— Мамочка, можно Анечка у тебя недельку поживёт? Нам с Таней нужно поехать в её родной город, оформить наследство. Возможно, сразу займёмся продажей квартиры.
Надежда Ивановна нахмурилась.
— А почему вы её с собой не берёте?
— Таскать ребёнка по нотариусам и риелторам? А ты сейчас всё равно на даче живёшь, там свежий воздух, огород…
— А ты зачем едешь? Таня и сама могла бы, — проворчала Надежда Ивановна.
— Мам, ну Таня плохо в этом разбирается. Я ей помогу. Да и вдвоём проще будет…
Её сын Виталий женился на Тане два года назад. Но у Тани уже была дочь от первого брака — Аня. Девочке сейчас девять лет. Надежда Ивановна, конечно, не была в восторге от невестки с таким «приданым». Она мечтала о внуках, но родных. А здесь — чужой ребёнок.
Однако в их семейную жизнь она не вмешивалась, к Тане и её дочери относилась сдержанно, хоть и без особого тепла. Конечно, когда навещала их, привозила подарки для Ани, но проводить с девочкой время не стремилась. Радовало лишь то, что Аня была тихой и послушной. Похоже, Виталик полюбил неродную дочь, и она хорошо к нему относилась.
Сейчас, когда Виталий просил Надежду Ивановну присмотреть за девочкой целую неделю, внутри женщины поднималась волна протеста. Одно дело — провести пару часов в присутствии её матери, и совсем другое — остаться наедине так надолго.
— Мам, я понимаю, что прошу многого, но нам действительно очень нужно. Аня воспитанная и тихая девочка, она не доставит тебе хлопот.
Надежда Ивановна в этом сомневалась. Ребёнок — это всегда ответственность. Нужно готовить, следить. А у неё свои дела, огород. Одно дело — родные внуки, которых любишь всей душой, а тут… чужой ребёнок.
Но Виталий очень просил, и материнское сердце дрогнуло. Ну что ж, выдержит как-нибудь.
— Ладно, — нехотя согласилась она. — Но пусть Аня будет готова: это не курорт. Придётся помогать. Нянчиться я с ней не стану.
— Конечно, мам, — с облегчением выдохнул Виталий.
В выходные вся семья приехала на дачу. Надежда Ивановна наблюдала за подъезжающей машиной с раздражением. Казалось, ей только няни не хватало на старости лет.
Из машины вышел Виталий, за ним Таня, а следом выбралась Анечка с рюкзачком в руках.
— Худющая какая, — пробормотала Надежда Ивановна. — Не кормят её, что ли?
— Спасибо вам, — подошла Таня. — Вы нас очень выручаете.
— А куда мне деваться? — проворчала хозяйка.
Аня смотрела на Надежду Ивановну испуганным взглядом, а затем прижалась к матери.
— Анюта, мы скоро вернёмся, — сказала Таня.
Девочка подняла глаза, полные слёз:
— Не оставляйте меня… Можно я с вами поеду?
— Нельзя, милая. Это ненадолго.
Надежда Ивановна сжала губы. Её кольнуло чувство вины. Она ведь не монстр, чтобы ребёнок так боялся.
— Ладно тебе, — обратилась она к Ане. — Всё будет хорошо. Мама скоро вернётся.
Таня уезжала с тяжёлым сердцем. Может, стоило всё-таки взять Аню с собой? Девочка уже взрослая…
— Не выдумывай, — нахмурился Виталий. — Ничего страшного, побудет с мамой неделю.
— Но это ведь не её бабушка, — возразила Таня. — И я знаю, что твоя мама её недолюбливает.
— Она нормально к ней относится. Просто мама у меня строгая…
Тем временем Надежда Ивановна накрывала на стол. Даже сварила суп, зная, что привезут ребёнка.
— Ешь давай, — подвинула она тарелку Ане.
Девочка молча начала есть, не поднимая головы. Обычно дети во время еды разговаривают, отвлекаются, но Аня вела себя как робот.
— Сейчас пообедаем, — заговорила Надежда Ивановна, — пойдём малину собирать. Ты любишь малину?
— Люблю, — тихо ответила Аня.
— Ну вот, соберём, потом налисников напечём. Будем с малиной есть.
Аня лишь кивнула.
