майбах», Вика побледнела. Но выпрямилась и пошла встречать отца.
Соловьёв-старший, высокий импозантный мужчина в дорогом костюме, остановился на пороге, оглядывая территорию приюта. Его лицо оставалось непроницаемым.
— Значит, вот куда ты исчезаешь, — сказал он наконец.
— Да, папа. Это мой приют. Здесь живут собаки, которым нужна помощь. Мы их лечим, кормим и ищем новый дом.
— Мы?
— Я и мои друзья-волонтёры. Папа, я знаю, ты считаешь это пустой тратой времени. Но посмотри.
Вика начала рассказывать — о каждой собаке, о том, как важно дать им шанс, о своей мечте создать настоящий центр помощи животным. Она говорила горячо, вдохновлённо, и Марина видела, как постепенно меняется взгляд Соловьёва-старшего.
А потом произошло чудо. К ним прихромал Малыш — старый пёс с седой мордой, которого Вика недавно подобрала на трассе. Он осторожно обнюхал ботинки Соловьёва и вдруг доверчиво прижался к его ногам.
— Неужели, — пробормотал тот. — Точь-в-точь как мой Джек.
— Джек? Тот пёс из твоего детства, о котором ты рассказывал?
— Да. Обычная дворняжка. Спас меня как-то от хулиганов, когда я был мальчишкой. Самый верный друг. — Соловьёв наклонился, чтобы погладить Малыша. — Знаешь, я всегда хотел открыть приют. Тогда, после Джека. Но закрутило — бизнес, деньги.
Он выпрямился и внимательно посмотрел на дочь:
— А у тебя получается. И глаза горят. Покажешь мне свои планы на новый центр?
Через полгода на окраине города открылся современный центр помощи бездомным животным «Верный друг». С просторными вольерами, современным ветеринарным оборудованием и штатом специалистов. На открытии Вика и её отец вместе перерезали красную ленточку — оба в джинсах и футболках с логотипом центра.
— Знаешь, — прошептала Марина подруге, — а ты всё-таки стала той, кем хотел видеть тебя твой отец.
— В каком смысле?
— Успешной бизнес-леди. Просто в своём, особенном деле.
Вика улыбнулась, наблюдая, как её отец с увлечением рассказывает журналистам о планах по расширению центра.
— Возможно. Просто иногда нужно набраться смелости и снять маску. И тогда окажется, что под чужими ожиданиями всё это время пряталось нечто настоящее. Нужно лишь дать этому проявиться.
Она наклонилась, чтобы погладить Малыша, который, как всегда, крутился рядом:
— Правда, дружок?
И пёс, будто соглашаясь, громко гавкнул, вызвав у всех искренний смех.
Так закончилась история о девушке, которая не побоялась стать собой. И о том, что за любой маской может скрываться удивительная душа — нужно лишь дать ей шанс раскрыться.
