— Ну что ты привязалась? – раздражённо выдохнула Ольга, в который раз отгоняя серую кошку от детской коляски. – Брысь отсюда! Иди, иди, не мешай.
Кошка нехотя отошла на пару шагов, села, завернула хвост вокруг лап и уставилась на женщину пристальным, каким-то осмысленным взглядом. В этих зелёных глазах читалось что-то… укоризненное?
— Мам, да выгони ты её совсем! – Ольга повернулась к стоящей на крыльце Валентине Павловне. – Третий день подряд одно и то же. Только выхожу на прогулку – она уже тут. И ведь не просто ходит рядом, а норовит заглянуть в коляску. Катя ей рада – гулит, ручонками тянется. А вдруг у неё блохи? Или ещё чего?
— Красивая кошечка, – задумчиво заметила Валентина Павловна, спускаясь с крыльца и присаживаясь на корточки. – Иди сюда, киска, иди.
Кошка не пошевелилась. Ни одного движения, даже ухом не дёрнула, продолжая смотреть в коляску.
— Вот! – всплеснула руками Ольга. – Ненормальная какая-то! Может, бешеная?
— Да ну тебя, – покачала головой Валентина Павловна. – Нормальная она, просто… необычная.
— В смысле?
— Да вот гляжу я на неё… – женщина задумчиво потёрла переносицу. – Помнишь, я рассказывала тебе про свою кошку? Ту, что жила у нас до твоего рождения?
— Ну, помню. И что?
— А то, что она вела себя точно так же, когда я тебя носила. Всё вокруг крутилась, рядом спала, следила за мной. А потом… – Валентина Павловна осеклась, но Ольга уже подхватила:
— А потом что?
— Потом у меня начались преждевременные роды. Если бы не кошка – неизвестно, чем бы всё закончилось. Она так кричала, так металась у двери, что разбудила соседей. Я сначала даже не поняла, что случилось. Думала, просто живот тянет…
Ольга невольно передёрнула плечами. С момента трудных родов она стала мнительной, и все вокруг это замечали. Даже педиатр советовал: «Мамочка, не накручивайте себя». Но как тут не накручивать? Стоило Кате чуть сильнее закашлять, как Ольга тут же вспоминала больницу, кислородную маску, страх за этот крошечный комочек жизни.
— Мам, ну хватит тебе, – она встряхнула головой, поправляя одеяльце в коляске. – Я домой, капли накапать забыла.
— Подожди, – Валентина Павловна внезапно схватила её за рукав. – Посмотри.
Кошка воспользовалась моментом и тихо, бесшумно подошла к коляске. Встала на задние лапы, упёрлась передними в бортик и заглянула внутрь. А потом… замурлыкала. Но как-то странно – не обычным кошачьим мурчанием, а будто напевая что-то убаюкивающее.
Катя тут же радостно загулила, засмеялась и потянулась к пушистому визитёру.
— Ну, всё, хватит! – Ольга решительно развернула коляску. – Нам пора домой.
Но в этот момент раздался голос матери:
— Оля! Погоди-ка.
— Что ещё?
— Ты не замечала, что она появляется только в те дни, когда у Катюши хрипы?
Ольга замерла. Вспомнилось: действительно, кошка пришла три дня назад – как раз когда у Кати начался влажный кашель. Вчера весь день крутилась рядом, а ночью Катя так сильно хрипела, что пришлось доставать ингалятор.
— Совпадение, – пробормотала она. – Просто совпадение.
— А ты помнишь, что врач сказал? «Следите за дыханием». Может, она и следит?
— Мам! – Ольга возмущённо обернулась. – Ты серьёзно считаешь, что бродячая кошка…
Договорить она не успела. Из коляски раздался резкий, надсадный кашель. Катя закашлялась, личико покраснело, глазки наполнились слезами.
А кошка… Ольга готова была поклясться, что это невозможно! – вдруг встала на задние лапы, упёрлась передними в бортик и снова замурлыкала. Но теперь громче, ритмичнее, словно отбивая особый такт.
И – невероятно – Катя почти сразу успокоилась. Кашель стал реже, дыхание выровнялось.
— Чудеса… – прошептала Валентина Павловна.
Ольга молчала.
В голове вихрем проносились воспоминания последних лет. Как Андрей сначала с восторгом планировал, где поставить кроватку. Как потом, когда пошли осложнения и бесконечные тревоги, он всё реже появлялся дома. Как однажды не выдержал и ушёл.
Как она впервые осталась одна с дочкой.
Как приходила в больницу, смотрела на Катю через стекло и молилась. Хотя раньше никогда не умела молиться.
Как мама оставила свою жизнь и приехала, чтобы быть рядом.
Как любой чих ребёнка вызывал у неё панику.
— Может, стоит оставить её? – осторожно спросила Валентина Павловна.
— Мам, ну… – Ольга покачала головой, но в голосе уже не было твёрдости.
Вечером, когда Катя уснула, кошка не ушла. Она устроилась возле кроватки, свернувшись клубком. Ольга пыталась её выгнать, но в какой-то момент просто махнула рукой.
А ночью…
Ольга проснулась от странного, пронзительного кошачьего крика. Сердце замерло: что?! Почему?!
Кошка металась у кроватки, издавая тревожные звуки.
— Катя! – Ольга подскочила.
Дочка задыхалась.
Ручки сжались в кулачки, личико стало багровым.
— Мама! – закричала Ольга.
Дальше всё происходило, как в тумане. Звонок в скорую. Судорожные поиски лекарств. Врачи, бегущие по лестнице. «Острый приступ астмы». «Вы вовремя заметили». «Ещё бы немного – и…»
Ольга сидела на полу, обнимая Катиного плюшевого мишку, и осознавала: если бы не кошка…
— Где она? – вдруг спросила она.
Кошка сидела на подоконнике, глядя на неё своими зелёными глазами.
— Иди сюда, – тихо позвала Ольга.
Кошка неспешно подошла, потёрлась о её ноги и замурлыкала.
— Спасибо, – прошептала Ольга, гладя тёплую шерсть.
Валентина Павловна улыбнулась:
— Теперь точно оставим?
Ольга только кивнула.
— Как её назвать?
— Может, Анжела? – предложила мать. – Как ангел.
Кошка, будто соглашаясь, громко замурлыкала.
А Ольга впервые за долгое время почувствовала себя… защищённой. Словно кто-то действительно оберегал их с Катей.
Пусть и в обличье серой, полосатой кошки с зелёными глазами.