Девочка молча собирала малину, а Надежда Ивановна наблюдала за ней. Несмотря на раздражение, женщине стало жаль эту тихую, словно подавленную ребёнка.
— Поможешь налисники напечь? — предложила она.
— Я не умею, — призналась Аня.
— А я тебя научу. Маму с Виталиком потом удивишь.
Услышав про маму, Аня вздрогнула. На её лице промелькнула тень боли. Надежда Ивановна заметила, что девочка хочет что-то сказать, но не решается. Тогда женщина решила помочь ей.
— Что вы с мамой обычно готовите?
— Мама обычно сама готовит, — ответила Аня. — Она только яичницу меня научила жарить.
— Ну, тогда за эту неделю мы с тобой научимся готовить всё! Ты потом им кулинарный мастер-класс покажешь! — улыбнулась Надежда Ивановна.
Аня подняла свои большие глаза, в которых застыла печаль.
— Ты чего это надумала плакать? — испуганно спросила Надежда Ивановна. — Я тебя чем-то обидела?
Девочка замотала головой, а потом прижалась к неродной бабушке и разрыдалась.
Пока Надежда Ивановна успокаивала Аню, она всё же попыталась понять, что случилось.
— Я боюсь, что мама меня оставила, — наконец выдавила девочка, вытирая слёзы.
— Ну что ты! — всплеснула руками женщина. — Разве мама может бросить свою дочку? Они просто уехали по делам и не хотели тебя мучить. Вот и оставили со мной на даче. Тут ведь хорошо! Если завтра будет солнышко, пойдём купаться. А через неделю мама за тобой вернётся!
— Папа тоже, когда уходил, сказал, что скоро вернётся. Но он так и не вернулся. Бросил меня и маму. А теперь у мамы новый муж. Зачем я ей? — спросила Аня и снова расплакалась.
Надежда Ивановна прижала к себе девочку, чувствуя, как щемит сердце от её слов.
— Ах ты моё горе! Да мама тебя никогда не бросит! И Виталий тоже! Он вас любит!
— Правда? — спросила Аня.
— А тебе самой как кажется? Любит вас мой сын?
Аня задумалась, потом кивнула.
— Ну вот, и всё.
Вечером позвонила мама Ани. К этому времени девочка уже повеселела. Они с Надеждой Ивановной напекли блинов и съели половину.
Аня радостно рассказывала маме обо всём, что они делали за день. Видимо, этот звонок дал девочке надежду, что её действительно не забыли и скоро заберут домой.
Неделя пролетела быстро. Днём Аня с Надеждой Ивановной занимались делами, а вечерами ходили купаться или просто отдыхали на лавочке, слушая пение птиц. Аня с удовольствием помогала, всё ей было интересно. Овощи и фрукты с грядки оказались такими вкусными! Сначала девочка стеснялась, но когда получила разрешение, устроила настоящий «налёт» на огород.
Вечером последнего дня позвонила Таня и сказала, что утром они приедут.
Аня обрадовалась. Надежда Ивановна должна была бы радоваться, что, наконец, избавится от хлопот, но почему-то в душе была тяжесть. Она неожиданно привязалась к этой умной и доброй девочке, которая так много пережила за свои девять лет.
Когда Виталий и Таня приехали, настроение у Надежды Ивановны упало. Она буркнула приветствие, наблюдая, как Аня бросилась обнимать маму, сияя от счастья.
— Всё сделали? — спросила она у сына.
— Да, всё. А вы как? Устали?
— Нормально, — отрезала Надежда Ивановна, не желая показывать, что будет скучать по девочке.
Аня собрала вещи и уже шла к машине. Но вдруг остановилась, обернулась и побежала к Надежде Ивановне, крепко её обняв.
— Можно я ещё приеду к вам, бабушка? — тихо спросила она.
— Конечно, приезжай. Мы ведь с тобой ещё не всему научились, — с дрожью в голосе ответила женщина.
Таня и Виталий переглянулись, но ничего не сказали, видя эту трогательную сцену.
Аня улыбнулась и побежала к машине. Надежда Ивановна махнула рукой, мол, дел ещё много, а потом быстро ушла в дом, чтобы никто не видел её слёз.
Как же прекрасно, оказывается, быть бабушкой.
